Сьюзен Джонсон - Прикосновение греха Страница 65

Он вынул у нее изо рта кляп — вокруг гремели выстрелы и в нем не было необходимости — и взял у Макриянниса поводья.

— Пошел! — крикнул Макрияннис, хлопнув вороного по крупу.

Но бербер Паши, послушный только командам хозяина, не тронулся с места.

— Я вас здесь не оставлю, — крикнул Паша и вынул из седельной сумки ружье.

Макрияннис хорошо понимал Пашу. Они с Деметриусом слишком долго сражались бок о бок.

В следующую минуту маленькая группа мчалась прочь по. шквалом огня, стегая что есть сил лошадей, и вскоре их поглотил мрак ночи. Короткую остановку они сделали только на следующем подъеме. К счастью, никто серьезно не пострадал. Хорошо знакомые с местностью, они продолжили пуп, и вскоре мчались по заброшенной дороге, ведущей на Леондари и к свободе.

Они скакали без передышки почти два часа, желая как можно дальше очутиться от Наварина. Известие о смерти Хуссейна вскоре разлетится по всей округе, и погоня станет неминуемой. Трикси все еще пребывала в состоянии глубокого сна и не подозревала о бешеной скачке. И лишь когда до Леондари оставалось всего несколько миль, ее ресницы дрогнули и она медленно открыла глаза. Воздух холодил ей лицо и. взглянув верх, она увидела усеянное сверкающими звездами небо.

— Мы в горах, — пробормотала она, улыбаясь Паше. — Ты нашел меня.

— Не так быстро, как хотелось бы, — ответил он тихо и неласково.

— Мы в безопасности? А что с Крисом?

Еще не окончательно придя в себя, она не уловила неприязни в его голосе.

— Скоро будем в безопасности. Через несколько миль въедем в Леондари. С Крисом все в порядке. Они с Жюлем в Навплионе.

Высвободив из-под простыни, в которую была завернута, руки, Трикси обняла Пашу за шею.

— Как приятно слышать, что все живы и здоровы. Как хорошо, что ты вернулся.

Подтянув простыню, Паша прикрыл ее голые плечи и обнажившуюся грудь.

— Ты замерзнешь, — буркнул он.

— Почему я в таком странном облачении? — Она провела ладонью по расшитому шелку.

— Что подвернулось под руки. Нам пришлось торопиться.

— Нам?

— Меня сопровождал Макрияннис.

— Я была в Наварине? — осведомилась она.

— С Хуссейном Джеритлом, — обронил Паша с неприязнью.

— Да, да, припоминаю. — Она сделала паузу. — На нем была форма французского кавалериста.

— Но не тогда, когда я его увидел. Трикси вопросительно посмотрела на него.

— Он возомнил себя вторым Наполеоном, — заметил Паша, с трудом сдерживая гнев. — Мы почти приехали в Леондари, где и заночуем. — Паша повернулся к Макрияннису, скакавшему с ним рядом: — Встретимся завтра в Навплионе. Мы остановимся у Гриваса.

— Ты уверен, что тебе не нужна компания? — справился его друг, уловив в голосе Паши скрытое раздражение.

— Уверен.

— Мы везем его голову, если это может послужить тебе утешением, — тихо напомнил Макрияннис, понимая, в чем причина Пашиного негодования.

Паша пожал плечами.

— Возможно, через тысячу лет.

Добавить к сказанному было нечего. Ни соболезнование, ни сочувствие не могло изменить того, что они видели. Слова были бессильны смыть пятно бесчестья.

Трикси снова уснула. Усталость и нервное истощение усиливали действие наркотиков, которыми ее опоили. Мужчины молча скакали в ночи. На окраине Леондари, где дорога на Навплион уходила на восток, они распрощались.

За последние четыре года Паша многократно навещал этот город, и, когда въехал во двор гостиницы Гриваса, помощники конюха тотчас узнали богатого француза и его великолепного вороного рысака. Окружив его, они взяли под уздцы коня, и Паша, не выпуская из рук Трикси, спешился. Не успел он пройти и нескольких шагов, как навстречу ему вышел хозяин гостиницы.

— Добро пожаловать, Паша-бей! Я слышал, вы захватили на войне дорогой трофей. — Он взглянул на Трикси, задержав взгляд на шелковой простыне с вышитой эмблемой. — Вижу, Хуссейн Джеритл одарил вас еще одной наложницей из своего гарема, — заметил он игриво. — Я думал, в прошлый раз вы обобрали его до нитки.

— г Одну я ему оставил.

— Ради такой женщины стоило вернуться. Вам наверняка понадобится для нее самая лучшая комната.

— Да, и ванна для нас обоих. И побыстрее, — отрывисто добавил Паша с бесстрастным выражением лица.

— Что-нибудь из еды? — спросил хозяин изменившимся тоном. Богатый француз, сражавшийся бок о бок с Макрияннисом, не был похож на человека, ликовавшего по поводу удачи. Мрачный и молчаливый, он не скрывал своего нетерпения. — Сюда, пожалуйста, — торопливо пригласил Гривас. — Я провожу вас в ваши покои.

Позже хозяин расскажет своей жене, что Паша-бей почти не разговаривал, а женщина, которую он нес, была опоена наркотиками. Слишком крепко она спала. Не Паша-бей ли ее опоил? Или, может, Хуссейн Джеритл? На простыне, продолжал он, понизив голос, он заметил капли крови. Впрочем, в дела их постояльца лучше не вникать. Осторожность в военное время никогда не помешает.

В номер принесли две ванны и много горячей воды. На маленьком столике слуги расставили тарелки со снедью. Паша молча наблюдал за ними. Трикси лежала на кровати.

— Спасибо, — поблагодарил он хозяина, щедро расплатился с ним, проводил до двери. — Прошу сегодня меня не беспокоить. Ни при каких обстоятельствах. — На последней фразе он сделал ударение.

— Конечно, господин. — Гривас бросил взгляд на Трикси.

— Я понимаю.

— Отлично, — ледяным тоном произнес Паша.

Хозяин невольно содрогнулся, передавая жене распоряжения постояльца. Возможно, будет лучше, если сами они лягут спать в комнатах над конюшней.

Как только дверь за Гривасом закрылась, Паша подошел к столу, уставленному едой и питьем. Взяв бутылку с крепким узо, он откупорил ее и вылил в горло половину содержимого. После столь внушительной дозы успокоительного он вытащил на середину комнаты стул, откуда мог хорошо видеть кровать, и, тяжело рухнув на него, снова взялся за бутылку. С каждым глотком его гнев и неистовство разрастались. Мучительные воспоминания, возмутительная сцена предательства и бесчестья отравляли сознание. Вскоре на полу рядом со стулом лежали две опустошенные бутылки.

Пока он приканчивал третью, Трикси пришла в себя. Резко сев на кровати, она испуганно огляделась. Но, увидев Пашу, со вздохом облегчения упала на постель и смежила веки.

Прошло еще несколько минут. Тишину нарушало только раздававшееся время от времени бульканье, когда жидкость из бутылки перетекала Паше в рот. Когда Трикси снова открыла глаза, то, узнав комнату, уставилась в потолок. Ее ум пребывал в покое: обстановка не изменилась, Паша был рядом. Приподнявшись на локте, она сонно спросила: