Джози Литтон - Фонтан огня Страница 65

— Время странная штука, не правда ли? — с улыбкой заметил он.

— Простите?.. — О чем он говорил? Не мог же он знать, что с ней происходило.

— Я сказал: «Время странная штука». То кажется, будто оно стоит на месте, а то его не хватает. Но на самом деле оно похоже на бурную полноводную реку, которая несет нас.

— Думаю, оно может быть похоже на реку…

— Вы когда-нибудь задумывались о том первом человеке, который догадался, как построить мост через реку?

В Акоре недалеко от дворца я нашла место, где когда-то стоял древний мост. — В тринадцатилетнем возрасте она провела счастливые минуты, исследуя его, но совершенно не понимала, почему заговорила об этом сейчас.

— А-а, значит, вы думали об этом. Это, безусловно, нечто удивительное, дающее возможность подняться над рекой и просто смотреть в одну или в другую сторону, даже не обращая на мост внимания.

— В одну сторону или?.. — Глубоко в подсознании Клио формировалась догадка, мысль, слишком потрясающая, чтобы ее можно было принять в расчет… и все же… — Болкэм, сколько вам лет?

— О, девочка, очень много. — Его улыбка становилась все шире, пока, казалось, не заняла все лицо. — Я действительно очень стар и мог бы рассказать вам истории…

— Мне очень хотелось бы послушать. — Клио потянулась и сжала его узловатую, но довольно волосатую руку.

Болкэм колебался, и Клио видела, как он борется с искушением, древним и непреодолимым искушением наплести небылицы и вызвать удивление.

— Что ж… ладно, не могу сказать, что когда-нибудь это делал. Когда-то я знал рассказчика, в общем, лучше я не встречал. Он был удивительным.

— Как его звали?

— Его звали Дракон, — усмехнулся Болкэм, — и у него был брат по имени Волк и друг по имени Сокол. Вы верите в это?

— Это были люди, носившие такие имена?

— Ода, девочка, они, разумеется, были людьми. Людьми, которых без всякого труда можно было узнать.

— И вы можете рассказать мне истории о них?

«Очень старый» человек, который был не чужд мостам, пролегавшим наверху и опускавшимся вниз, взглянул на Клио и принял для себя решение. Если и было что-то, что он усвоил за свою очень долгую жизнь, так это то, что для всего под солнцем наступает свое время.

— Я мог бы. Если я хорошенько все вспомню, то смогу я найти вас в Холихуде?

Клио встала, держа в руке сделанную ею зарисовку, и оглядела совершенно обыкновенную комнату в совершенно обычный день, сквозь который время текло совершенно естественным образом, неся ее в будущее, которое — она только сейчас поверила в это — будет действительно ее будущим.

— Да, — ответила она улыбкой на улыбку Болкэма. — В Холихуде. Вы найдете меня именно там.

— Обязательно сделаю это, девочка, — отозвался он, но Клио уже ушла, спеша вернуться в солнечный день.

Глава 22

— Как вы это узнали? — спросил Мельбурн.

Премьер-министр принял Клио и Уилла в своих личных апартаментах, куда Клио проводили сразу же по ее прибытии в Букингемский дворец.

Узнав, что премьер-министр беседует с графом Холлистером, она сообщила, что графу будет полезно ее присутствие, и высказала настойчивое желание побеседовать с ним. Через считанные минуты она уже показы вала Уиллу сделанную ею зарисовку и описывала мужчину, который передан письмо сэру Моргану.

— Мне сказал сэр Морган, — без колебаний сообщила она Мельбурну.

Конечно, это было не совсем правдой. Сэр Морган умер, не сообщив никому ничего сколько-нибудь полезного, но его поведение за несколько недель до смерти в гостиной дома родителей Клио полностью разоблачило его таким образом, который он не мог себе даже вообразить.

— Вы ничего не говорили об этом. — Мельбурн взглянул на Уилла.

— Уилл его не слышал, — быстро встряла Клио, — а я была так растеряна после всего, что случилось… — Она сделала небольшую паузу, и ее молчание откровенно показало, что ей известно о том, как Мельбурн использовал ее кузена, и что она этого не забудет. — Уилл был вынужден поехать сюда до того, как я достаточно оправилась, чтобы сообщить ему.

— Понятно, — медленно сказал Мельбурн и, расположившись за письменным столом, тоже предложил им обоим сесть. — Отлично, а теперь, пожалуйста, точно расскажите мне, что именно сказал сэр Морган.

— Несколько недель назад мои родители устраивали неофициальный прием в саду своей резиденции здесь, в Лондоне. Среди присутствующих был сэр Морган, а также адъютант короля Ганновера. Уверена, что если бы вы захотели, то могли бы получить подтверждение этому у моих родителей. Однако вряд ли стоит это делать. Понимаете, на том приеме адъютант передал сэру Моргану письмо от короля Ганновера.

Рассказывая, Клио смотрела на Уилла. По ее рисунку он определил, чья это печать, а по описанию узнал седоусого мужчину.

— Содержание письма известно? — спросил Мельбурн.

— Нет, — призналась Клио.

— Однако, — вмешался Уилл, — у нас нет разумного объяснения того, что король Ганновера, отказавшийся от трона Великобритании и Ирландии, ведет частную переписку с человеком, замышляющим убийство королевы. Я подозреваю, что сэр Морган и адъютант воспользовались как прикрытием этим приемом в резиденции Акоры, чтобы передать окончательную информацию от короля сэру Моргану.

Мельбурн глубоко вздохнул, но не стал возражать Уиллу, и Клио решила спросить о том, что уже довольно долго тревожило ее:

— Действительно ли король Ганновера способен на такой ужасный поступок?

— Дорогая леди, — ответил Мельбурн, как и Уилл, с удивлением взглянув на нее. — Скажем, его величество заработал себе репутацию такого сорта, что, в сущности, невозможно представить себе, чего он не мог бы совершить. Такая малость, как убийство своей племянницы — и любого, кто станет у него на пути, — едва ли остановит его, особенно когда наградой служит корона, которая, как он, во всяком случае, считает, должна принадлежать ему.

Немного помолчав, чтобы разобраться в этом, Клио спросила:

— Что вы теперь будете делать?

— Ничего. — Откинувшись в кресле, Мельбурн сложил кончики пальцев и пожал плечами.

— Ничего? — переспросил Уилл, обменявшись взглядом с Клио.

Я не вижу причин чего-либо делать. Если мы хотим избежать войны, то на нее нет и намека. Однако я пошлю собственного эмиссара ко двору Ганновера, и это даст понять его величеству, что остаток своей жизни — сколько бы ему ни осталось жить — он будет находиться под пристальным наблюдением. У него не останется сомнений, что прежде чем возникнет какая-либо возможность того, что корона Великобритании и Ирландии добавится к короне несчастного Ганновера на его жалкой голове, он отправится вслед за сэром Морганом во вполне заслуженную могилу.