Изобел Карр - Соблазненный обольститель Страница 66

Наполнив тарелку едой, он уселся за стол рядом с одним из вновь прибывших. Сливочное масло оказалось слишком твердым и не желало намазываться тонким слоем на остывшую булочку. Оставив попытки, Роуленд накрыл широкий пласт масла джемом и отправил булочку в рот. Оливия насмешливо подняла брови, заметив, с какой жадностью он поглощает завтрак. В ответ Роуленд невозмутимо прикончил булочку.

Дождавшись, когда он проглотит последний кусок, Оливия подала ему чашку с кофе и представила его двум новым гостям. Роуленд приветливо кивнул Хайнду, давнему приятелю лорда Моубрея, а барон поздравил его с помолвкой.

– На прошлой неделе ваша матушка обсуждала с моей женой предстоящую свадьбу, – сочувственно заметил лорд Хайнд. – Кажется, торжество состоится в августе в аббатстве Кроутон. А я-то думал, леди Оливия предпочтет отпраздновать свадьбу в родительском доме.

Оливия поспешила предложить чашку кофе Карлоу, который только что вышел к завтраку.

– Едва ли, милорд, – вмешался Карлоу, усаживаясь рядом с пожилым джентльменом. – Дурные воспоминания, – добавил он, понизив голос.

Роуленд подавил желание вышвырнуть негодяя из комнаты. Барон заметно смутился.

– Да, верно, – пробормотал он, прежде чем подняться из-за стола и торопливо откланяться.

– Генри, – вскипела Оливия, когда барон ушел. – Вам не следовало ничего говорить.

Карлоу пожал плечами, отправляя в рот кусок ветчины.

– Не думал, что кто-то нуждается в напоминании о прошлом.

– Уж точно не я, но если остальные о нем забыли, я этому только рада. – Оливия повернулась к Роуленду: – Мистер Девир, не хотите ли прогуляться? Я обещала показать вам замок.

Роуленд согласно кивнул, вставая из-за стола. Оливия поднялась вместе с ним.

– Увидимся за обедом, – обратилась она к гостям, торопливо увлекая Роуленда за собой к дверям, и добавила вполголоса: – Уведите меня отсюда, пока я не придушила своего кузена.

– С радостью, – отозвался Роуленд. – Хотя я охотно оказал бы вам услугу, придушив вашего кузена своими руками.

Оливия покачала головой, улыбаясь уголком рта.

– Вы напрасно меня поощряете.

Роуленд недоуменно выгнул брови, Оливия не выдержала и рассмеялась. Они стремительно удалялись от малой столовой. Роуленд все утро ломал себе голову, как хотя бы ненадолго остаться с Оливией наедине. Он не надеялся, что это окажется так легко.

– Ну, с чего мы начнем?

– Думаю, с крепостной стены. Удобнее всего подняться наверх через разрушенную башню. Так мы не побеспокоим ни моего отца, ни управляющего, да и вороны не попытаются выклевать нам глаза.

– Неужели птицы вправду набрасываются на всякого, кто вторгается в их владения? – Роуленд однажды видел, как излишне настырный посетитель в лондонском Тауэре едва не потерял палец, тыкая в полуприрученных воронов.

– Сомневаюсь. Обычно птиц кормит Кинз, он готов дневать и ночевать в Башне воронов и никогда не жаловался на своих любимцев, но все же лучше обходить их стороной.

Стоило Оливии с Роулендом выйти из дома, как за ними тотчас увязалось несколько щенков, крутившихся неподалеку. Один из них сжимал в зубах длинный лоскуток кожи, в котором Роуленд узнал свою перчатку, вернее, то, что от нее осталось.

Оливия взяла его за руку и потянула к старой каменной лестнице. Выщербленные, стертые за долгие века ступени формой напоминали провислую спину старой клячи. На середине лестницы собаки шумной игривой стайкой прорвались наверх, чуть не повалив Оливию. Роуленд вовремя подхватил ее и, воспользовавшись представившимся случаем, поцеловал, прижимая к стене.

Она доверчиво прильнула к нему, губы ее приоткрылись, язык скользнул навстречу его языку, завлекая и дразня. А если задрать ей юбки? Оттолкнет ли она его? Роуленд взялся за край платья Оливии, желая как можно скорее получить ответ на свой вопрос, но в этот миг щенки кубарем скатились с лестницы, едва не сбив его с ног.

– Напомните мне показать вам, куда ведет скрытая за гобеленом дверца в вашей комнате, – сказала Оливия, затем повернулась, взметнув пышными юбками, и бросилась вверх по лестнице.

Взобравшись на вершину разрушенной башни, Роуленд обнаружил, что исшарканные ступени ведут в подобие комнаты. Там, где когда-то было окно, сохранилась каменная плита подоконника, а рядом темнел провал дверного проема, ведущий на крепостную стену.

Оливия стояла, разглядывая лес, который Роуленд видел из окна своей спальни. Возле нее притулился щенок, жующий перчатку, словно корова жвачку.

– Это олений лес, – произнесла Оливия, махнув рукой в сторону деревьев. – Сегодня днем мы пройдем по тропинкам маленькими группами, ведя подсчет молодых оленей. Разглядеть их среди деревьев бывает нелегко, у наших оленей окрас в основном черный или темно-коричневый.

– А я и не знал, что лани бывают черными. – Роуленд, прищурившись, внимательно оглядел лес, пытаясь различить среди деревьев оленей. Казалось, лес замер в неподвижности, лишь верхушки деревьев слабо покачивались на ветру.

– О, встречаются олени самых разных мастей. – Оливия повернулась к нему, опираясь бедром об ограждение. – Светлых легче заметить в лесу, как вы вскоре убедитесь сами. Поэтому они ценятся выше, чем их темные собратья.

Оливия медленно побрела вдоль стены к соседней башне. Ветер, волновавший кроны деревьев, играл ее волосами. Сделав несколько шагов, она бросила искоса взгляд через плечо. Роуленд с тяжелым вздохом последовал за ней.

– Неужели так считается повсюду, а не только в здешних местах?

Ему хотелось догнать Оливию, затащить в какой-нибудь темный уголок и попытаться убедить, что в будущем, каким бы оно ни представлялось ей, они должны быть вместе. Необычайно важно было заставить ее поверить. Однако Роуленд еще не решил, как лучше поступить: поговорить с Оливией или предоставить ей самой прийти к этой мысли.

Оливия встряхнула головой и отвела с лица непослушные золотистые пряди.

– Такие обширные густые леса, как у нас, – в Англии редкость. Светлые олени чаще встречаются на открытой местности. По крайней мере так всегда говорил дедушка.

Она подошла к двери, ведущей в соседнюю башню, и толкнула ее. Внутри помещение оказалось пустым, если не считать большого, набитого соломой тюфяка, покрытого грубым одеялом. На одеяле лежали три взрослых гончих. Ни одна из них не пошевелилась при появлении незваных гостей, даже когда щенок, следовавший за Оливией по пятам, проковылял прямо по их распростертым длинным телам.