Виктория Холт - Третий Георг Страница 67

Мисс Вэнситтарт пришла в восторг от перспективы служить женщине, которая в течение нескольких лет была фактически женой, за исключением разве что имени, восхитительного лорда Бьюта. А тот явно уже забыл обиду, нанесенную ему королем и наслаждался обществом своей обаятельной подруги. Объяснял, какими привилегиями пользуются те, кто служит при дворах членов королевской семьи. Она обо всем этом еще узнает, а он научит ее, как заслужить особые почести.

После визита к этой даме у него стало значительно легче на душе, но когда он пришел домой к своей жене, эта самая сговорчивая женщина спросила его, не от мисс Вэнситтарт ли он вернулся?

Лорд Бьют не стал отрицать, поскольку она никогда не возражала против его отношений с вдовствующей принцессой, то почему теперь она должна роптать? Но все оказалось иначе.

– Ты должен прекратить посещать ее, – заявила она ему. – Эта женщина – не вдовствующая принцесса. Там было совсем другое дело.

– Мне кажется, что ты ревнуешь, – ответил ей его светлость.

– Конечно, ревную.

– К этой бедной молодой женщине?

– Вот именно. Что может предложить тебе эта бедная молодая женщина, кроме себя самой? Вдовствующая принцесса – иное дело.

– Боже, что за низменные, корыстные взгляды!

Но его жена рассмеялась и заявила, что не готова к тому, чтобы выслушивать сплетни о своем муже и мисс Вэнситтарт.

Лорд Бьют приуныл: похоже, жизнь перестала улыбаться ему.

Через четыре дня после получения письма от короля Уильям Питт попросил аудиенции у Его Величества.

– Пригласите его, пригласите его, – вскричал Георг. – Разве вы не знаете, что я не хочу заставлять мистера Питта ждать, а? Что?

Вошел, прихрамывая, Уильям Питт, и король посмотрел на него с волнением. Да, в свое время он допустил величайшую ошибку, позволив Бьюту убедить себя, что необходимо избавиться от Питта.

Но Питт не проявил своего недовольства. Король осведомился о его семье и рассказал ему о своей.

– Маленький Георг держится самоуверенней с каждым днем. Фредерик во всем подражает ему. Не сомневаюсь, что маленький Уильям со временем будет делать то же. Знаете, а королева ждет в сентябре еще одного ребенка, ха! Здорово, просто здорово! Скоро у нас будет большая семья, а? Что?

Мистер Питт как всегда элегантный, несмотря на болезнь, снисходительный и манерный произнес небольшую речь о радостях семейной жизни и добавил, что королевская чета подает достойный пример всей стране.

Это доставило удовольствие Георгу. Глаза его наполнились слезами при мысли о своих собственных и его жены добродетелях и о том, как хорошо они выполняют свою роль во славу Англии.

Затем разговор перешел на предмет, ради которого бывший министр прибыл в Лондон, при этом король ясно дал понять, что целиком полагается на мистера Питта. Георг откровенно признал, что разочаровался в кабинете Рокингема; фактически, он был неудовлетворен работой правительства с тех пор, как Питт перестал возглавлять его.

Глаза Питта засветились торжеством, когда он услышал это признание. Он приготовился к компромиссу, но теперь понял, что в нем нет никакой необходимости. Все будет так, как он – Питт – захочет.

Питт сказал королю, что готов составить список членов кабинета и представить его на одобрение Его Величества.

– Это для меня большое облегчение, – заявил Георг, тепло пожимая его руку. – Вы понимаете, а? Большое облегчение.

– Я понимаю, сир, и надеюсь, что у Вашего Величества не будет повода сожалеть о своем решении. Ваше Величество хорошо знает, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы это правительство работало успешно.

– Да, да, да! – поспешно заверил его Георг. – Я никогда в этом не сомневался, а? Что? Что?

Мистер Питт откланялся и вышел из покоев короля. Король изменился, и Питт не мог избавиться от неясного чувства тревоги. Он заметил появившуюся у короля манеру говорить очень быстро с неизменными «А? Что? Что?» в конце каждой фразы. Перемены в нем наступили после его недавнего недомогания… той загадочной болезни, в которой не разобрался ни один из врачей и о которой ходило столько слухов.

Неужели регентство? – подумал Питт, но про себя усмехнулся и решил, что займется этим вопросом, если возникнет такая необходимость. А сейчас он получил карт бланш на формирование нового правительства.

Питт представил свой список министров королю, и тот одобрил его. Первым лордом-казначеем назначался герцог Графтон. Возможно, это был несколько опрометчивый выбор, но вовсе не потому, что у герцога не хватало способностей или можно было сомневаться в его поддержке, а из-за его образа жизни. Будучи одним из потомков Карла Второго, Графтон унаследовал многие черты этого монарха, главной из которых была любовь к женщинам. Его нынешняя связь стала притчей во языцех при дворе. Любовница Графтона – известная куртизанка, дочь портного с Бонд-стрит, Нэнси Парсонс вначале жила с вест-индским купцом по имени Хор-тон, с которым она уехала на Ямайку. Однако Ямайка пришлась ей не по вкусу и вскоре она вернулась в Лондон, где у нее сразу же появилось много любовников, главным из которых и был герцог Графтон. Герцог флиртовал с ней в открытую, его постоянно видели с ней на ипподроме. Помимо женщин, он очень увлекался скачками на лошадях и полностью игнорировал свою жену – мать троих детей. О его похождениях всем было хорошо известно, это стало притчей во языцех. Известный остряк Хорас Уолпол сказал, что Графтон «отказался от светского общества ради проститутки и скачек»; Уолпол то и дело направлял острие своей критики против «миссис Хортон герцога Графтона, миссис Хортон герцога Дорсета, миссис Хортон каждого встречного-поперечного». И вот такого человека Питт выдвинул на пост Первого лорда казначейства.

В качестве лорда-президента предлагался граф Нортингтон, министра финансов – мистер Чарлз Таусенд, а пост лорда-хранителя печати Питт оставил за собой.

Когда стали известно о новых назначениях, по всему Сити начались праздники. На улицах жгли костры. Мэр решил устроить в Гилдхолле банкет в честь мистера Питта – Великого простолюдина. На банкете много говорилось о процветании Сити, чему способствовал мистер Питт, будучи министром. Мистер Питт сделал Англию империей, а Сити знал, что империя – это развитие торговли и процветание.

На улицах громко выкрикивали имя Питта, поджидали его карету, а завидев ее, спешили к ней, приветствуя Питта одобрительными возгласами. Огромная волна оптимизма прокатилась по городу.

– Теперь все будет хорошо, – говорили люди. – Вернулся мистер Питт.

За шитьем, чтением, небольшими прогулками по своим апартаментам в Кью, посещением детей в детской, их визитами к ней медленно тянулись для Шарлотты трудные месяцы беременности.