Елена Хаецкая - Византийская принцесса Страница 67

Швырнув турка под ноги севастократору, граф де Сен-Жорди выкрикнул:

— Вот он, который мнил себя хозяином моего города!

Тирант смотрел на корчившегося турка и не произносил ни слова.

Тогда граф де Сен-Жорди приблизился к севастократору вплотную и сказал:

— Отсеките его лживую голову! Я хочу, чтобы окончательная победа в этой схватке была закреплена вашей рукой.

— Убить пленного? — переспросил Тирант, едва двигая губами. — Нет.

— Хорошо, — преспокойно молвил граф де Сен-Жорди. Он схватил турка за волосы и сам перерезал ему горло, а затем, оттолкнув ногой тело, засмеялся.

— Государь здесь, — сказал вдруг Тирант.

— Что? — Граф де Сен-Жорди замер с окровавленным мечом в руке.

— Император, принцесса и несколько десятков рыцарей прибыли в замок Малвеи, — пояснил Тирант. — Гонец сообщил мне об этом за несколько минут перед началом битвы. Простите, что я не успел оповестить всех о столь важном и радостном событии.

При мысли о том, что, если бы не нетерпение и опрометчивость Диафеба, он мог бы вручить императору его империю, полностью освобожденную от турецкого владычества, Тирант скрипнул зубами.

Граф де Сен-Жорди пожал плечами:

— Вы самый удивительный человек из всех, кого я когда-либо встречал, Тирант Белый.

Тирант не ответил. Граф взял его за руку:

— Сеньор севастократор, в этом городе турки собрали множество съестных припасов на случай долгой осады. Я узнал это от него, — он кивнул на мертвеца.

— Распорядитесь, — сказал севастократор.

— О празднестве? — быстро уточнил граф де Сен-Жорди, поскольку успел усвоить: приказания севастократора следует исполнять в точности. — Мяса, хлеба и вина здесь столько, что достанет устроить большое пиршество и пригласить на него всех жителей города, включая и обитателей еврейского квартала, для которых можно поставить отдельный стол, дабы ни нам, ни им не оскверниться.

— Нет, — сказал Тирант. — Раздайте припасы людям.

— Но пиршество?.. — повторил граф де Сен-Жорди.

Он не хотел верить собственным ушам. Ему, как и многим в Византии, уже известна была страсть Тиранта к пышным празднествам с музыкой, танцами и представлениями.

— Что? — спросил Тирант после короткой паузы, как если бы его отвлекли от раздумий каким-то вопросом, давным-давно уже решенным и непонятно для чего воскрешенным.

— Я считаю, что такую чудесную победу следует отпраздновать, — настойчиво произнес граф де Сен- Жорди.

Тирант молча покачал головой и только повторил:

— Распорядитесь припасами разумно и раздайте тем, кто нуждается. Не забудьте и своих евреев — многие из них лишь кажутся богатыми.

Он тронул коня и отправился к раскрытым настежь воротам, чтобы покинуть город и уединиться в шатре.

Но едва севастократор оказался на равнине за воротами, как войско встретило его громовым приветствием. Тирант дожидался, пока смолкнут триумфальные клики, и ничего не говорил. Он выглядел таким печальным, что в конце концов люди замолчали, недоумевая: что такое случилось с севастократором, который только что одержал столь великую победу!

Тогда Тирант сказал:

— Если бы Диафеб выполнил мой приказ и оставался в укрытии до моего сигнала выступать, то сейчас Великий Турок был бы уже убит, а все его войско истреблено, и империя была бы свободна.

Он тронул коня и скоро скрылся в своем шатре.

Император, принцесса Кармезина и все дамы пребывали в крайнем беспокойстве, потому что с самой высокой башни замка Малвеи они видели лишь начало битвы, а именно: как Тирант выступил из лагеря со всем своим алмазным воинством. И жемчужное воинство попросту не находило себе места от тревога за славных христианских рыцарей.

Наконец принцесса явилась к сеньору Малвеи и слезно попросила его отправить кого-либо из верных людей для разведки.

— Прошел почти целый день, после того как Тирант переправился на «турецкий» берег Трансимено, а известий от него нет до сих пор, — добавила Кармезина, отводя глаза, — А ведь я — наследница империи, и мне надлежит вникать во все тонкости управления страной, в том числе и в военные приготовления.

— И вот вы дали мне добрый совет, ваше высочество, как и подобает мудрой правительнице! — воскликнул сеньор Малвеи. — Я тотчас пошлю человека за мост, чтобы он осмотрелся на месте и собрал для нас самые достоверные сведения.

— Такая предусмотрительность делает вам честь, — сказала принцесса и удалилась.

И еще целых полдня миновали в тайных волнениях и тайной надежде; за час до заката посланец вернулся с радостным известием: Тирант победил! Великий Турок, правда, ушел от севастократора и скрылся в городке под названием Бельпуч, но другой городок, Сен-Жорди, что в четырех милях от Бельпуча, освобожден!

Принцесса слушала вестника, стоя рядом с отцом, а Эстефания находилась там же и сидела в глубине комнаты на маленькой скамеечке. Она не решалась спросить о Диафебе, и тревога за судьбу возлюбленного совершенно изглодала ее сердце. Ведь до сих пор Диафеб всегда заботился о том, чтобы сообщить императору о победах своего двоюродного брата! Тем самым сеньор Мунтальский делал приятное императору и приносил большую пользу Тиранту. А сейчас от Диафеба не последовало ни письмеца, ни весточки. Должно быть, он мертв или тяжело ранен.

И оттого Эстефания не находила себе места. Она тихо ерзала на своей скамеечке, однако задать прямой вопрос не решалась, чтобы не выдать собственных чувств.

Кармезина же спросила ровным тоном:

— Как будущая правительница я, естественно, интересуюсь нашими потерями. Что известно о севастократоре? Жив ли он?

— К несчастью, мне удалось узнать лишь то, что турки бежали, — ответил человек сеньора Малвеи. — Я выяснил это благодаря тому, что лагерь их брошен и многие вещи остались валяться прямо в шатрах — их никто не потрудился забрать.

Кармезина подняла палец (палец этот совершенно не дрожал, равно как и голос принцессы, и Эстефания от души позавидовала самообладанию подруги).

— Молчите! — приказала Кармезина. — Сейчас я попробую сама сделать выводы, основываясь на услышанном, а вы, отец, — она повернулась к императору, — скажете мне, не слишком ли я уклонилась от истины. Ведь ваш опыт позволяет вам судить о подобных вещах!

— Разумеется, — кивнул император. — Я весьма доволен вашими успехами, принцесса, и полагаю, что из вас получится толковая правительница. Говорите же!

— Коль скоро шатры турок брошены и вещи в них нетронуты, стало быть, турки бежали сломя голову, а христианские воины их преследовали и преследуют до сих пор, — сказала Кармезина. — И ни один из наших рыцарей не вернулся потому, что все они заняты этим преследованием.