Мэрилайл Роджерс - Песня орла Страница 67

Райс погрузился в тяжелые раздумья, и Линет тоже умолкла. С тоской смотрела она на мрачную красоту своего возлюбленного, который уже так скоро навеки станет для нее недосягаемым, ибо клятвы своей она не нарушит никогда. Она посвятит себя монашеской жизни и тем самым по своей воле отплатит ему за тот дар, который у него похитила.

Утро разгоралось все ярче, и вскоре в его свете перед ними открылись в расползающемся тумане толстые деревянные ворота аббатства Святой Анны.

– Ну наконец-то! – Казалось это был не голос, а рычание.

Удивленная, Линет осмотрелась и обнаружила неподалеку Оувейна, медленно выплывающего из лесного тумана.

– Как видишь. – Глаза Райса сузились, и он незаметно смахнул с плеч друга несколько прилипших сухих листьев. – А ты, значит, так сюда торопился, что спал прямо в лесу?

Лицо Оувейна вспыхнуло таким багровым румянцем, что его не скрыла даже густая черная борода, росшая от самых глаз.

– Вижу-вижу, – усмехнулся принц. – Грания найдена.

Бородач пробормотал в ответ что-то невнятное и заторопился обратно в лес.

– Я подожду тебя там, пока ты закончишь все дела, – быстро добавил он и, не дожидаясь возможного гнева друга за запретную связь с его сестрой, скрылся из глаз.

Аббатство располагалось посреди широкой поляны, со всех сторон окруженной вековыми деревьями. Солнце ласково освещало его мирную прелесть, и, несколько успокоившись, Райс, подойдя к воротам, снял Линет с ослика и осторожно поставил на землю. При этом девушка крепко обхватила его за плечи, вновь переживая острое наслаждение от соприкосновения с железными мускулами, которыми она так упивалась в часы любовной игры. Познав счастье близости, Линет жаждала его еще сильнее и требовательней. Дыхание ее прервалось.

Обо всем догадавшийся, Райс улыбнулся и, глядя в ее побелевшее лицо, постарался прижать девушку к себе как можно крепче. Впрочем, время было отнюдь не подходящее для интимных ласк. Линет нехотя открыла глаза и тут же увидела монашку, выбежавшую на властный стук Райса по дубовым воротам.

– Приветствуем тебя, о принц Райс, в нашей скромной обители. – Говорившая была женщиной полной, с тихой улыбкой и вкрадчивым голосом. – Мать-аббатисса ждет тебя в общей приемной. Я провожу туда и тебя, и твою спутницу.

Монахиня говорила на уэльском, и Линет не поняла ни слова, но выразительный жест женщины, махнувшей в глубину монастыря, объяснил ей все и без слов.

Дубовые ворота захлопнулись, и Линет волей-неволей обратила свой взор на длинное строение за небольшим садиком, где свежая зелень уже покрывала жирную ухоженную землю.

Райс предложил девушке руку, на которую она оперлась лишь самыми кончиками пальцев, и в молчании последовали они за монахиней к двери, как по волшебству распахнувшейся при их приближении.

На высоком помосте в конце длинной пустой комнаты восседала крошечная женщина, и массивная спинка стула, видневшаяся за ней, казалось, еще больше уменьшает ее сухую фигурку. Подойдя поближе, Линет обнаружила, что все лицо аббатиссы покрыто густой сетью мельчайших морщин и напоминает туго отжатую ткань. Сравнение было нелепым, но оно кое-как помогло девушке справиться с подступающими к горлу судорожными рыданиями при мысли о том, что в этом глухом уединении останется она теперь навеки.

– Ах, это ты, Орел! Подойди же поближе, мой мальчик, ведь я не видела тебя с тех пор, как ты вернулся из Нормандии. – Голос аббатиссы был хрупок так же, как и ее тело, и говорила она по-английски, вероятно предупрежденная о происхождении своей гостьи. – А глаза мои, кажется, старее меня самой. – Она улыбнулась, отчего морщинок на ее лице еще прибавилось. – Должно быть, потому, что слишком много повидали на этом веку.

Райс отпустил руку Линет и, подойдя к настоятельнице, опустился на одно колено, почтительно целуя ее сухую ручку.

– А ты похож на мать, царствие ей небесное! Несомненно, несомненно, сложение и фигуру ты унаследовал сакские, мой мальчик. – Голова аббатиссы откинулась на высокую спину, но Райс, продолжавший стоять на одном колене, все равно возвышался над ней, как могучая скала. – Впрочем, и отцовского тоже много… Глаза сразу выдают в тебе сына моего несчастного брата.

Линет с удивлением и любопытством слушала эти признания и даже подошла поближе, чтобы обнаружить упоминаемое сходство. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как мать-настоятельница сама обратила на нее внимание.

– А!.. – Золотые искорки удивления в еще очень живых черных глазах действительно были очень знакомыми. – Та пташечка, которую ты так просил пригреть… Что ж, подведи ее поближе.

Райс грациозно поднялся и обернулся к Линет, протягивая ей руку, в которую та тут же вложила свои холодные пальчики.

– Линет, поприветствуй же мою матушку Тэйлед, настоятельницу обители Святой Анны. – И принц поведал тетке те причины, которые побудили его искать защиты для Линет в монастыре. Девушка же в это время покорно и молча стояла пред аббатиссой на коленях.

– Но на самом деле я Райсу не совсем тетка, – улыбаясь, обратилась Тэйлед непосредственно к Линет. – Правдивость – мое ремесло, и потому вынуждена в этом признаться: я тетка его отца, сестра деда, и, таким образом, принц приходится мне внучатым племянником.

Не зная, что ответить на такое признание, девушка лишь растерянно кивнула.

Неожиданно из крошечного тела вырвался пронзительный, совсем девичий смешок.

– А живу я на свете уже больше восьми десятков лет, почти не могу ходить, да и двигаться-то почти неспособна, не говоря уже о зрении! – Старушка весело тряхнула головой. – А потому никому не посоветую жить так долго! Впрочем, я посвятила себя Богу и вручила ему свою душу – так что уповаю лишь на то, что вскоре он прекратит мою затянувшуюся земную жизнь, посланную, видно, за все мои мирские грехи, и я отправлюсь прямиком на небо. Словом, Райс, ступай с Богом! – Тэйлед слабо махнула высохшей ручкой. – Я позабочусь о твоей пташке.

Райс, однако, не двигался с места.

– Простите меня, тетушка, но у меня есть к вам еще одна просьба.

Глазки настоятельницы хитро прищурились и сверкнули любопытством.

Принц гордо поднял точеный подбородок.

– Когда я вернусь – а вернусь я скоро, – прошу вас, вызовите священника, чтобы скрепить наш союз с леди Линет из замка Рэдвелл… вне зависимости, какие последствия может принести этот брак мне и всем остальным.

Глаза аббатиссы при этих словах закрылись совершенно, и какое-то время прошло в молчании.

Линет стояла ни жива ни мертва, понимая, что восстать против этого предложения Райса надо сейчас, иначе будет поздно, но слова не шли из горла, сдавленного отчаянием и слезами радости. Но что скажет сама настоятельница?