Виктория Холт - Павлинья гордость Страница 68

– Я знал, что ты горячая, как огонь, – говорил он.

– Но зато неординарная, – сердито огрызалась я.

В городе ждали, когда же несчастья падут на нашу голову, но Джосс бездействовал, а я обвиняла мужа в том, что камень околдовал его.

– Естественно, – отвечал он. – Второго такого нет.

Джосс часто вынимал его, чтобы вновь и вновь полюбоваться завораживающей красотой.

– Этот опал – твоя навязчивая идея.

– У меня есть единственная навязчивая идея – ты.

– Джосс, ты говоришь такие приятные вещи. Но навязчивые идеи слишком быстро исчезают.

– Ты вечно недовольна.

– Но когда-то Иза Бэннок была твоей навязчивой идеей.

– До твоего появления. Все помешались на Изе. Я влюбился в нее в шестнадцатилетнем возрасте.

– Но связь между вами продолжалась.

– Она этого хотела.

– И ты подарил ей Арлекин.

– Только назло тебе.

– Иногда я тебя ненавижу, Джосс Мэдден.

– Тем прекраснее моменты, когда ты меня любишь, – а потом он заговорил серьезно: – Забудь об Изе. Все кончено. Ты же дразнила меня. А с павлинами так не обращаются. Они становятся мстительными.

– Ты поступил жестоко, подарив ей такой камень.

– Ты получишь Зеленый Огонь.

– Нет, Джосс.

– Но тогда не думай об Арлекине. Пусть Огонь принадлежит тебе, он значительно дороже.

– Я как раз хотела поговорить с тобой об этом. Я боюсь этого опала.

– Боишься?! Не верю.

– Это правда. Он погубил жизнь моей матери и изменил мою. Из-за него погиб Эзра и пострадал Том Полинг.

– Не стоит верить слухам.

– Я думаю не о себе, а о нашей семье… Не стоит рисковать.

– Кем? Мной? Ребенком?

Я кивнула.

– Ну, и что ты предлагаешь?

– Отвезем Зеленый Огонь в Лондон и подарим геологическому музею. Люди будут наслаждаться его красотой. Не имея владельца, камень не сможет причинить зла.

– Значит, ты не хочешь принять мой подарок?

– Ты подарил мне значительно больше.

– А ты становишься сентиментальной.

– Тебе это не нравится?

– Почему? Я тоже становлюсь таким.

Я хотела, чтобы ребенок родился в Оуклэнд Холле, и Джосс не возражал. Бен тоже радовался этому. Мистер Уилмот и миссис Бакет восприняли это известие как должное.

Оуклэнд не изменился. Он простоял сотни лет и стал свидетелем многих комедий и трагедий.

Дома меня ждали новости: Мириам родила ребенка.

– Она наплодит их целую кучу, – заявила бабушка.

Дедушка стал смелее с тех пор, как я вернула Оуклэнд семье, а Ксавьер женился на леди Кларе и теперь управлял Доннигхэмом. Бабушка вела себя уважительно по отношению ко мне. Видимо, из-за ребенка, который должен был появиться на свет в Оуклэнде, и почти уважительно относилась к моему мужу, очевидно, признав в нем силу.

– Он получил образование в Англии, – повторяла бабуля, постоянно вспоминая, что благодаря Джоссу Оуклэнд Холл опять принадлежит семье.

Мой сын родился теплым сентябрьским днем в спальне, где появлялись все его предки. Этот момент стал кульминацией моего счастья. Я сидела на огромной кровати и, глядя в окно, чувствовала, что наконец-то дома, и радовалась тому, какая жизнь предстоит нам с мужем и сыном.

Джосс пришел посмотреть на ребенка и не мог поверить, что он настоящий. Потом муж повернулся ко мне и сказал:

– Правда, хорошо?

– Что?

– Жизнь, – ответил он.

– Да, и будет еще лучше.

– Кто может быть уверен в этом?

– Я, и только я.