Диана Хэвиланд - Наперекор стихии Страница 68

— Крейг рассказывал мне про Крым, про индийское восстание. Жестокость и страдания. Он сказал, что когда страдание достигает высокого накала, обе стороны забывают даже азы гуманности. Он сказал, что даже несмотря на то, что ты служишь на флоте Конфедерации, если попадешь в плен, тебя повесят за пиратство.

— Вполне вероятно, — согласился Брайн. — Но, как видишь, они еще не поймали меня.

— Брайн, не берись опять за старое. Пусть французы арестуют твой корабль, если надо. Ты будешь в безопасности во Франции, и мы будем вместе. — Она обняла его. — Пожалуйста, дорогой!

— Ты думаешь, я хочу уезжать от тебя? — Голос его прерывался. Он обхватил ее и притянул к себе так, что ее лицо приблизилось к его. — Разве ты не знаешь, как я…

Она почувствовала, как судорожно забилось сердце. В его лице было что-то, чего она никогда не видела прежде, — нежность и обожание… Наконец-то он скажет, что любит ее. Что нет ничего важнее их любви.

Потом это ощущение ушло, и взгляд его стал знакомым — чуть насмешливым.

— Если хочешь поцеловать меня на прощание, лучше поторопись. Времени у нас немного.

— Нет, Брайн, нет!

— Я возвращаюсь на «Ариадну».

— Ну так иди! Если я так мало значу для тебя.

— Нет, ты много значишь для меня, больше, чем я того желал, но все равно…

— Все равно ты уходишь. Потому что все еще надеешься, что тебя примут в тех старых прекрасных креольских семейках, которые обращались с тобой как с мусором там, в Нью-Орлеане, когда ты был мальчишкой? — Горечь поражения придавала жесткость ее голосу. — Кто знает, может, тебе это и удастся. Прошлым вечером, на балу у миссис Гвен, тебя встретили как героя. Прекрасный джентльмен, победитель в сражениях. Капитан Брайн Маккорд с «Ариадны»! Скажи, Брайн, неужели это вся твоя награда за годы унижений?

Он вздрогнул, и она почувствовала внезапное сожаление за причиненную ему боль. Но еще до того, как она хотела исправить положение, он мягко сказал:

— В звании героя есть свои преимущества. Разве не я разделил прошлой ночью ложе с прекраснейшей из блиставших на балу женщин? Ну, а если янки меня не вздернут, разве ты не будешь ждать меня на пристани, когда я вернусь?

— Не знаю, где я тогда буду! Не знаю, что произойдет со мной в ближайшее время. Ты разрушил все в моей жизни, все!

— Ну, так уж и все? Очаровательная миссис Сквайер простит тебя за неожиданный уход прошлым вечером. Сезон здесь только начался. Ты найдешь здесь множество людей, о которых можно написать.

— Я не то имела в виду! Ты ничего не понимаешь. Крейг Лейтимер любит меня и верит мне. Он хочет на мне жениться.

— И, без сомнения, женится. Так что, как видишь, ты ничего не теряешь, Селена. А когда я уйду в море, со мной, благодаря тебе, останутся некоторые чудесные воспоминания.

Он повернулся, подошел к двери и распахнул ее.

— А твой сын? О нем ты тоже будешь думать?

— Мой сын? А откуда мне знать, что он мой?

С ее губ сорвался крик боли и потрясения. Но Брайн уже повернулся к ней спиной и бросил Дональду:

— Пошли.

— Встретимся внизу, — холодно сказал Дональд.

Он подошел к Селене, взял ее за руку и отвел назад в комнату.

Там он обнял ее.

— Селена, дорогая моя. Я ничего не знал о ребенке.

— Брайн тоже не знал до сегодняшнего дня. — Она пыталась побороть слезы. — Не надо было мне вообще говорить ему об этом. Ему все равно. Он даже не верит, что Кейт — его ребенок.

— Я тебе верю, — кивнул Дональд. — И Брайн поверит, когда со временем придет в себя. Он говорил в раздражении. Последние месяцы он постоянно находится в страшном напряжении. А теперь занят мыслями о спасении «Ариадны». Если нам придется встретиться с «Монтауком» в бою, наш корабль не имеет никаких шансов.

— Корабль! Он стоит между нами с той самой поры, как Брайн стал командовать им. А до того была Иветта. Никогда я не буду на первом месте для Брайна… Никогда!

Дональд изумленно взглянул на нее.

— Иветта де Реми? Но я думаю, ты никогда не предполагала, что Брайн и она… Разве даже и теперь ты не понимаешь этого? Иветта — агент Конфедерации. Только это их с Брайном и связывает.

— Откуда у тебя такая уверенность? Она красивая, и Брайн знает ее долгие годы, знал даже там, в Нью-Орлеане.

— Да, Иветта действительно красива. И элегантна, и предана нашему делу. Но я знаю, что между ней и Брайном ничего нет. Мне пришлось удостовериться в этом, Селена, потому что, видишь ли, я люблю Иветту. И она меня тоже любит. Когда война закончится, я собираюсь вернуться сюда и сделать ей предложение.

— Ты — и Иветта? — Заявление Дональда потрясло Селену несмотря на ее собственное состояние. — Но ведь ты едва знаешь ее.

— Нам пришлось близко узнать друг друга, когда «Ариадна» стояла в Бордо. Она была связной между мной и Брайном. И Джоном Слайдлом.

— Вот даже как!

— Я знаю, что она слишком хороша для меня, — сказал Дональд с застенчивым смехом, столь хорошо памятным Селене. — Но все равно хочу после войны поселиться в Ливерпуле. Буду строить корабли. Самые скоростные лайнеры из тех, что есть. Я заставлю ее гордиться мною, Селена.

— Она и сейчас может гордиться тобой. — Селена взяла его руки в свои. — Опять ты уезжаешь сражаться, рисковать головой на войне, которая ничего для тебя не значит… Только из-за того, что когда-то принес присягу… — Ее пальцы сжали его ладонь. — Тебе действительно надо ехать, Дональд? Даже Брайн поймет, если ты…

— Брайну еще понадобится мое умение работать с двигателями, если мы хотим провести корабль из Биаррица в Санта-Клару.

— Ну а потом?

— Потом мне придется привести все двигатели в нормальное рабочее состояние. Пойдем по направлению к Карибскому морю, скорее всего.

— Так далеко?

Он ободряюще улыбнулся ей.

— Брайн вернется к тебе, расстояние здесь ни при чем. Он любит тебя. Может быть, он еще в этом не признается, даже самому себе. Но когда-нибудь ему придется это сделать. — Дональд наклонился и поцеловал ее в щеку. — Итак, я уезжаю, дорогая. У меня, наверное, не найдется времени даже попрощаться с Иветтой.

— А она здесь, в Биаррице?

— У нее еще есть кое-какие дела по сбору информации. Консул Соединенных Штатов думает, что она француженка, приехавшая в Нью-Орлеан и сумевшая оттуда выбраться до захвата города. Ее удостоверительные документы особенно впечатляют. — Он помедлил. — Ты ведь никому не проговоришься о ее задании, так ведь?

— Сам знаешь, что не проговорюсь. — Теперь, когда Селена узнала, что интерес Брайна к Иветте не носил любовного характера, чувство вражды к ней пропало. Ревность исчезла. — Возвращайся невредимым, Дональд, — выдохнула она с глубокой печалью.