Дебора Макгилливрей - В ее постели Страница 69

Эйтин боролась с головокружением, когда они наконец остановились, и оруженосцы взяли под уздцы лошадей. Деймиан подошел и помог ей спуститься с Любимицы. На долгое мгновение его глаза заглянули в ее глаза, и так много мыслей закружилось в их светлых глубинах – печаль, ярость, сожаление, – но он ничего не сказал. На грани обморока Эйтин, тоже не проронив ни звука, отвернулась.

Едва отделавшись от Деймиана, она тут же с размаху врезалась в грудь кого-то другого. Филан Комин. Он обхватил ее руками за локти, чтобы поддержать. Встревоженная, она дернулась назад, но хватка Филана была крепкой. Эйтин посмотрела на него гневно, не мигая. Что-то в его поведении вызвало ощущение, будто она смотрит в лицо незнакомца.

– Эйтин, как поживаешь? Красива, как всегда. – Филан улыбнулся, но это было больше похоже на улыбку голодного волка, облизывающегося на новорожденного ягненка.

– Как жаль, что ты не только глуп, но еще и слеп, Филан! – Эйтин опять попыталась вырваться.

Улыбка его не дрогнула, хотя в глазах появился жесткий блеск.

– И так же любезна и приветлива, как я вижу.

Деймиан появился в поле ее зрения.

– Отпусти мою…

– Супругу, лорд Рейвенхок? Не думаю. Не было в Лайонглене заключено никакого брака – ни Гилкриста, ни вашего. Священника вызывали, но, полагаю, для погребального обряда. – Лицо Филана светилось торжеством.

– По нашим английским законам, возможно, правильнее было бы сказать «мою невесту». Однако я открыто объявил, что женат на леди Эйтин, в присутствии Шеллона, ее братьев и Динсмора. Потом повторил то же заявление перед тобой, с Шеллоном в качестве свидетеля. – Деймиан торжествующе вскинул черные брови. – Ты забыл, что я наполовину шотландец. Я уважаю законы моей матери. А старый пиктский закон гласит, что если мужчина перед свидетелями заявляет, что берет женщину в жены, и она дает согласие, значит, они женаты. Эдуард приказал мне жениться на леди Эйтин, когда пожаловал грамоту на Глен-Эллах, точно так же, как приказал Шеллону жениться на одной из дочерей графа Кинмарха. Эдуард был слишком занят, прижимая Шотландию к ногтю, когда Шеллон женился на леди Тамлин. Я надеюсь доставить ему удовольствие христианским обрядом венчания в Берике. Думаю, он будет крайне доволен.

Филан переводил взгляд с Эйтин на Деймиана, который только что испортил удовольствие от задуманной интриги.

– Кое-кто говорит, что вы не кто иной, как бастард, еще один дракон из помета Майкла Шеллона.

– Я любил своего родителя, но и на Майкла Шеллона смотрел как на своего отца, поскольку он воспитывал меня. Если бы я был его сыном, то не находил бы ничего, кроме чести в руке судьбы. Однако подумай дважды, если хочешь вытащить на свет божий перед Эдуардом эту старую сплетню. Могу тебе сказать, что он слышал ее десятки раз. Он знает, кем я порожден. Но даже если б сплетня была правдой, это не имело бы значения. Теперь я Лайонглен. Эдуард даровал мне это право. Он – закон на этой земле. Как он скажет, так и будет. Если ты до сих пор этого не понял, то очень скоро поймешь. – Деймиан улыбнулся, взяв Эйтин за руку. – А теперь просим нас извинить. Тебе нужно встать в очередь вместе с остальными шотландцами, а я уведу свою жену с этой убийственной жары.

Стражники в доспехах и с алебардами стояли у входа во внутренний двор Берикского замка, спрашивая прибывающих людей: «Англичане или шотландцы?»

Эйтин заметила, что англичан отправляли направо и быстро уводили с палящего полуденного зноя в прохладный каменный замок. Шотландцы не имели такого счастья. Их сгоняли налево, в очередь, которая медленно змеилась по замковому двору и за его пределы. Оттуда их отправляли на задний двор, в сторону кухни. Это было намеренное унижение. Шотландцев впускали в замок через черный ход. Оскорбление. Но еще большей жестокостью было то, что им не разрешалось выйти из длинной очереди, чтобы попить воды или хотя бы облегчиться. Двойные ряды вооруженных стражников, стоящих почти плечом к плечу с алебардами наперевес, заворачивали шотландцев назад в очередь, если они пытались ее оставить.

Темные камни замка запотели от летнего зноя. Все вокруг провоняло дымом от горящих факелов, дабы замаскировать отвратительный смрад, висящий над городом.

Дорога от сторожки до большого зала заняла, казалось, целую вечность. К тому времени, когда они вошли, Тамлин едва держалась на ногах. Эйтин требовалось прилечь, но она пришла к выводу, что кузина выглядит еще хуже. И тем не менее Тамлин нервно взяла Эйтин за руку, предлагая поддержку.

– Не знаю, кто из нас в худшей форме.

– Здесь так душно. Мне нечем дышать. – Эйтин почувствовала, что колени подгибаются, и обрадовалась, когда Деймиан неожиданно обнял ее рукой за талию, добавляя своей силы. Она слабо улыбнулась ему.

Шеллон поспешил им навстречу.

– Я раздобыл комнату. Нам вчетвером придется спать на одной кровати. Я велел оруженосцам расположиться на ночлег на полу для дополнительной безопасности. Другого места просто нет в этом сумасшедшем доме. Идемте.

Эйтин приложила влажную ткань к затылку, борясь с головокружением. Она разделась до рубашки, и ей было наплевать, что оруженосцы Деймиана и Шеллона вносят их сундуки. Она должна охладиться, или заболеет.

– Нам придется спать в одной кровати, но она достаточно большая. – Тамлин сидела на краю, прислонившись к кроватному столбику. – Матрас не очень комковатый. Я привезла с собой ореховых листьев. Разбросаю их по матрасу перед тем, как пойдем ужинать. Это прогонит блох, если они есть. Полагаю, для нас большая честь получить такую просторную комнату в этом столпотворении. Такое впечатление, что здесь вся Шотландия. Должна признаться, я несколько ошеломлена. В отличие от Рейвен и Ровены я никогда прежде не была при дворе и не привыкла ко всем этим… людям.

Вошел Деймиан с улыбкой на лице.

– Ничего особенного, но, возможно, это немного утешит вас, дамы…

Моффет и Винсент внесли ведра с холодной водой.

– Ничего особенного… – засмеялась Эйтин. – Я бы заплатила за нее золотом. Спасибо.

– Хотел бы я сделать для тебя больше. Если бы был какой-то иной выход, я бы не брал тебя сюда. Я бы все сделал, лишь бы избавить тебя от этого… ужаса. – Деймиан взял влажное полотенце и положил его Эйтин на лоб. – У вас нездоровый вид, миледи.

Она смотрела в его светлые глаза, гадая, стоит ли задать вопрос, не дающий ей покоя, или просто оставить все как есть и постараться пройти через эту пытку. А когда они снова вернутся домой, посмотреть правде в лицо.

– Сколько мы должны пробыть в этой помойной яме?

– Сколько пожелает Эдуард. Нам надо думать о Глен-Шейне и Глен-Эллахе. Хочешь не хочешь, придется пройти через этот кошмар, а потом мы поспешим домой и, даст Бог, на сто лье не приблизимся к этому месту.