Дженнифер Маккуистон - Приключения новобрачных Страница 7

Глава 3

– Ты меня слышишь, болван?

Хоть здравый смысл и подсказывал ему, что делать этого не стоит, Джеймс Маккензи все же открыл глаза. Брат его Уильям нависал над ним, грозный и страшный, – так, должно быть, выглядели их предки, когда сражались против Эдуарда I. На лице Уильяма играла злобная ухмылка, а пальцы его сжимали белый фаянсовый осколок. Раньше Джеймс ни за что не стал бы терпеть оскорблений и вмазал бы братцу кулаком по чисто выбритой физиономии. Но это было в другой жизни. Теперь же он был взрослым мужчиной и научился сдерживать порывы. Кроме того, в обстоятельствах его пробуждения присутствовала некая странность, сообщившая ему, что сейчас не время и не место впадать в детство.

– Убирайся, – простонал Джеймс. Голова болела чудовищно. – Ты что, не видишь, что я болен?

Уильям подбросил на ладони осколок фаянса, словно оценивая его вес, затем поднес осколок к носу брата.

– Должен признаться, что я так и подумал, когда тебя увидел. Но, судя по всему, ты применял ночной горшок не по назначению. – Уильям нахмурился. – Болен – не совсем верно. Скорее ранен. Ты что, дрался с ночным горшком?

Джеймс прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд на лице брата. Было очевидно: благополучие ставшего на путь самостоятельности солиситора целиком зависело от умения распознать истину за набором фактов, но… Черт его побери, если он мог уловить хоть каплю здравого смысла в том, что говорил его брат Уильям. Вчерашний вечер он провел за рабочим столом, изучая правовые прецеденты возмещения ущерба владельцу чистокровной телки, оплодотворенной быком-полукровкой, сумевшим перепрыгнуть через ограду загона, в котором эта телка паслась. После работы Джеймс отправился в ближайший трактир, где запил ужин кружкой-другой эля. А сейчас он чувствовал себя так, словно его полуживого притащили сюда с живодерни. И вообще, какая существовала связь между его самочувствием и разбитым ночным горшком?

– Ты сам не знаешь, что несешь, – пробурчал Джеймс и хотел было помотать головой, но от резкого движения голова разболелась так, что он едва не потерял сознание.

– И это говорит тот, кто даже не знает, где его сапоги. – Уильям швырнул видавшую виды пару сапог на кровать. – Тебе, похоже, сладко спалось, братишка. Но хозяин гостиницы, увы, настаивает на том, чтобы ты съехал прямо сейчас.

– Хозяин гостиницы? – Джеймс сел в кровати и, дождавшись, когда стены перестанут вращаться, спросил: – Так я… в гостинице?

Свесив с кровати босые ноги и приподняв голую задницу с матраса, Джеймс попытался встать. Спасибо поддержавшему его брату, которого природа не обделила силой, иначе он грохнулся бы на пол с предсказуемыми последствиями.

Внезапно Джеймс обнаружил, что ступни его прилипли к половицам, а в нос ударил резкий сладковатый запах. Господи, он что, вчера разбил об пол бутылку бренди?..

Джеймс обвел глазами комнату. Поломанный шкаф… Перевернутый умывальник… Перья, порхавшие в воздухе… И еще дамский корсет, свисавший с карниза… Корсет скромный, без изысков, но при этом на удивление элегантный – возможно, как раз благодаря отсутствию украшений. В общем, комната выглядела так, словно в ней повеселились от души.

– Надеюсь, она того стоила, – хмыкнув, заметил Уильям.

– Ты о ком? – пробормотал Джеймс, нагнувшись, чтобы поднять с пола сорочку.

– Женщина, которую ты привел сюда прошлой ночью.

Джеймс замер с сорочкой в руке. Что-то с ней было не так. От сорочки пахло бренди, но к этому запаху примешивался еще какой-то тонкий аромат, который ему смутно вспомнился.

– Что за женщина? – с трудом ворочая языком, спросил Джеймс. – И где, черт возьми, я нахожусь?

– В «Синем гусаке», – хохотнув, сообщил брат. – А женщина – та самая, на которой ты вчера женился.

Джеймс в ужасе замер. Что за гнусные инсинуации?! Ведь он не из тех, кто женится на первой встречной.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Ха, посмотрите на него! Он еще и возмущается! – с усмешкой сказал Уильям и тотчас добавил: – Да не бойся ты. Это была не настоящая свадьба.

Приложив некоторое усилие, Джеймс приподнял бровь. По крайней мере эта ситуация была ему знакома. Уильяму всегда нравилось его дразнить. Возможно, братец сам же и стукнул его по голове ночным горшком, хотя такого рода выходка была бы уже за гранью.

– Зря, что ли, ты учился в Кембридже? Напрягись и попытайся говорить внятно! – прорычал Джеймс. – О чем ты сейчас?..

– Я всего лишь сообщаю о том, что узнал, когда заехал к тебе на квартиру этим утром, пытаясь тебя отыскать. Не знаю, что происходило ночью, но твой сосед охотно поделился со мной тем, что ему известно. И вот я приехал сюда и все увидел собственными глазами.

– Ты заезжал ко мне домой? – При упоминании соседа у Джеймса от ярости свело скулы. Он делил жилье – несколько убогих комнатушек на восточной окраине Морега – с ветеринаром Патриком Чаннингом. Что ж делать, если приходится экономить на всем и считать каждое заработанное пенни? Но вчера, между прочим, он пил не один, а с тем самым Патриком.

Впрочем, как бы там ни было, все это не давало права родственникам совать нос в его, Джеймса, дела!

– Кто-то ведь должен проследить за тем, чтобы ты себя не убил, – ответил Уильям. – Так вот, Чаннинг сказал, что ты не вернулся домой прошедшей ночью. Вот я и решил заглянуть в трактир. А хозяин отправил меня прямиком сюда, в эти номера. – Уильям склонил голову к плечу и посмотрел на брата даже с некоторым сочувствием. – Ах, братишка Джемми… Поверь, такое с любым может случиться. Ты же не станешь отрицать, что оказался в дураках из-за того, что увлекся женщиной, которая тебя не стоит. Ты только взгляни! Вся простыня в крови! Вот как она тебя отделала!

– Правда? Не может быть! – Джеймс прижал ладонь к правому виску, и на пальцах осталась уже немного запекшаяся кровь. – Ух ты! – Увы, его воспоминания о минувшей ночи походили на осколки – как тот, что был сейчас в руке у брата.

– Да уж, крепко она тебя, – сказал Уильям.

Джеймс поднес окровавленные пальцы к глазам. Он всегда считал, что желудок у него крепкий, но сейчас при виде крови его затошнило. Кто-то, скорее всего – женщина, едва не пробил ему череп. Джеймс осторожно покачал головой, стараясь сосредоточиться, чтобы сложить обрывки воспоминаний в нечто связное. Память его пребывала в том же печальном состоянии, что и измятая рубашка, которую он сейчас пытался застегнуть. Хорошо еще, что он не забыл, как его зовут. Да и брата он, слава богу, признал. Но ее совсем не помнил.

– Кто она такая? – пробурчал Джеймс. Кем бы она ни была, в ней явно присутствовала склонность к насилию. Возможно, ему еще повезло, что она оставила его в живых. Но, кажется, кое-что связанное с этой женщиной все же задержалось в его памяти. Очень светлые волосы. Большие, широко расставленные серые глаза. Крупный смеющийся рот. И сочные губы…