Ханна Хауэлл - Украденный экстаз Страница 7

То, что именно Джед вступился за нее, страшно удивило Лину. А вот от Люка она другого и не ждала – в его духе. Но что заставило ее похолодеть – это то, что Хантер, казалось, серьезно обдумывал его предложение.

Вручив ей крошечную кружку с крепким кофе, Хантер помедлил, а затем произнес:

– Может, это и просто, но не мудро.

– Почему? – рыкнул в ответ Люк. – Тогда уж точно не откроет пасть.

– Верно. Но ее смерть взбесит всю округу. И вслед за нами бросятся все кому не лень.

– Но ведь они считают, что она принимала участие в нападении на банк. Они обзывали ее воровкой.

– Все это не имеет никакого значения. Женщин не убивают, понимаешь? Не принято. Вот и не стоит ворошить осиное гнездо. Пока что мы только воры. Вот и останемся ими. А то, что ее считают нашей сообщницей, заставит ее помалкивать. Поможем девице устроиться где-нибудь в другом месте, так чтобы судебные ищейки не добрались до нее. У нее небогатый выбор: либо мы, либо тюрьма. Вот и ладно. Нас это устраивает.

– Ты что, задумал тащить ее с нами весь путь до Мексики?

Когда Хантер кивнул, Люк простонал:

– Ладно, уж если нам придется мириться с ее присутствием, то хоть развлечемся от души. – Люк приподнялся и потянулся к Лине.

Лина была поражена не меньше Люка, когда Хантер громко взвел курок своего пистолета. Мужчины застыли и настороженно уставились друг на друга. Люк сделал шаг назад. И хотя все это до смерти испугало Лину, она вдруг ощутила невероятное облегчение – есть верный знак, что она не станет подстилкой для преступников. Она, конечно, понимала: никто не гарантирует ей, что не будет попыток со стороны того или другого бандита атаковать ее, но, пожалуй, ей не грозит пережить кошмар группового изнасилования.

– Она моя, Люк.

– Ты имеешь в виду, что не собираешься делиться с нами?

– Ты понял меня правильно. Именно это я и имел в виду. Я рисковал, отправившись выручать ее из тюрьмы, поэтому и имею право претендовать на нее.

– Отлично! – рыкнул в ответ Люк. – Она твоя – со всеми вытекающими последствиями. Значит, не жди помощи, когда понадобится держать в узде эту глупую сучку.

– Я и не жду. – Хантер медленно убрал пистолет и принялся за свой кофе.

После этого мужчины практически игнорировали Лину. Она воспользовалась относительным покоем и внимательно рассмотрела человека, который держал ее жизнь в своих руках. Худощавое лицо, сухопарый, даже излишне. Нос с горбинкой казался слишком аристократичным для выбранной им профессии. Черные, выгнутые дугой брови постоянно хмурились, и на этом хмуром лице с упрямо выпяченным подбородком и сжатыми в прямую линию губами вдруг такие длинные, почти девичьи ресницы.

Лине хотелось понять, откуда в нем злость и горечь, которые она постоянно чувствовала. Вряд ли он злился из-за нее, в этом она почему-то была уверена. Конечно, она для него обуза. Но, похоже, горечь его имела гораздо более глубокие корни. Она не стала ломать себе голову насчет ее причин. Единственное, чему жизнь уже успела научить ее, так это тому, что понять истоки эмоций другого человека весьма непросто.

Тут в ее размышления резко вмешался Хантер, Взяв у нее опустевшую кружку, он спросил:

– Как тебя зовут?

– Лина. Лина Саммерс.

– А меня Хантер. А это вот Люк, Том, Чарли и Джед. Кивнули только Чарли и Джед. Том и Люк молча глазели на нее. От холода в их глазах ее буквально зазнобило, и она опасливо придвинулась поближе к Хантеру.

– А что ты делала на улице чуть ли не в полночь? Разве тебя не учили, что это верный путь нажить неприятности?

Хотя это его и не касалось, она ответила:

– Моя мать выгнала меня из дома. Выяснилось, правда, что она мне не мать. Заявила, что даже не является мне родней по крови. Так, седьмая вода на киселе – тетка через замужество. Выпалила все это и выгнала на улицу.

– Мать вышвырнула свою дочь на улицу посреди ночи?!

– Я же только что объяснила, что она мне не родная мать. Хотя я всегда считала ее мамой...

– А с чего вдруг ей припекло выгнать тебя? И почему раньше она играла роль матери, а тут ей вдруг это надоело?

– Оказывается, мой отец платил ей, чтобы она была мне матерью. Так она утверждала. А за последние три месяца задолжал.

– Поэтому она и выгнала тебя?

– Нет. Просто.., она водила к себе мужчин... И ее последним кавалером был Кловис. А он попытался потихоньку выбраться из ее постели и забраться в мою. Она взбесилась и поверила этому мерзкому слюнтяю, когда тот обвинил во всем меня. Дескать, я его усиленно соблазняла.

Лину передернуло от мерзких воспоминаний.

– Это смехотворно! Надо знать этого уродину, чтобы понять, насколько нелепа сама мысль об этом. Кловис – жуткий страхолюдина и старый к тому же.

– Но она все равно вообразила, что ты отбиваешь у нее дружка? Можно сказать, прямо у нее под носом, – произнес Чарли.

Тут Лина сообразила, что слушает ее рассказ не только Хантер, но и остальные. И хотя на лицах у Люка и Тома отражалась скука, Чарли и Джед казались заинтересованными. Она почувствовала, как покраснела под их взглядами, но было уже поздно, и пришлось закончить свою историю.

– Да она ничего не хотела слушать! А может быть, сообразила, что это отличная возможность просто избавиться от меня и зажить попросторнее. Кловиса-то она не собиралась выгонять.

– И все равно непонятно, как ты очутилась возле банка.

– Ну-у, я подумала и решила, что она не имеет права выгонять меня совсем без вещей. Она же сама сказала, что отец платил ей, значит, вся одежда была куплена на его деньги. Вот я и отправилась к шерифу, чтобы он помог мне потребовать у нее мои вещи. А шериф стоял снаружи у банка, заглядывал туда через окно, а еще постоянно оглядывался. В общем, вел себя очень странно.

– Говорил же я вам, что у него мозгов кот наплакал, – пробурчал Люк.

– Безмозглый он или нет, а все же выполнил то, что ему поручил Уоткинс. А Уоткинс никогда и не утверждал, что его братец гений, – ответил Хантер и повернулся к Лине. – Ну и?..

– Он совершенно не слушал меня, а только повторял как заведенный: идите домой да идите домой. Вот я и разозлилась на эту бестолочь и решила посмотреть, что это его так отвлекает в этом банке. Ну и увидела, как вы обчищаете банк. Я велела ему заниматься тем, за что ему город платит деньги, а он все валял дурака. Тогда я и выхватила пистолет у него из кобуры. А он взял да и убежал. Тогда я совершила самую большую глупость в своей жизни. Остальное вам известно.

– И горожане не поверили ни одному твоему слову?

– Нет. А громче всех кричала о моей виновности моя так называемая мамаша, или тетка, или кем она там мне приходится.

– А чего она вдруг так озверела? Мне это кажется странным. Родня, пусть и дальняя, обычно стоит друг за друга.