Жюльетта Бенцони - Ты, Марианна Страница 7

Друзья с воодушевлением выпили за осуществление проекта, в фундамент которого они пока еще не вложили ни одного камня, но если Марианна почувствовала сладкое опьянение, требовалось гораздо больше трех бокалов, чтобы заставить Сюркуфа потерять равновесие. Выцедив вино до последней капли, он сообщил гостье, что направит ее в лучшую гостиницу города, чтобы там получить заслуженный отдых, в то время как он займется их делом.

— Я не могу оставить вас здесь, — заметил он. — Я, собственно, один в этом доме. Жена и дети сейчас находятся в нашем доме в Рианкуре возле Сен-Сервана… и бессмысленно ездить взад-вперед. К тому же госпожа Сюркуф, хотя она и почтенная женщина, может показаться вам не очень занимательной. Она довольно строгая, но в выражениях не стесняется.

» Зануда!«— подумала Марианна, вслух заверив своего хозяина, что предпочтет остановиться в гостинице. Ведь, путешествуя инкогнито, она хотела остаться незамеченной, и она чувствовала бы себя неловко, попав в семью корсара. Уединение в гостинице ее привлекало больше.

На этом они расстались. Сюркуф доверил Марианну старому Жобу Гоа, своему слуге, бывшему прежде моряком. Жоб получил приказ проводить гостью в гостиницу» Герцогиня Анна «, лучшую в городе. А сам он придет, когда найдет» нужного нам человека «!

Может быть, из-за опьяняющих достоинств портвейна и радости так легко найти союзника, но Марианне гостиница показалась очаровательной, комната уютной, а поднимающиеся из зала запахи невероятно аппетитными. Впервые за долгое время она обнаружила в жизни приятные оттенки.

Вокруг крепостных стен ветер бушевал с возросшей силой. Наступающая ночь обещала шторм, и в порту зажженные на мачтах фонари раскачивались, как подвыпившие моряки. Но в защищенной толстыми ставнями комнате Марианны было тепло и спокойно. Кровать с воздушными перинами и отлично высушенным бельем манила к себе, но портвейн и имбирные бисквиты разожгли аппетит молодой женщины. Она ощущала волчий голод, еще обостренный ароматами кухни, наполнявшими весь дом. К тому же Сюркуф посоветовал ей заняться едой в общем зале, чтобы ему не пришлось входить в ее комнату, когда он придет с тем, кого найдет. Впрочем, эта гостиница была очень приличной, где любая дама могла без опасений поужинать, но для большей безопасности Марианна решила, что Гракх составит ей компанию во избежание возможных неприятностей, пока она будет ждать Сюркуфа с его другом.

Расположившись неподалеку от огромного камина, где служанка в красивой кружевной наколке жарила блины на сковороде с длинной ручкой, княгиня Сант'Анна и ее кучер наслаждались канкальскими устрицами и большими крабами — » сонями «, приготовленными с соленым маслом и душистыми травами. Традиционные золотистые блины и игристый сидр дополняли трапезу.

Марианна и Гракх как раз приступили к ароматному кофе, в то время как вокруг них задымились набитые пахнущим медом пуэрториканским табаком трубки, когда низкая дверь распахнулась под могучей рукой Сюркуфа. Гром радостных возгласов отметил его приход, но он пролетел мимо ушей Марианны. Все ее внимание было обращено к человеку, вошедшему за корсаром.

Дождевик с поднятым воротником частично закрывал его лицо, но оно было слишком знакомо молодой женщине, чтобы она не узнала его, даже если бы он носил фальшивую бороду и широкополую шляпу.

» Нужным нам человеком» оказался Жан Ледрю!

ГЛАВА II. ДЕВЯТАЯ ЗВЕЗДА

В маленьком доме в Рекуврансе, унаследованном после Никола Малерусса, Марианна исходила от нетерпения. Она ожидала в первую очередь прибытия обоза, чье более чем двадцатидневное путешествие должно было вот-вот закончиться, и, во-вторых, прихода «Сен — Геноле», быстроходной шхуны Жана Ледрю, которая, двигаясь вдоль побережья от Сен-Мало, должна была сначала остановиться в маленьком порту Конкет, а затем выйти на рейд Бреста.

Несмотря на плохую погоду, молодой моряк вышел в море с экипажем из десяти верных людей тем же утром, когда перед гостиницей «Герцогиня Анна» Сюркуф усадил Марианну в карету с пылкими пожеланиями счастливого путешествия.

Но накануне, увидев, что он снова возник в ее жизни, Марианна заколебалась, стоит ли вручать судьбу Язона в руки человека, которому она обязана своим первым и довольно противным опытом любви и еще некоторыми неприятностями. Тогда, видя встревоженное лицо Марианны, Сюркуф рассмеялся и подтолкнул Ледрю к молодой женщине.

— Он вернулся ко мне в прошлом марте с личным письмом императора, который просил меня принять его обратно… по вашей просьбе. Так что мы помирились, и он навсегда остался признательным вам. Война в Испании, несмотря на его достойное поведение там, не годилась Жану, ибо на твердой земле он чувствовал себя, как рыба без воды. Я был очень доволен возвращением доброго моряка!

Немного смущенная, вспомнив о бурном характере их прежних отношений, Марианна протянула руку своему бывшему товарищу по несчастью.

— Добрый день, Жан, я рада снова увидеть вас.

Он без улыбки взял ее руку. Его светлые глаза, похожие на два цветка незабудки между выгоревшими на море ресницами, оставались задумчивыми на этом все еще близком лице с загорелой кожей и короткой светлой бородкой, и Марианна невольно подумала, как же он будет вести себя. По-прежнему ли она желанна для него? И вдруг неподвижное лицо ожило, и между усами и бородой засияла улыбка.

— Я тоже очень рад, разумеется! Тем более что я могу отблагодарить вас за то, что вы для меня сделали.

Прекрасно! Все будет хорошо! Тогда она решила предупредить его о грозящей ему серьезной опасности за выступление против императорского правосудия, но, как и Сюркуф, он не хотел ничего слышать.

— Человек, которого надо спасти, моряк, и Сюркуф говорит, что он ни в чем не виноват. Этого мне достаточно, и вопрос решен.

Теперь остается подумать, как мы за это возьмемся…

В течение долгих часов молодая женщина и трое мужчин, облокотившись о стол вокруг кувшина с кофе и стопки блинов, обсуждали основные пункты своего плана, в котором не было недостатка в смелости. Но если беспокойство и сомнение иногда появлялись в зеленых глазах Марианны, в одинаково синих глазах обоих бретонцев и парижанина плясали только огоньки энтузиазма и возбуждения перед приключением, такие яркие, что молодая женщина вскоре перестала возражать. Она только выразила сомнение, когда речь зашла о шхуне «Сен-Геноле».

— Такая шхуна слишком мала, по-моему, чтобы на ней достичь Америки. Не кажется ли вам, что большее судно…

Она тогда напомнила о своем, уже отвергнутом Сюркуфом, предложении купить корабль. Но король корсаров снова по-хорошему дал ей понять, чтобы она и не думала об этом.