Джоан Смит - Неблагоразумная леди Страница 7

Фанни Берни с присущим ей тактом не принимала участия в критическом обсуждении популярного писателя.

– Все зависит от индивидуального темпа жизни, мисс Мэллоу. Эти события, конечно, не следовали одно за другим стремительной чередой, но ради того, чтобы поддержать интерес читателя, Дэмлер дает динамичную смену событий, избегает неинтересных подробностей путешествий. А что вы планируете писать в ближайшем будущем? Мое желание – поселиться ненадолго в Риме.

– Раз Дэмлер избрал фоном для своих сочинений землю, мэм, я в следующей книге помещу свою героиню в бескрайние дали космоса и предоставлю ей сражаться с инопланетянами, чтобы пощекотать нервы читательниц. На сегодняшний день это самая волнующая тема. Моя героиня полетит из Плимута на воздушном шаре рано поутру, высадится на Луне, чтобы помериться силами с двадцатью тысячами странных существ, к ланчу освободит из тюрьмы заточенных в ней узников, будет посвящена в тайну бессмертия и вернется в Лондон к пяти часам, чтобы успеть на чай к принцу Уэльскому. Постараюсь не утомлять читателя излишними подробностями.

Леди Мелвин удовлетворенно хмыкнула, но Фанни Берни сказала:

– Как забавно, мисс Мэллоу.

Про себя мисс Берни решила, что не будет поддерживать отношений с этим странным созданием, не то ее общество может вызвать непонимание окружающих. Вскоре обе гостьи откланялись, а мисс Мэллоу поняла по поведению своей спутницы, что та ею недовольна. При расставании предложения следующей встречи не последовало.

В этот же вечер Пруденс перечитала «Песни издалека» и обнаружила непоследовательность в каждой строке. Рассказы были смешны, а события столь невероятны, что порой казались абсурдными. В целом она пришла к убеждению, что через пару лет поэмы будут забыты, а уж о более длительном сроке их существования и думать было нечего. Однако, язык и стиль были очаровательны.

На следующий день Пруденс принялась за новую книгу и отбросила все свои мечты прочь. От дяди Кларенса отделаться было трудно – он загорелся идеей сделать ее новый портрет, и в течение трех дней Пруденс пришлось позировать с книгой на коленях и загадочной улыбкой Моны Лизы на устах. Писать в эти дни было невозможно, но она за эти часы сумела хорошо продумать сюжет. Между приступами самолюбования дядюшки, когда от племянницы требовалось соглашаться с его самовосхвалениями и признавать по нескольку раз подряд, что идея ввести книгу в картину – верх гениальности, Пруденс нашла хорошее, абсолютно прозрачное заглавие для своей книги и имя для новой героини. Она решила назвать ее Пейшенс.

– Да Винчи, к твоему сведению, – сообщил Кларенс, – никогда не смог бы изобразить четко заглавие книги. Даже ресницы забывал толком нарисовать. Я использовал готический шрифт, как в твоей книге.

Портрет был сделан и поставлен для просушки в один ряд с миссис Херринг и ее пером и сэром Альфредом с цветком в петлице. Отличить ее от другой дамы было нетрудно – на голове у Пруденс красовался чепец.

Следующей жертвой дяди Кларенса стал восьмилетний мальчик, и Пруденс снова освободили от обязанности присутствовать при сеансах. Мать попросила составить ей компанию, чтобы поехать за покупками на Бонд-стрит, но Пруденс боялась упустить творческое настроение и предпочла остаться дома и заняться романом. В этот вечер дядя Кларенс давал небольшой обед, чтобы похвастаться племянницей перед друзьями и дать им возможность лицезреть молодую леди, которая была знакома с самим лордом Дэмлером. Для Пруденс это означало еще один потерянный вечер.

Пруденс работала теперь в кабинете. Комната была предоставлена ей в день выхода в свет ее первой книги – дядя Кларенс умел ценить успех. После знакомства с лордом Дэмлером Кларенс заговорил о том, что в кабинете нужно установить полки специально для ее книг. В данное время только наличие письменного стола и коллекции перьев говорило о назначении комнаты. Велико было удивление мисс Мэллоу, когда к двери кабинета подошла служанка и объявила, что к ней пришли посетители.

– Мистер Маррей и еще один джентльмен, – произнесла Роза чинно, сознавая важность события. – У него на глазу черная повязка, мисс. Красавчик писаный. Уж не тот ли самый поэт?

Визит Дэмлера – ибо это был действительно он – оказался не столь лестным, как могло показаться. Прогуливаясь по центру города, он случайно натолкнулся на Маррея, который пригласил его зайти с ним к мисс Мэллоу, так как у поэта был к издателю деловой разговор. Маркиз не мог припомнить, о ком идет речь, пока Маррей не напомнил обстоятельства их недавнего знакомства. Но Дэмлер отличался воспитанностью, и, когда мисс Мэллоу с дрожью в коленях спустилась в гостиную, он выразил радость по поводу представившегося случая побеседовать с ней еще раз и поблагодарил за присланную книгу. Изящество лорда Дэмлера снова ошеломило девушку. Ни единым намеком он не дал понять, что сделал с ее книгой. Она от волнения почти все время молчала и боялась, что покажется ему тупицей.

Мистер Маррей принес ей на подпись несколько бумаг, она механически ставила свое имя, не в состоянии прочитать, что подписывает.

– Мисс Мэллоу доверчивая леди, Джон, – заметил Дэмлер, наблюдая за действиями Пруденс. Маррей произнес в ответ какую-то остроту, которую Пруденс не расслышала и потому оставила без ответа.

Пруденс решила, что визит Дэмлера давал ей подходящий шанс сделать ему комплимент по поводу его книги.

– Я прочитала все ваши поэмы, – произнесла она срывающимся от волнения голосом. – Мне они очень понравились.

– Благодарю вас, мэм, – ответил Дэмлер. Так как она ничего не добавила, он ради приличия продолжал: – А я прочитал роман, который вы мне любезно презентовали. Он мне тоже очень понравился. Мы, писатели, должны держаться вместе и хвалить друг друга, вы не согласны?

– Согласна, – сказала она и подумала, про себя, что он лжет и делает это очень хорошо. Пруденс понимала, что вместо того, чтобы использовать этот случайный визит и произвести на Дэмлера благоприятное впечатление, она решительно упускает возможность. Не может придумать, что сказать.

Вскоре встреча приняла совсем нежелательный оборот. Дядя Кларенс, получив от служанки информацию о высокопоставленном госте, влетел в гостиную, вытирая краску с пальцев белой тряпкой.

– Лорд Дэмлер, вот сюрприз, какая честь! – гремел он, не дожидаясь, пока их представят ДРУГ Другу. – Моя племянница все о вас рассказала. – Он схватил руку Дэмлера и яростно начал ее трясти.

– Познакомьтесь, это мой дядя Элмтри, – беспомощно бормотала Пруденс. Дядя Кларенс завладел разговором, и она уже не могла бы вставить слова, даже если бы очень захотела. Кларенс возносил до небес поэмы Дэмлера которые никогда не читал. Шекспир, Мильтон не шли ни в какое сравнение. От поэм Дэмлера он перешел к романам Пруденс. Сегодня ей не грозило быть низведенной до ранга «дочери Вилмы». Ее талантом он тоже восторгался, хотя еще не удосужился прочитать ее романы. В Англии не было другой писательницы, достойной сравнения с лордом Дэмлером.