Патриция Мэтьюз - Волны любви Страница 7

Он усмехнулся, обнажив щербатый рот.

– Это здорово, что я тебя здесь нашел. Можем немного позабавиться наверху. Что скажешь?

Улыбка застыла у Марианны на губах. Этот похотливый блеск в глазах был ей до боли знаком, однако выбора у нее не было. Если она откажется, он может что-то заподозрить. И Марианна улыбнулась, стараясь, чтобы губы не дрожали.

– Позабавиться, говоришь? Ну что ж...

Джуд, расхохотавшись, сунул бутылку вина и солонину под мышку, а свободной рукой притянул Марианну к себе.

– Ты все схватываешь на лету, девочка. Нас сейчас никто не хватится, а мы пока... – Он мерзко захохотал.

Марианне потребовалась вся ее сила воли, чтобы скрыть отвращение. После того как она встретила прекрасного незнакомца с корабля, касалась его чистой, белой кожи, любовалась его неземной красотой, заниматься любовью с волосатым, вонючим Джудом было просто невыносимо.

Однако она покорно дала завести себя в дом, а потом и в комнату, где они спали. Пока Джуд торопливо раздевал ее, Марианна, закрыв глаза, думала о прекрасном юноше. Ради него она пойдет на все!

В одном Джуд оказался прав: позабавился он с ней и в самом деле «немного», после чего выпил один почти всю бутылку вина, хлопнул Марианну напоследок по попке и отправился обратно на берег, оставив ее приводить себя в порядок.

Смывая с себя следы похоти Джуда, Марианна впервые обратила внимание на то, что и ее собственное тело вовсе не такое чистое, как хотелось бы. Конечно, не грязнее, чем у остальных, но и не чище.

Марианна сравнила себя с молодым человеком, которого подарило ей море. На теле его не было ни единого грязного либо сального пятнышка. Правда, он долгое время пробыл в воде, однако Марианна по опыту знала, что одной морской водой сажу, красовавшуюся на лицах большинства членов банды, смыть невозможно.

Что подумает о ней ее незнакомец, если ему, в свою очередь, доведется увидеть ее тело? Наверняка с отвращением отвернется, решила Марианна и поморщилась.

Кроме того треснутого зеркала, что висело у двери, у стены стояло старенькое трюмо, добытое давным-давно после какого-то кораблекрушения. Зеркало в нем, пожелтевшее от времени и все в пятнах – потому-то Марианна так редко в него заглядывала, – имело одно неоспоримое достоинство: оно было такое большое, что в нем она отражалась вся целиком.

Марианна открыла шкаф, вытерла рукавом пыльную поверхность зеркала, а потом взглянула на свое отражение, пытаясь увидеть себя глазами молодого человека.

Нельзя сказать, чтобы увиденное привело ее в восторг: растрепанная копна волос, темное от загара лицо с остреньким подбородком, большие глаза, а фигуру и не разглядишь даже под этими лохмотьями.

Марианна понимала, что должна спешить, что времени у нее почти не осталось, и тем не менее не могла оторвать взгляда от своего отражения, а в голове у нее проносились самые противоречивые мысли и переживания.

Внезапно она принялась стаскивать с себя одежду. И вот уже блузка и жакет полетели в сторону, а за ними драная юбка, потом тяжелые сапоги, шерстяные чулки, пока наконец Марианна не осталась стоять голышом перед мутным зеркальным стеклом, дрожа от холода.

Она нерешительно отступила на шаг, стараясь разглядеть себя всю и одновременно опасаясь, что увидит нечто ужасное.

В тусклом зеркале взору Марианны предстала маленькая женская фигурка, аппетитно округлая. Ноги, хотя их давно следовало бы вымыть, стройные, с тугими икрами и маленькими ступнями. Бедра – высокие и пышные. Под слегка выпуклым животом – треугольник черных курчавых волос. Талия – тонкая, отчего пышная грудь кажется еще больше, чем она есть на самом деле, и как-то не вяжется с детским лицом их владелицы.

В целом Марианна осталась недовольна увиденным. И ростом она не вышла, и ноги слишком короткие, и выражение лица оставляет желать лучшего – девушка, да и только. Марианна вспомнила, как совсем недавно считала, что женщинам на острове красота ни к чему. А вот теперь придется признать, что еще как к чему. Ей просто необходимо быть красивой, чтобы понравиться своему юноше.

Взгляд Марианны упал на пышную грудь, и она тихонько коснулась ее рукой. Грудь была мягкой и в то же время упругой. Эта неизвестно откуда взявшаяся пару лет назад часть тела доставляла Марианне массу хлопот и в то же время, похоже, чрезвычайно нравилась Джуду, да и другим мужчинам тоже, поскольку те не сводили с нее глаз. Однако самой Марианне эта самая грудь мешала ужасно, особенно когда требовалось выполнять тяжелую работу: вытаскивать на берег бочонки, сундуки и прочее добро.

Интересно, понравится ли ее грудь молодому человеку, подумала Марианна. Он настолько не похож на всех остальных мужчин, что, очень может быть, и здесь имеет свое мнение, отличающееся от других.

Вытянув вперед руку, Марианна принялась с пристрастием рассматривать ее. Какая же она грязная! Ужас! Марианна подняла руку вверх и, осторожно понюхав подмышку, сморщила нос и закашлялась. Все ясно. От нее тоже воняет. Не так сильно, как от Джуда, но ничуть не меньше, чем от остальных жителей острова. Впрочем, всегда кажется, что от себя самой пахнет меньше, чем от других. А взглянув на ноги, Марианна увидела, что и они отнюдь не чище.

Несколько секунд Марианна неподвижно стояла перед зеркалом, а потом решительно развернулась и принялась лихорадочно рыться в убогом буфете, ища старенький тазик с отбитой эмалью. Ага, вот он!

Марианна, не одеваясь, кинулась в переднюю комнату, где стояла бочка с водой, и, зачерпнув полный ковш, вылила воду в таз. Для того чтобы найти чистую тряпку, понадобилось немного больше времени, но наконец, среди наваленного в углу старья, добытого с потерпевших крушение судов, Марианна обнаружила кусок серой фланели. Отлично, как раз то, что нужно! Осталось только раздобыть мыло. Ну, это проще простого, и через несколько секунд в руках у Марианны оказался кусок желтого, едко пахнущего, похожего на воск мыла.

Дрожа всем телом от холода, она обреченно вздохнула и шагнула в воду. Сначала вымыла лицо, уши и шею, потом тело и под конец руки и ноги. От мыла исходил такой резкий запах, что Марианне на секунду показалось, будто она сейчас задохнется, но она продолжала безжалостно тереть и скоблить себя до тех пор, пока не решила, что она уже достаточно чистая, после чего снова отправилась в соседнюю комнату, чтобы смыть с себя мыло.

Покончив наконец с мытьем, Марианна снова подошла к трюмо и взглянула на себя в зеркало. У нее было такое чувство, словно она смыла с себя не просто грязь, а нечто большее. Гораздо большее.

Бросив взгляд на кипу грязной одежды, Марианна задумчиво покачала головой. Нет, ее старое, вонючее тряпье не подходит для чистого, обновленного тела.