Жаклин Санд - Женщины французского капитана Страница 7

– Врач же уверен в том, что его ударили по голове? Он не мог удариться сам?

– Говорит, что нет, – де Дюкетт был хмур. – Хотя повод для сомнений всегда остается. Капитан мог быть настолько пьян, что свалился, ударился головою об угол стола, а затем в его больную голову пришла мысль о самоубийстве. Алкоголь и травмы творят с людьми чудные вещи!

– Но вы так не думаете.

– Не думаю. Больно все странно. Слишком просто, а потому странно.

– Опасаюсь разочаровать вас, Камиль, но все же скажу: зачастую самое простое объяснение и есть верное. Что, если никакого убийства не было, а все произошло лишь по неосторожности капитана и от временного помутнения?

– Я вздохну свободно и доложу о том маршалу. Вы окажете мне большую услугу, Сезар, если выясните, что это действительно так.

– Хорошо. Я попробую разобраться. А теперь скажите мне имена денщика капитана и полкового врача – с ними я поговорю завтра же.

Полковник назвал имена, а затем пустился в пространные рассуждения о судьбе, которые Сезар слушал вполуха.

Он уже ощущал тот особый охотничий азарт, то приятное дуновение тайны, каковое возбуждало в нем желание немедля встать на след и во всем разобраться. Этот след, конечно, изрядно остыл, и виконт не отказался бы от волшебного перемещения на несколько недель назад, в маленькую деревушку под Варной, чтобы иметь возможность осмотреть место преступления. Ведь наверняка все удалось бы выяснить прямо там! Сезар не сомневался, что преступник отыщется быстро либо вовсе не отыщется, а причина смерти окажется донельзя банальной. Либо капитан сбрендил, либо кого-то сильно оскорбил – вот и схлопотал пулю. Там, на месте, Сезар разобрался бы с дельцем в два счета, а сейчас придется бродить по лагерю и притворяться, что он интересуется капитаном как бы невзначай. Та еще задачка, и подкинул же полковник! Как расспрашивать людей, когда ни полусловом нельзя заикнуться о том, что на самом деле ищешь? Впрочем, и не такие орешки Сезар расщелкивал, а потому и этот треснет, никуда не денется.

Прервав разглагольствования полковника, нашедшего в виконте благодарного слушателя, виконт поинтересовался происхождением капитана де Эмона, его связями, прошлым, привычками и все запомнил. Никогда не знаешь, где отыщешь крохотный ключ к разгадке.

Поблагодарив полковника, Сезар встал и начал откланиваться.

– А русские войска далеко? – спросил он, уже собираясь уходить.

– Не очень. Их казаки за нами наблюдают, да, говорят, какого-то лейтенанта разглядели в подзорную трубу – тоже интересовался[1]. Но близко подойти не решаются. Берега тут плоские, как доска, а пушки на наших линейных кораблях и фрегатах отлично бьют при любой погоде. Однако встреча не заставит себя долго ждать; не сомневаюсь, русские преградят нам путь к Севастополю. А теперь отправляйтесь отдыхать, друг мой. Первый адъютант покажет вам комнату.

Глава 3

Первое утро

Комнатушка была крохотной, зато к ней примыкал флигель с отдельным входом, тоже поступавший в распоряжение Сезара.

– Здесь может спать ваш камердинер, – объяснил де Симон, распахивая дверь. – Впрочем, надолго не обустраивайтесь. Не день-другой как двинемся на Севастополь.

– Завтра?

– Кто знает. Высадка еще идет. Может, и не завтра.

Первый адъютант распрощался и ушел в кабинет полковника, а Сезар, полюбовавшись на скудную меблировку комнаты (продавленная кровать, грубый стол и пара стульев), вышел во двор, чтобы позвать Флорана.

Камердинер сидел на колоде. Женщина тоже. Судя по кислому виду первого, Флоран сильно надеялся, что его подопечная все-таки уйдет, но никуда она не делась. При виде Сезара женщина вскинула голову и попыталась пятерней разгладить спутанные волосы.

– Идем, – сказал виконт своему слуге, – будем жить тут же. И вы, сударыня, идите тоже. Сможете переночевать во флигеле, а побеседуем с вами завтра.

Она торопливо вскочила, огладила юбки, и тут Флоран не выдержал:

– Но ваша светлость! Как можно! Вы едва от болезни оправились и кого попало в дом тащите! А вдруг она больна чем-нибудь? Вшей так точно не счесть!

– Флоран, перестань и иди за мной.

Камердинер уныло поплелся в домик, таща за собою драгоценный сундук.

Обустройство много времени не заняло: уже четверть часа спустя виконт лежал на кровати, прикрытый скудным одеялом, и смотрел на крупную звезду, высоко повисшую в небольшом окошке. Пахло полынью, звезда мерцала. Потом Сезар уснул.

Несмотря на то, что кровать оказалась коротковата, выспался он отлично. Дала себя знать усталость, накопившаяся за время путешествия; и все же проснулся Сезар на рассвете, еще до всеобщей побудки. Флоран спал на полу, обнимая сумку, где хранилось самое ценное, в том числе и дорогие дуэльные пистолеты, и легонько похрапывая. Виконт заметил, что дверь во флигель приоткрыта; заглянув за нее, женщины Сезар не обнаружил. Значит, ушла. Как он и думал.

Виконт вчера не стал говорить полковнику де Дюкетту о своей стычке с лейтенантом из двадцать седьмого и о спасении девушки из трактира, полагая, что ситуация к утру разрешится сама. Вот она и разрешилась, птичка выпорхнула на волю. Довольный своими способностями пророка, виконт надел сапоги, набросил на плечи сюртук и вышел во двор.

На широких листьях подорожника лежала крупная роса, небо уже посерело и с каждой минутой приобретало все более светлый оттенок. Сезар кивнул часовым, умылся у колодца, а затем, остановившись у шаткого заборчика, облокотился о него и посмотрел на море. Море лежало мерцающим покрывалом совсем недалеко, пахло солью, и легкий ветерок гнал над ним мелкие кучевые облачка. Казалось, они идут очень низко и задевают мачты грозных военных кораблей, окутанных предутренним туманом.

«Что я делаю тут? – спросил себя Сезар. – И надо ли мне здесь находиться?»

Ответа пока не было. Но дышалось здесь определенно лучше, чем в Париже, несмотря на резкий запах войны.

Сезар продел руки в рукава сюртука и возвратился в дом, чтобы написать Ивейн.

Утро выдалось чрезвычайно насыщенным.

Для начала полковник пригласил виконта к завтраку, за которым говорили о близкой атаке на Севастополь и успехе военной кампании, в котором никто не сомневался.

– Несмотря на бастионы, Севастополь уязвим, – разглагольствовал де Дюкетт, поглощая холодную говядину, щедро намазанную горчицей, – а русский флот давно пора потрепать как следует. Русские не сумеют защитить бухту. Мы возьмем Севастополь за неделю, может, две.

Виконт не был в том уверен, но промолчал: он, как человек новый, старался пока не участвовать в подобного рода разговорах, чтобы не прослыть выскочкой. Первый адъютант так и не думал возражать полковнику, только лишь поддакивал и в нужных местах кивал. Третий же участник трапезы, приглашенный по личной просьбе Сезара лейтенант Эдмон Шассе, и вовсе не поднимал глаз от тарелки.