Креолка. На острове любви - Сойер Шерил Страница 7

— Значит, вы научились танцевать совсем недавно?

— Да. Признаться, я брала бы уроки танцев до сих пор, но пришлось отделаться от преподавателя. Он был весьма услужлив, но через неделю я заметила, что он во время танца все больше приближается ко мне. Я сказала ему об этом, но он ответил, будто так и надо. В конце концов по его… поведению я поняла: это отнюдь не то, что надо.

— И как вы поступили? — поинтересовался маркиз.

— Я ударила его ногой.

Маркиз быстро закружил ее и, задыхаясь, спросил:

— В какое место?

Айша уклонилась от ответа, затем отдалилась от Ги вместе с танцующими дамами, оглядываясь на него через плечо. В музыке наступила пауза, и два ряда танцующих напряженно ждали ответа Айши. Наконец она сказала:

— Не помню. Но уверена, преподаватель это запомнил.

Маркиз рассмеялся.

Герцог де Ришелье втайне радовался. Бал проходил хорошо, и его величество выглядел довольным. Не так легко придумать развлечение для вечно скучающего и мрачного монарха. В последнее время короля очень беспокоила надвигающаяся война, и мадам де Помпадур тратила меньше времени на то, чтобы устроить для него частные обеды, спектакли и маскарады. Однако этот бал позволил королю лицезреть множество красавиц в самых изящных нарядах, что было одним из его любимых занятий. Ублажая себя, мадам де Помпадур всегда помогала готовить подобные развлечения.

Король тихо обратился к Ришелье:

— Кто эта красивая пара, танцующая в дальнем углу? Та, которая все время смеется?

Ришелье посмотрел в ту сторону и улыбнулся. Он гадал, сколько времени понадобится королю, чтобы заметить мадемуазель де Нови.

— Ги Дюпре, маркиз де Ришмон и мадемуазель маркезина де Нови. Она из Равенны, сир.

— Мы не ошибемся, сказав, что никто из них нам не представлен?

Ришелье взглянул на строгий профиль монарха и прикинул, очень ли тот раздражен. Однако на самом деле монарх не всегда был доволен, если ему без конца представляли будущих придворных, а на больших балах неизменно находились гости близких ко двору особ и не требовали его внимания. Все знали, что король сердится, если нарушают протокол.

— Они прибыли с герцогом де Ниверне, сир. Я ручаюсь за маркиза де Ришмона, о котором упоминал вам ранее. Он с отличием служил под моим командованием в качестве капитана кавалерии в…

— Ах да. Он ведь республиканец.

Ришелье выругался про себя: король явно слышал, что имя Ришмона склоняют такие люди, как Кене, его личный врач. Кене, которого король именовал «мой философ», стал главным проводником последних политических и метафизических теорий при дворе. Кто-то искажал взгляды маркиза, излагая их королю.

— Сир, маркиз отверг бы это слово. У вашего величества во всем королевстве нет более ревностного слуги. Не забудьте и о том, что его другом является шевалье д'Эон. — Герцог заметил, что при этих словах лицо короля смягчилось. Ришелье знал, что шевалье недавно совершил нечто важное для страны и его имя действовало на короля, как заклинание. Он продолжил: — Месье де Ришмон изредка сотрудничает с «Энциклопедией». Он редко бывает в свете; живет в Орлеане, погрузившись в книги. — Герцог с облегчением увидел, что эти сообщения не встревожили короля. При дворе на «Энциклопедию» реагировали по-разному, поскольку некоторые тома не понравились цензору, но все же ей покровительствовала мадам де Помпадур. И лучше пусть Ришмона знают как ученого автора, нежели как республиканца, ибо этим неодобрительным словом король иногда в частных беседах величал кое-кого из членов парламента.

— Надо полагать, мадам де Нови живет в Париже? Какого она происхождения?

— Сир, помимо титула, о ней почти ничего не известно. Однако поведение маркезины безупречно, ее принимают в лучших домах, и она украшает любое общество. Я сам впервые встретил ее сегодня. Видно, она в Париже уже несколько месяцев.

— Она, наверное, одержала немало побед? — поинтересовался король.

— Сир, как ни странно, побед нет. Похоже, ее единственная страсть — карты, и нет даже слухов ни о каких романах. Это необычно для такой соблазнительной особы. Люди дошли до того, что утверждают, будто она тайно ищет удовольствия среди низших слоев: полагаю, ее слуга-итальянец — настоящий Адонис.

Ришелье надеялся, что любопытство короля утихнет после этих слов. Прежде король нажил неприятности из-за своих увлечений парижскими аристократками: тайные свидания крайне трудно устроить, если только женщина не живет в Версале, а король опасался встречаться с дамами в других местах, избегая повода для скандала.

Но не успел Ришелье что-либо добавить, как король сказал:

— Вам пора представить нам эту пару.

Герцог поклонился и направился к дальнему углу, тщетно стараясь придумать, как повести предстоящий разговор таким образом, чтобы расположить его величество к маркизу и отвлечь внимание короля к мадемуазель де Нови.

Айша и Ги де Ришмон стояли в стороне, когда герцог де Ришелье пересек бальный зал и снова приветствовал обоих. Айша заметила, как через толпу пробирается высокий седой мужчина. Уверенность герцога в себе и непринужденные манеры пугали Айшу, и она пожалела о том, что он избрал их своими собеседниками. Еще больше она испугалась, узнав о том, что герцог вот-вот представит их королю.

Айша заметила, что ее спутник тоже не слишком доволен. Он тихо сказал герцогу:

— Месье, полагаю, эта честь больше относится к маркезине, нежели ко мне?

Но герцог бросил на него предостерегающий взгляд и едва заметно покачал головой. Маркиз смирился с неизбежным.

Пока оба следовали за Ришелье, оркестр снова заиграл. Айша шепнула:

— Что же мне делать?

— Сделайте реверанс и не поднимайтесь, пока король не обратится к вам.

— Но что мне говорить?

— Все, что угодно, при условии, что он первым заговорит с вами. Если хотите обрести уверенность, подумайте о том, что любая женщина здесь завидует этому приглашению.

— Пусть любая из них займет мое место, меня это только обрадует.

Оказавшись перед королем, Айша сделала глубокий реверанс. Ее потрясло, что она стоит перед монархом, которого обожала в течение всего своего несчастного детства. Айша могла бы взять эту красивую руку и прижаться к ней губами, рассказать историю своей жизни и историю бедствий своего народа. Именно так она собиралась поступить, мечтая на плантации об этой встрече. Айша поведала бы правду о себе — если бы только не была самой презренной преступницей, переступавшей порог Версаля. Она чуть не коснулась его, но пропасть между ними оставалась столь же огромной, как расстояние между Мартиникой и Францией. Сказав, кто она такая, она навлечет на себя проклятия всех, кто находится в этом дворце, и ее уберут подальше от короля, словно отравительницу, пойманную на месте преступления.

Король обратился к Айше, и она взглянула на него с болью в сердце. У короля были крупные черты и мрачное выражение лица. Он нахмурился, заметив взгляд Айши. Монарх ждал, когда она заговорит, не догадываясь, что девушка не слышала ни одного его слова.

Король предпринял новую попытку:

— Нам интересно узнать, мадемуазель, какое впечатление о Франции вы увезете с собой на родину?

Чтобы скрыть отчаяние и предотвратить беду, Айша вспомнила Вольтера, этого старого и неудачливого придворного, и несколько строк из его «Битвы при Фонтенуа».

— Ваше величество, признаюсь, что впечатления я готова выразить словами поэта:

Французы, сильные духом, встречают

Врага без страха вместе со своим королем.

Среди гор, бурных рек и лесов

Боги войны, проснувшись, обнажают свои лики.

Для короля это стало неожиданностью. Улыбнувшись, он взглянул на Ришелье и маркиза де Ришмона, приглашая обоих разделить его удивление. Айша уставилась на туфли короля с серебряными пряжками. Она уже второй раз призвала на помощь поэзию: первый раз при встрече с шевалье это получилось у нее спонтанно; сейчас Айша воспользовалась стихами, попав в отчаянное положение.