Эллисон Лейн - Разорившийся виконт Страница 71

А Чарльз все еще стоял в гостиной как громом пораженный. Что случилось? Несколько минут он не мог сдвинуться с места.

Глава 17

Чарльз вихрем ворвался в свою комнату, захлопнув дверь так сильно, что графин, полный бренди, грохнулся с журнального столика на пол. «Да пропади ты пропадом! – думал он. – Обвела меня вокруг пальца, обдурила, как мальчишку! Но за что, за что?» Чарльз не мог себе представить, что можно было настолько ненавидеть человека, чтобы так жестоко ему мстить.

А может, он просто ее недооценивает? Неужели она – одна из тех, кто охотится за состоятельными женихами? Мелисса долго отказывалась выходить за него замуж, до тех пор, пока он не рассказал ей всю правду о завещании леди Лэньярд. Но зачем она тянула время? Ведь она всегда знала, что если согласится, то получит кучу денег и красавца-мужа в придачу. Она почти всю жизнь прожила в нищете. Именно поэтому, отбросив сомнения и переступив через собственную гордость, Мелисса все же решилась объявить о помолвке. От таких мыслей Чарльза передернуло.

– Нет! – прорезал зловещую тишину комнаты душераздирающий крик. Вслед за ним последовал мощный удар кулаком в стену. – Этого не может быть!

Конечно же, он преувеличивал. Подумать только, сколько раз она давала ему отставку! Прошла неделя, и не одна, прежде чем Мелисса согласилась. Раз ей так нужны деньги, то почему же она сразу не приняла его предложение? Но, быть может, она боялась его реакции и выжидала подходящего момента, чтобы побольнее ранить его? Несмотря ни на что, Чарльз отказывался верить в такое вероломство. Он потратил много лет на изучение особенностей человеческой психики, но теперь чувствовал, что чуть ли не впервые ошибся. Очевидно, деньги не являлись главной целью ее жизни. Значит, причина ее ненависти кроется в чем-то другом. Она презирает его за то, что он втянул ее в ту безобразную, бесчестную авантюру. Спорить нечего, его поведение иначе как безобразным и не назовешь. Разложив все по полочкам и поняв что к чему, Чарльз чуть не взвыл от злости.

«Да нет же, это бессмыслица какая-то», – думал Расбон. Она не могла его презирать. От мимолетного воспоминания о ее теле, растворяющемся в блаженной истоме, мускулы его напряглись. Она не смогла бы вести себя так естественно, если бы испытывала к нему хоть малую толику ненависти. Значит, это не что иное, как месть. Но она поплатится за такое коварство! Как же долго эта девушка заставляла его страдать, прежде чем он узнал правду! Леди Лэньярд, должно быть, знала об его уловке и знала, кто такая Генриетта Шарп. Бабушка жестоко над ним посмеялась, велев жениться на несуществующей девушке, вселила в него надежду, которой не суждено было стать явью. И чтоб уж окончательно добить внука, она отослала его в Лондон опекать Мелиссу. Нечего сказать, они изобрели ему достойное наказание: заставили без памяти влюбиться, а потом просто вышвырнули за дверь.

– Нет! – простонал Чарльз. – Этого не может быть!

Возможно, у леди Лэньярд и были какие-то свои причины, по которым она вела себя так жестоко по отношению к своему внуку. У Чарльза в голове не укладывалось, что Мелисса, его обожаемая Мелисса, оказалась такой меркантильной. Да и кто бы мог подумать, что этот «гадкий утенок», называвший себя Генриеттой Шарп, может превратиться в такую красавицу. Мысль о том, что девушка так долго водила его за нос, скрывая свое настоящее имя, острым ножом полоснула по сердцу раздосадованного Чарльза.

Он нервно зашагал взад и вперед по своей крохотной каморке. Ветхие стены то и дело сотрясались от мощных ударов его кулаков; журнальному столику, не привыкшему к такому обращению, тоже досталось. По мере того как он вспоминал подробности ее поведения, новые приступы гнева, который становился все более неуправляемым, охватывали разъяренного Чарльза. Она начала ему лгать с самого первого дня их встречи, назвав себя вымышленным именем и сочинив себе ложное происхождение. К тому же у нее была помощница. Дама, выдававшая себя за ее тетю, как выяснилось, была не меньшей лгуньей, чем сама Мелисса. А что за служанка была с ними? Уж точно не Виллис.

Осознав всю нелепость своего положения, Чарльз смутился. Сейчас, оглядываясь в прошлое, он был крайне удивлен, что не разгадал ее тайну раньше. Что-то уже известное, до боли знакомое постоянно сквозило в образе этой девушки, тем более что она напоминала ему портрет молодой бабушки. Наслаждаясь обществом и неземной красотой Мелиссы, он забывал обо всем на свете. Пристыженный, он палил себе новый стакан и злобно уставился на свое отражение в пыльном зеркале.

Кто же он на самом деле – глупец или просто слишком доверчивый человек? Она как будто околдовала его своими чарами в первый же день их встречи. Горячая волна желания пробежала по его телу, он схватил со стола бокал и одним махом опрокинул все содержимое себе в рот. Он хотел забыться, хотел не думать об ее очаровании и о красоте ее восхитительного тела. Неужели он так сильно поверил в то, что она была олицетворением портрета его бабушки, что безропотно доверил ей себя и свое будущее?

– Да пошла она к дьяволу!

Но что оставалось бедняге? Только признать с горечью, что, будучи очарованным ее ангельским личиком, он не замечал ничего подозрительного. А между тем некоторые ее поступки заставляли задуматься. Даже странные строчки завещания «известная под именем Генриетты Шарп» должны были насторожить Чарльза и натолкнуть его на соответствующие мысли. Ведь именно в этих словах таился главный ключ к разгадке ее секрета.

Было еще много всего, о чем он никогда не спрашивал Мелиссу. Она знала о Лэньярдском поместье больше, чем полагалось знать кому-либо, кроме самой Генриетты. Вспомнив о том времени, Чарльз презрительно фыркнул. Даже под страхом смерти Генриетта ни одной живой душе не рассказала бы о своем летнем приключении. Испугавшись, что это испортит ее репутацию, она отклонила его предложение с самого начала. Кроме того, все это время в Лондоне у него перед глазами была прекрасная наездница. Не один раз ему в голову приходила мысль о том, что такие же навыки были и у Генриетты, правда, Мелисса смотрелась в седле куда лучше. Фактически рядом с ним была все та же Генриетта, прожившая, однако, несколько месяцев в роскоши и богатстве и обученная всем правилам хорошего тона. Подсказкой могло бы стать также и замечание Харпера о ее навыках вождения, которое он высказал тем самым утром, когда они вернулись обратно в парк. «Черт возьми, да она превосходный кучер!» – сказал тогда Чарльз. В ответ Харпер согласно закивал головой. – «Эта леди всегда хорошо правила, не так ли?»

Кучер ее узнал. А Чарльз был введен в заблуждение ее золотистыми волосами и янтарными глазами. Его внимание было приковано к ее стройным ножкам и пышной груди. Сидя позади нее, он всю дорогу следил за плавными движениями ее рук и наблюдал за тем, как она держала кнут. Замечая все эти нюансы, он невольно сравнивал ее с Генриеттой.