Кэтрин Гаскин - Зеленоглазка Страница 72

Я вопросительно на него взглянула.

– Да, – подтвердил он, – это чувствуется. У некоторых это словно на лице написано.

– Тогда почему же… – я замолчала. – Извините, это не мое дело.

– Почему я не хочу его принимать? Почему я отказываюсь видеться с Магвайрами? Потому что они мне не ровня, мисс Эмма. Они завоеватели, новички, которым еще следует усвоить: нельзя получить все только потому, что у тебя появились кое-какие деньги. Я сказал, что он далеко пойдет. Но я не сказал, что он станет джентльменом. Для этого одних денег недостаточно, и я всегда любыми способами буду проводить черту между их классом и своим. Пусть поборются! Им это полезно.

– А как же Роза? Она ведь тоже Магвайр.

– Женщины – совсем другое дело. Их создает окружающая обстановка, мисс Эмма. А вот их сыновья могут сформироваться, чтобы приспособиться для лучшего.

И Джон Лангли ушел. Устроившись в кресле, я задумалась о семьях Лангли и Магвайров. Интересно, не приходил ли сюда Джон Лангли специально для того, чтобы сказать мне о своем отношении к семейству Розы? Вероятно, он хотел, чтобы я все им передала, – передала, что, если он и принял Розу, это вовсе не означает, что он принимает их. Он был проницателен и хорошо понимал, чего ждать от будущего, понимал, что здесь не Англия, а Австралия, и что он и его класс не смогут всегда, как он выразился, проводить черту между собой и такими, как Магвайры. Но Лангли ошибался, полагая, что Магвайров это волнует. Представив счастливую Кейт на фоне занавесочек из ноттингемского кружева в проеме окна над вывеской, на которой зелеными и золотыми буквами было с гордостью выведено: «Гостиница Магвайров», я поняла, что она не расстроится, даже если ее нога ни разу не ступит в красивую и строгую гостиную Джона Лангли. А их общие внуки, наверное, будут одинаково счастливы и в той, и в другой обстановке. Только Том, Роза, Ларри, Кон и Пэт оставались как бы в пространстве между одной семьей и другой, неуверенные и немного сбитые с толку. С кошкой на коленях я сидела в кресле, слегка его раскачивая, и думала обо всем этом. Я ничего не делала, только ласково трепала Ночку за уши. Еще я беспокоилась о том, какое место займет мой собственный ребенок в совершенно новом мире, который уже начал образовываться в результате борьбы между «лангли» и «магвайрами».

Визит Лангли не прошел для меня бесследно. Одним из его ощутимых результатов явилось то, что наш сторож Воткинс получил указание держать в порядке переулок между строениями, чтобы каждый вечер после закрытия магазина ее как следует убирали. Это распоряжение явилось для здешних извозчиков источником огромного удовлетворения, и теперь они с удовольствием наблюдали за тем, как Воткинс справляется со своим заданием, сопровождая его действия насмешливыми возгласами. Кроме того, каждый раз при встрече со мной Воткинс стал снимать шляпу. Теперь он ежедневно приходил к моим дверям за мусором. Последнее нравилось извозчикам меньше, и обычно они сами забирали мусор еще до появления Воткинса.

Магвайры смеялись, когда я им об этом рассказывала, но затем Кейт поморщилась.

– Смотри в оба с этим господином Лангли, – сказала она. – Ведь такие, как он, – страшные собственники. Он хочет прибрать к рукам все, к чему прикасается.

В ответ я только улыбнулась, вспомнив, однако, свои чувства, когда Адам впервые предложил мне жить в доме, принадлежащем Джону Лангли. С тех пор как я познакомилась с Лангли, я стала меньше бояться того, что он – собственник, хотя и понимала: это происходит не потому, что опасность исчезла, а просто потому, что со временем я к ней привыкла.

Не только я убегала к Магвайрам, чтобы избавиться от влияния Джона Лангли. Почти каждый день на пути к конным заводам я замечала возле гостиницы Магвайров элегантную и, что было редкостью в Мельбурне, закрытую карету, которую Джон Лангли заказал для Розы. Инстинктивно она возвращалась сюда, когда не могла больше выносить порядок и тишину дома Джона Лангли, когда инертность, в состоянии которой пребывали Элизабет и Том, становилась совершенно невыносимой для ее живого темперамента. Роза возвращалась туда, чтобы повоевать с матерью, поиграть с отцом в шашки, подразнить Кона, прервав его занятия, вслух порассуждать о том, чем в это время мог заниматься Пэт в Балларате.

– Интересно, выпал ли у них уже снег? – говорила Роза. – Ларри сказал, что скоро в предгорьях выпадет снег. Говорят, здесь он не такой, как дома.

В колонии было много людей, которые говорили «дома», подразумевая при этом совершенно разные уголки земного шара.

Обычно Роза беспокойно бродила по комнате, не в силах усидеть на месте даже теперь, когда она стала такой полной и неуклюжей из-за беременности. Свои волосы она продолжала забирать в узел на затылке. Именно с такой прической она впервые спустилась в столовую Лангли; теперь Роза казалась мне красивее, чем раньше. Когда она играла в шашки с отцом, я заметила, что ее руки остались такими же белыми и нежными, как она нам и обещала, а на ее пальце блестел первый бриллиант.

– Мама, – говорила Роза, – когда родится ребенок, мы поедем отдыхать в Брайтон – я и ты, мама.

Там мы подышим морским воздухом. – Она продолжала: – Эмми, когда у меня родится ребенок, я сошью сразу шесть новых платьев, и ты должна помочь мне выбрать для них материю.

Роза не стеснялась упоминать о ребенке при Коне, и однажды, когда она шутя прижала его к себе, Кон почувствовал, как младенец зашевелился. На лице Кона изобразился ужас, который сменился широкой улыбкой удивления.

Кейт оттолкнула его прочь.

– Постыдись, Роза!

– Ах, мама! Кон уже достаточно взрослый. Он немало повидал и в Дублине, и на приисках. Кого ты собираешься из него вырастить?

Должно быть, в те дни Кон с изумлением сознавал, что скоро его место младшего в семье займут сразу два ребенка. Наверное, он охотно бы его уступил. Кон заметно вытянулся, и теперь его детская пухлость постепенно исчезала; возможно, он радовался, что внимание Кейт фокусировалось теперь не на нем.

– Когда Розе придет время рожать, я буду рядом с ней, – твердо заявила Кейт, – а Джон Лангли пусть катится ко всем чертям.

Мы с Адамом подготовили для нашего будущего ребенка только все самое необходимое, и эти приготовления не шли в сравнение с тем, что происходило в доме Лангли. Там ребенку уже отвели целых две комнаты и заранее пригласили няню; младенца ожидала целая куча полотенец, простыней и всякой одежды.

– На Эврике мы обходились и без этого! – фыркала Кейт.

Зато Адам сам смастерил для нашего ребенка колыбельку. Часами он с любовью трудился над ней, когда ночевал в родном порту. У Адама получилась красивая отполированная колыбелька, какие делали еще в старину. Он специально укрепил ее на высокой качалке, чтобы мне не нужно было над ней наклоняться.