Эмма Драммонд - Танцовщица Страница 72

— Подумать только, прошло три года. Но на тебя они не оказали никакого действия.

С силой пожимая руку сына, она расстроенно смотрела ему в лицо.

— Милый мой, ты здоров? Я никогда не прощу себе, если заставила тебя путешествовать, когда ты болен.

Вивиан был так поражен, что даже какое-то время не мог говорить.

— Твое письмо… Я не мог понять, почему ты решила приехать сюда в такое время. Естественно, я отправился сразу же, беспокоясь о тебе.

Все так же грустно разглядывая его, Маргарет продолжила:

— Ты так похудел, а на лице следы сильнейшего напряжения. Признаюсь, я огорчилась, когда ты приехал ко мне из Ашанти, но тогда ты поправлялся после лихорадки. Что же случилось сейчас? Может быть, это травля из-за трагической гибели твоих коллег в Ашанти?

Все еще не оправившись от такого неожиданного приветствия, Вивиан лишь покачал головой.

— С тех пор вниманием публики завладели новые скандалы.

— Тогда куда делись самоуверенность и постоянное стремление к бунту? Когда-то я верила, что однажды ты перевернешь мир и выйдешь победителем. Что же случилось с сыном, которого я помню?

— Я постарел, мама, а вот ты помолодела, — Вивиан попытался поменять тему разговора. — А сейчас, может быть, ты признаешься, почему приехала в Кимберли в такое неподходящее время и что хочешь сообщить мне.

— Как долго ты собираешься задержаться в Кимберли? — спросила она, избегая говорить прямо.

Отпустив ее руку, Вивиан ответил:

— Полковник Мессенджер предоставил мне трехнедельный отпуск, но он может быть продлен при необходимости.

Его мать кивнула и вновь уселась на кушетку, похлопав ладонью по свободному месту рядом. Когда же он остался стоять, то вновь подняла глаза с выражением мольбы в них.

— Вивиан, сядь пожалуйста, пока мы будем говорить. Я так мало знаю о мужчине, в которого превратился мой маленький мальчик. Не лишай меня удовольствия видеть тебя рядом то короткое время, пока мы вдвоем.

Вздохнув, он сел около матери.

— Мама, ты же знаешь, что я не могу ни в чем тебе отказать.

— Ты отказываешься говорить правду, мой милый.

— Я… мне кажется, я не слишком понимаю это обвинение, — заметил он осторожно.

— Ты счастлив в браке? — последовал прямой вопрос. Он не ответил, и она продолжила:

— Ты сказал, что здоров и что окружающие забыли о том инциденте в Ашанти. Остается лишь одно объяснение, о котором давно подозревала.

Положив свою руку на его, Маргарет нахмурилась.

— Вскоре после нашего прощания в Родезии Чарльз написал о своем намерении пригласить меня на его свадьбу с Джулией Марчбанкс, на которой он собрался жениться, лишь только ему исполнится двадцать один. И вдруг я слышу, что ты женишься на этой девушке, и в такой спешке, что не можешь дождаться моего приезда. Затем сплетня о том, что лорд Бранклифф умирает, как только получает новость о вашей свадьбе. Ты же знаешь, как быстро распространяются эти злобные сплетни… и как далеко.

Ее слабый вздох нес в себе отражение давнего скандала, в котором с ними обоими обошлись так жестоко.

— И не требуется особого ума, чтобы сообразить: ты похитил невесту брата, специально подобранную для него этим ужасным стариком. Правда, остается один факт, который я не могу понять. Насколько я помню, Джулия была пухлой, крикливой девицей — как раз тот тип женщины, который понравился бы Бранклиффу, но не тебе, Вивиан! И до сего момента я была вынуждена верить, что Джулия так изменилась, что смогла увлечь тебя и ты решил заполучить ее любой ценой.

— А сейчас, когда мы встретились? — спросил Вивиан, понимая, насколько откровенным стал разговор.

— Я думаю, что это Джулия украла брата своего жениха. Как же ты допустил такое, Вивиан?

Он был избавлен от необходимости отвечать приходом слуги, за которым шла негритянка. Они поставили на стол чайный сервиз китайского фарфора, блюдо с тонко нарезанными бутербродами и кусочками кекса. К тому времени, когда эта пара накрыла низенький столик, разложив салфетки и разлив чай, Вивиан почувствовал, что необходимость отвечать отпала.

— Вы с Чарльзом регулярно переписываетесь, мам? — спросил он, беря с подноса бутерброд.

Его мать взмахом руки отпустила слуг и сообщила Вивиану, что его брат не изменил своему правилу присылать каждый месяц по письму.

— Бедняга, он такой серьезный, — пожаловалась она. — Твои письма всегда отличались живостью, хотя приходили слишком редко, — закончила она в обычной для нее манере. — Чарльз сообщает все о том, что меня не интересует, и молчит о своих переживаниях. Брандклифф выбил из него силу. Что с ним теперь будет?

— Ничего: он обнаружит, что является владельцем огромного богатства, и научится использовать его с выгодой для себя. Боже мой, он свободен делать все, что хочет. Поместье Шенстоун не должно оставаться блеклым и мрачным. Чарльзу надо открыть все двери и окна, заставить слуг отчистить все, а потом каждую неделю приглашать к себе прелестных женщин и умных мужчин. Только на просторах болотистых земель, двигаясь галопом по мшистому торфу и перелетая через ручьи, мужчина может почувствовать настоящее бурление жизни. С подходящей женщиной рядом он будет бесконечно счастлив.

После того как он закончил говорить, наступила короткая пауза, и Вивиан заметил неприкрытую грусть на лице матери.

— Ты все еще любишь Шенстоун, даже после всех лет. Мне так жаль.

Понимая, что невольно приоткрыл душу, описывая дом, где прошло его детство, Вивиан поторопился скрыть свою слабость.

— Извини, мама. Мы говорили только обо мне и Чарльзе, а ведь я приехал помочь тебе.

Наклонившись вперед, он добавил:

— Позволь мне отрезать кусочек кекса, а потом, пожалуйста, объясни мне смысл твоего приглашения.

Она следила, как Вивиан режет кекс, не торопясь выполнить его просьбу. Когда же она заговорила, это было то, о чем Вивиан меньше всего ожидал услышать.

— Я хотела бы, чтобы ты посетил вечерний прием.

— Мама! — нетерпеливо оборвал Вивиан. — Пожалуйста, не могли бы мы обсудить причины, по которым ты меня вызвала в Кимберли?

— Вечер дается в честь твоего прибытия в город, — тихо продолжила Маргарет. — Нашим хозяином будет барон фон Гроссладен, который сделал мне предложение.

Вивиан был поражен до глубины души. К счастью, его мать и не ждала ответа, продолжив спокойно:

— Если я выйду замуж за Гюнтера, то потеряю деньги, которые получаю по завещанию Джеймса. Для меня это не страшно, так как Гюнтер очень богат.

Однако я не смогу требовать, чтобы он выплачивал пособие, как я делала все эти годы в виде компенсации за несправедливое обхождение с тобой. Но я не хочу делать то, что может ранить моего старшего сына, поэтому прошу встретиться с бароном и помочь мне сделать выбор.