Песня для разбитого сердца - Елена Барлоу Страница 73

— А как же ты?

— Он и обо мне написал. О том, что желает покончить с обидами, но сначала просил прощения у отца за все свои… позорные приключения.

— Ну что ж, в этом он не лукавит! Джордж умудрился опуститься в моих глазах до невозможного!

Алекс улыбнулся, как часто это делал, соблазняя, с хитрым огоньком в глазах, и от этой улыбки сердце Кейли затрепетало, будто ей снова было пятнадцать. Она ничего не могла с собой поделать — он обезоруживал её за один миг, и порой это даже пугало.

— Я знаю, что на самом деле ты вовсе не злишься на него, — Александр провёл рукой по волосам, взлохматив их; он опустился на колени перед женой и взял её руку в свою. — Ты слишком добра. И он тебе нравится.

На это она ничего не ответила.

— Я тоже, пожалуй, уже не держу зла. Честно говоря, я не почувствовал ничего, когда узнал о его раскаянии. Однако это уже случилось. Хотелось бы верить, что Джордж одумался. И я мог бы с ним встретиться.

— Возможно, ты прав… Но я очень расстроена, что из-за него лорд Эшбёрн не оставляет тебя в покое. Он не имеет права ничего требовать от тебя, — нежным жестом Кейли прикоснулась к его щеке, погладив пальцами чуть колючую кожу. — Скажи, о чём вы говорили, пока я не пришла?

Александр устало вздохнул. Выражение его лица изменилось, во взгляде появилась тоска. Он мягко взял запястье Кейли и отвёл её руку.

— Как и всегда, после бокала бренди он обвинил меня во всех смертных грехах. Я сказал, что он всегда позволял Джорджу слишком много, и Эшбёрн взбесился. Напомнил о моём отказе служить герцогине Кентской, о ссоре с Веллингтоном и Конроем. Упомянул, что все его новые приятели теперь смеются над ним на каждом светском приёме.

— Ох, Алекс…

— А Джон Конрой торжествует, потому что я мог бы занять его место. На всё это я ответил, что его репутация меня больше не волнует. И что у него нет надо мной власти…

Он замолчал ненадолго, нервным движением погладив запястье девушки, затем тихо произнёс:

— Он припомнил мне всё, что мы делали тогда… Всё, что он заставлял меня делать… и то, чем я занимался с удовольствием. И я впал в ступор. Тогда пришла ты… и спасла меня.

Кейли не знала больше способов его утешить. Не знала, как ей поступить и что сказать, глядя в лицо любимого мужчины, чьё сердце ей так и не удалось излечить. Сколько же боли и тоски оно впитало! Да, оно пропиталось пороком и страхами, потому что много лет Александр просто не знал иной жизни. Он существовал так, как его учил Эшбёрн. А теперь она видела это в его глазах и сама испытывала муку.

— Я встречусь с ними. С ними обоими. Ничего иного не остаётся, — Александр пожал плечами, напустив вдруг безразличный вид. — И тебе больше не придётся защищать меня.

Кейли кивнула и вымученно улыбнулась. Он считал себя жалким, но она видела это иначе. Она всегда смотрела на него не так, как он видел себя. Теперь он решил попытаться поставить точку в порочной истории, не отпускавшей его с самого детства. И, возможно, это будет последняя попытка избавиться от кошмара, которому он так долго не решался взглянуть в глаза. Ведь нельзя преодолеть страдание, если откажешься смотреть на него.

Молодая виконтесса пообещала сама себе поддержать его. Кейли выдохнула и, неожиданно для Александра, бросилась ему на шею. Она прижалась к нему всем телом, и парчовый халат соскользнул с её плеч. В конце концов, сильные руки коснулись её в ответ, горячие ладони стали успокаивающе поглаживать поясницу, и Кейли с облегчением решила, что Алекс понял её. Забравшись к нему на колени, она продолжила обнимать мужа, шепча о том, что всё будет хорошо.

* * *

Он был удивлён, получив приглашение от отчима всего через неделю после инцидента в Фаунтинс-холле. Подъезжая в экипаже к нужному дому, находившемуся в западной части Лондона, Александр то и дело прокручивал в голове сухое содержание того приглашения. Эшбёрн встретится с ним и Джорджем в доме его «знакомой», некой миссис Вулдрич. Алекс ничего не знал о ней, но догадывался, что под «знакомой» отчим подразумевал очередную любовницу.

Экипаж остановился напротив нужной калитки, и перед тем, как решиться постучать в двери, Алекс снова подумал о своей жене. Это были непрошенные мысли, и каждый раз, вспоминая заплаканное лицо Кейли, ему хотелось бросить эту затею, развернуться и отправиться обратно, в Фаунтинс, где она ждала его, в их доме.

Капитан Стоун мотнул головой и приказал самому себе быть стойким. Он пару раз постучал по выкрашенному серым дереву, и за дверью послышались шаркающие шаги. Открыла ему довольно пожилая дама в помятом чепце. «Занятно, — подумал Александр саркастично, — как быстро у него поменялись вкусы».

Он удивился ещё больше, когда, стоило ему ступить за порог, в узком коридоре его встретила другая женщина, брюнетка с высокой прической, много моложе и ухоженнее. На вид ей было около сорока лет, и ей очень шло домашнее платье из шерстяной клетчатой ткани. Она улыбнулась и представилась миссис Вулдрич, после чего пригласила капитана пройти в комнату на втором этаже. Глядя ей в спину, Алекс скучливо закатил глаза. Вот это был выбор Эшбёрна, не иначе. И о чём он только думал…

Пожилая дама в чепце закрыла за гостем входную дверь и прошаркала в домашних туфлях куда-то под лестницу.

В комнате, где Кристофер Эшбёрн ожидал Александра, горел камин, а на столике уже был приготовлен поднос с шерри. Миссис Вулдрич прошептала что-то на ухо своему любовнику и поцеловала его в щетинистую щёку. Оставив на каминной полке бронзовый подсвечник в тяжёлой подставке, женщина грациозно склонила голову перед Александром и покинула комнату.

— Твой брат опаздывает, как и всегда, — бросил Эшбёрн через плечо. — Горбатого лишь могила исправит. И с чего вы оба решили, что женитьба на дочери какого-то церковника его изменит?

Алекс пропустил мимо ушей его замечание насчёт поведения брата. «Кто бы говорил!» — подумал он, но сдержался и промолчал. Капитан Стоун подошёл к столику, плеснул в стакан шерри и осушил его залпом.

— А своему отцу не нальёшь? — послышался со стороны неожиданно ласковый голос Эшбёрна.

— Нальёшь себе сам, — рявкнул Алекс, чересчур громко поставив стакан на место.

— А-а… Всё такой же суровый. Не меняешься. В ту ночь я уж было решил, что из-за маленькой виконтессы ты действительно