Алексаднр Дюма - Альбина Страница 8

— Графиня фон Эппштейн умерла нынче утром.

Граф Сигисмунд вскрикнул. Он побежал домой, сел на коня, проскакал по улицам Франкфурта как сумасшедший и через полчаса был в замке Эппштейн.

— Графиня Элеонора! — вскричал он, — графиня Элеонора!

Ему отвечали одними слезами. Он бросился в комнату. Графиня, бледная, одетая в траурное платье, как он видел ее во дворце, лежала на своей постели; капеллан читал молитвы. Графиня умерла еще утром. Гонец, отправленный из замка, не застав графа в его городском доме, явился с печальной новостью к императору. Граф спросил: «Не замечали ли в графине какого-нибудь движения в полночь, когда она скончалась?» «Никакого», — отвечали ему. Потом он спросил капеллана: «Выходили ли вы из комнаты?» «Ни на секунду», — отвечал он. Тогда граф вспомнил, что была рождественская ночь, вспомнил и пророчество Мерлина, что графини фон Эппштейн, которые умрут в эту ночь, умрут только вполовину. Элеонора первая умерла в роковую ночь. Смерть любимой супруги повергла графа в жестокую болезнь; говорят, что графиня, на долю которой досталось преимущество иметь общение с живыми, несколько раз навещала своего больного супруга. Через год после этого Сигисмунд вступил в один монастырь, оставив своему старшему сыну свои титулы и владения.

Покойная графиня, говорили, являлась своему супругу в комнате замка, которая называлась красною. Из этой комнаты потаенная дверь и лестница вели к могильному склепу графов фон Эппштейн. Было предание, что графиня Элеонора являлась в важных случаях жизни старшим из фамилии Эппштейнов до четвертого колена. После того уже не видели графини, но предание сохранялось в замке, и старший из рода Эппштейнов обыкновенно должен был спать в красной комнате. Впрочем, кроме Элеоноры, еще ни одна графиня не умирала в рождественскую ночь.

Можно представить, какое впечатление произвел на Альбину подобный рассказ. Она с жадностью ловила каждое слово из этой легенды и, мечтая, что сама будет называться графинею фон Эппштейн и будет жить в древнем замке, современном Карлу Великому, переносилась в свои любимые средние века, как будто принадлежала в самом деле к той эпохе. Максимилиан, впрочем, чувствовал, что он не выдержит роли, которую разыгрывал в глазах Альбины. К счастью, какое-то дело отозвало его через две недели в замок Эппштейн; он уехал, получив согласие герцога на желанный союз, хотя свадьба была отложена на один год. В этот продолжительный промежуток времени Максимилиан не раз навещал Вену, но все ненадолго, потому что семейные обстоятельства требовали его присутствия в замке. Сначала умерла его мать, потом за подругою своей жизни последовал и старый Родольф.

Альбина мечтала сделаться гением-утешителем своего Максимилиана, угнетенного тяжкими горестями; она желала скорее поселиться в опустевшем замке, чтобы оживить его своим присутствием. Часто приходила ей на ум легенда о графине Элеоноре, и она желала умереть в рождественскую ночь, чтобы наследовать преимущество счастливой Элеоноры — выходить из могилы для утешения своих близких. В конце 1791 года в Вене отпраздновали блистательную свадьбу Максимилиана и Альбины, и молодые супруги скоро отправились в замок Эппштейн. Недели через две после отъезда Альбины герцог фон Швальбах умер от апоплексического удара, как будто покровительство отца уже стало бесполезно для его дочери. Это была первая печаль в жизни Альбины, обреченной с тех пор па непрерывные горести.

III

Год спустя в замке Эппштейн, так же как и в политическом мире, все изменилось: Альбина трепетала перед Максимилианом, Европа — перед Францией. Революция еще не разразилась со всей яростью, но король французов был уже в темнице; прирейнские провинции наводнились французскими войсками; Майнц был взят; Франкфурту грозила та же опасность. Мечты Альбины исчезали одна за другой; благородный рыцарь, о котором она мечтала, явился в настоящем своем виде. Альбина сначала страдала, но потом безропотно покорилась судьбе.

Французские войска скоро появились на берегах Майна. Франкфурт не долго мог устоять против силы неприятеля, и граф фон Эппштейн, владелец замка, смежного с театром войны, подвергался опасности попасть в плен. К счастью, его призывали в Вену. Граф видел необходимость оставить свой замок, но промедлил в нем слишком долго. Когда он решился исполнить свое намерение, дорога была перерезана войсками; присутствие Альбины могло только увеличить опасности его бегства. Максимилиан решился оставить свою жену в замке, несмотря на ее слезы и заклинания. Альбина повиновалась. Максимилиан, переодетый в крестьянское платье, счастливо добрался до Вены. Через три дня после его отъезда эта радостная весть дошла до замка Эппштейн, где между тем случилось одно происшествие, которое имело ужасное влияние на жизнь Альбины.

Прежде чем подступить к Франкфурту, французы решились занять дефилеи Таунуса. Эта предосторожность была необходима: в лесистых горах, невдалеке от замка Эппштейн, была открыта засада. После кровопролитной схватки неприятель, очистив дефилеи, торжественно вступил во Франкфурт. В этой схватке с обеих сторон погибло много солдат и храбрых офицеров. В числе последних французы считали одного молодого офицера, известного под именем капитана Жака. Жак был замечателен тем, что, переправившись через Рейн и вступив на землю Германии, обнажил шпагу и с тех пор своей храбростью, хладнокровием и знакомством с местностью оказывал важные услуги своим соотечественникам. Он первый бросился на засаду, но за свою отвагу едва было не поплатился жизнью: пуля ранила его в лоб, и его оставили на поле сражения в числе убитых. Вечером один из служителей замка Эппштейн, возвращаясь из Фалькенштейна, вдруг услышал сгон умирающего воина и по этому стону отыскал капитана Жака. При помощи двух крестьян он перенес раненого в замок, где добрая Альбина приказала принять его to всем германским добродушием. Капеллан, хорошо знакомый с медициною, осмотрев рану молодого офицера, надеялся возвратить его к жизни. Альбина с нежным участием заботилась о несчастном капитане, сначала потому, что она была женщина и каждая скорбь ближнего трогала се сердце; кроме того, присутствие капитана охраняло замок от мародеров французской армии. Когда эти грабители появились перед воротами замка, Жак, несмотря на чрезвычайную слабость, встал с постели, вышел к буйной толпе, и его голос спас замок от грабежа и буйства. С этих пор графиня удвоила свои заботы о человеке, которому была обязана спасением жизни, а быть может, и более, чем жизни. С другой стороны, капитан Жак имел сердце благородное, рыцарское, которого Альбина искала в героях своей мечты. В одном только можно было упрекнуть храброго капитана — в его всегдашней меланхолии и не совсем воинственной изнеженности, но грусть так шла к его бледному лицу, а по храбрости он слыл львом. Понятно, как подобный характер гармонировал с мечтами Альбины, к неудивительно, что искренняя, самая чистая привязанность скоро возникла между графинею и французским офицером. Они часто проводили вместе по нескольку часов, шутили, разговаривали и не замечали, как летело время.