Мэрилайл Роджерс - Песня орла Страница 8

Только почувствовав на своих плечах платье, Линет вздохнула свободно и ощутила, что грация возвратилась к ней снова. Она взглянула в лицо Миаре, улыбнулась и сама быстро завязала на горле кружевные концы воротника.

Затем Миара, не обращая внимания на ироническую улыбку стоявшего рядом принца, подала Линет крошечные, еще детские кожаные домашние туфельки; смущаясь, Линет наклонилась, чтобы их надеть, но только она выпрямилась, плечи ее пригнула весомая тяжесть темно-коричневого плаща, наброшенного сзади властной рукой. Все это время Райс молчаливо ждал окончания туалета, но под конец не выдержал и сам накинул на Линет плащ. Больше того, отступив на шаг и оглядев ее с ног до головы, он подошел снова и осторожно поправил складки, чтобы роскошный, богато украшенный мехом плащ сидел на девушке более удобно и красиво. Затем взор его упал на все еще распущенные каштановые кудри, и он почувствовал непреодолимое желание еще раз погрузить свои руки в их шелковистые заросли.

Чтобы покончить со столь бессмысленными желаниями, появившимся к тому же в самый неподходящий момент, принц отвернулся и, обратив свой презрительный взор на Миару, бросил ей краткое приказание:

– Передай своему скорбящему лорду, что, клянусь Святым Крестом, я верну ему то, что принадлежит ему по праву рождения, в целости и сохранности сразу же, как только он отзовет своих наемников с моих земель, и сразу, как я получу его письменное обязательство навеки не переходить моей границы. – Райс замолчал, и напряженная тишина повисла в комнате, словно в жаркий полдень перед грозой. – Передай ему также, что есть предел и моему терпению – две недели я буду охранять его отпрысков, но по истечении четырнадцати дней… – Принц не договорил, а лишь выразительно повел плечом, что испугало старую Миару куда больше всяких произнесенных слов.

Пока похититель разговаривал с Миарой, Линет не сводила глаз с его точеного профиля, и легкое удивление поднимало вверх ее соболиные брови – почему же она, всегда отличавшаяся голубиным, пугливым сердцем, ничуть не боится этих невысказанных угроз?

Пламя металось в озлобленных глазах Миары, а принц, усмехаясь, продолжал свои наставления:

– А вы оба, – неожиданно обратился он к наследникам Рэдвелла, – молите Бога, чтобы я сдержал клятвы, данные не презренной собаке – вашему отцу, а Всевышнему, что правит жизнью и людьми.

Линет была глубоко оскорблена таким отношением к ее отцу. Ведь именно он, ее отец, проповедовал своим воспитанникам, рыцарям и стражникам о всемогущем принципе неукоснительного соблюдения клятв чести, о том, что именно это является главным в жизни каждого высокородного человека и за это он должен быть готов отдать не только всю собственность, но и жизнь. Горячие эти речи навсегда убедили девушку, что ни одному человеку на свете не придет в голову поставить под сомнение честь и достоинство ее отца – графа Годфри Рэдвеллского.

Не обращая внимания на широко раскрытые глаза Линет и задохнувшуюся от такого святотатства Миару, принц обратился к мальчику.

– Алан, накинь плащ и ступай вперед, пока я буду сопровождать твою сестру к выходу. Только помни: ее безопасность полностью зависит как от точности моего лезвия, так и от твоего беспрекословного подчинения моим приказам.

Мальчик угрюмо посмотрел на оскорбителя и решил подчиниться, так как в глубине души был совершенно уверен в том, что отец непременно убьет этого незнакомца за содеянное им преступление.

Глава 2

Сидя верхом на могучем коне принца, Линет все же старалась держаться прямо, чтобы никоим образом не касаться широкой груди его хозяина. Теперь, когда ее горлу не угрожает смертельный кинжал, она сама сумеет за себя постоять. Правда, другая сторона ее натуры говорила девушке, что бороться с мужчиной, с рыцарем, с воином, по меньшей мере глупо, и тогда Линет решила, что пока свое сопротивление она будет выражать гордо выпрямленной спиной и гордо поднятым к полной луне подбородком. Луна казалась девушке прямой виновницей всех ее бед и разочарований.

Трое коней со всадниками и двумя похищенными быстро миновали ухоженные поля за Рэдвеллским замком и вскоре смешались с темными силуэтами деревьев заброшенного леса, росшего на уэльской границе. Плотно стоявшие деревья и густой кустарник с запутавшимися клочьями тумана приобрели самые невероятные и причудливые формы. Никогда доселе не путешествовавшая ночью, а тем более по лесу, Линет с удивлением вглядывалась в смутные тени, поначалу немало ее пугавшие.

Дорога пошла в гору, и сохранять свою гордую осанку Линет с каждой минутой становилось все труднее. Однако гораздо хуже было то открытие, что принц, совершенно игнорируя девичью гордость, откровенным взглядом осматривает ее лицо и фигуру. Улыбка, кривящая угол его рта, окончательно вывела Линет из без того хрупкого равновесия. Неужели у нее никогда не хватит сил на открытую борьбу? Ведь обладай она большим мужеством и решимостью, у нее и брата был бы пусть и ничтожный, но реальный шанс на свободу. Вместо же этого, Алан спокойно провел Орла в большой замковый холл, где тот, прислонившись к стене и снова приставив кинжал к ее горлу, вынудил слуг опустить подъемный мост, поднять решетки и позволить ему беспрепятственно покинуть замок вместе с ней и Аланом.

И все же, упрекая себя в отсутствии мужества и привлекательности, Линет не могла отказать своей персоне в быстром разуме и прекрасном владении собою, и теперь, размышляя над случившимся, она оправдывала свое бездействие риском убийства слуг, Алана и себя самой, в конце концов. Впрочем, бездействие можно объяснить и просто трусостью… Словом, мучительные раздумья девушки привели к тому, что ее выпрямленная спина стала все больше и больше сгибаться, несмотря на все старания Линет держаться подальше от Уэльского Орла.

– Если бы ты расслабилась, то, возможно, нашла бы путешествие менее утомительным. – Низкий голос заставил Линет посмотреть прямо в лицо его обладателю. – Что страшного в том, если ты примешь ту малую толику комфорта, что я тебе предлагаю, при том, что сзади едут мои люди и твой брат, которые видят все, что я делаю? Неужели ты так боишься быть соблазненной, а?

Соблазненной? Несмотря на все те явные опасности, что нес в себе этот златокудрый рыцарь, начиная от острого кинжала и заканчивая ее наивной в него влюбленностью, мысль о соблазнении никогда не приходила Линет в голову. Зачем он станет ее соблазнять, когда очевидно, что подаренный им поцелуй, который перевернул все ее существо, для него был всего лишь развлечением. Больше того, его циничные слова о вещах, которые на самом деле разительно отличались от того, что представлялось ей, окончательно убедили Линет в том, что герой ее фантазий относится к ней с совершенным безразличием.