Вайолет Уинспир - Пленница в башне Страница 8

— Благодарю вас, сеньор, — прошептала Ванесса. Ей показалось, что она сумеет найти общий язык с молодым человеком, поскольку у него был не такой надменный вид, как у дона Рафаэля. Тот снова взял ее за локоть и представил жизнерадостному испанцу, Раю Алвадаасу и сеньоре, которая изящно улыбалась, однако не сводила глаз с длинных загорелых пальцев дона, касавшихся бледной руки Ванессы. Очевидно, в сеньоре было чрезмерно развито чувство собственника.

— Располагайтесь, будьте как дома! — Дон повел левой рукой, указывая Лусии на парчовый диван, а другой рукой придвинул стул для Ванессы. — Не предложите ли вы нам чего-нибудь выпить, Рай? Сумеете справиться?

— Конечно, — улыбнулся молодой человек. — Моя рука с каждым днем все лучше, и перевязью я время от времени пользуюсь только для того, чтобы дать ей отдых.

— И для того, чтобы вызвать сочувствие сеньорит! — Лусия Монтес бросила на него быстрый взгляд и рассмеялась низким воркующим смехом.

— Ваша правда, — согласился он, слегка пожав плечами и покосившись на Ванессу, которая устроилась у окна. В лучах солнца ее волосы вспыхнули огнем, и она, перехватив восхищенный взгляд Рая Алвадааса, ответила ему улыбкой, которая была всего лишь бледным воспоминанием о ее обычной жизнерадостности.

— Впредь осторожнее обращайтесь с дверцами машины, Рай, — сухо посоветовал дон молодому человеку, которого представил как своего кузена. — Вам шерри, Лусия?

— Пожалуйста, Рафаэль, рюмочку вашего восхитительного Lagrima. — Сеньора Монтес откинулась на подушки дивана, устроившись рядом с инкрустированным столиком, на котором стояла хрустальная сигаретница, отделанная серебром. Она откинула крышку, вынула трубочку с пробковым концом, взяла ее в губы и щелкнула зажигалкой в форме орла. Затем откинула свою красивую голову и выдохнула дым, глядя в глаза дону Рафаэлю долгим пристальным взглядом.

Он положил зажигалку на место и повернулся к Ванессе:

— Что предложить вам, мисс Кэррол?

Она ответила ему безучастным взглядом. «Неужели он не понимает, устало подумала она, — что у меня есть только одно желание — остаться одной, а не сидеть тут, в его парадном зале, составляя, невыгодный контраст изысканной Лусии Монтес?»

— Может быть, предложим сеньорите немного коньяку? — обратился он к кузену. — А мне, пожалуйста, баккарди.

Рай Алвадаас высвободил левую руку из перевязи и принялся хлопотать возле буфета, уставленного разнообразными флаконами и хрустальными графинами с вином. Он принес на подносе напитки, и Ванесса пригубила свой бокал, в котором плескался темно-желтый коньяк. После чего ей пришлось отвечать на вопросы, которыми ее забрасывала сеньора.

Да, она лишилась всего. Да, это было ужасно, и да, какое счастье, что дон Рафаэль появился на плантации вовремя и успел спасти ей жизнь…

— Да вы настоящий герой, Рафаэль! — Карие глаза одарили Домерика таким взглядом, который мог прожечь до мозга костей любого мужчину.

— Глупости, Лусия! В моем предприятии не последнюю роль сыграла удача. — Он улыбнулся и, свободно вытянув перед собой длинные ноги, лениво отхлебнул из высокого бокала ледяной ром, смешанный с лимонным соком и гренадином. — Это мисс Кэррол пришлось собрать все свое мужество: ведь вместо меня там мог оказаться Эль Зорро, предводитель восстания. Говорят, он испанец.

По тому, как дрогнули его губы, Ванесса догадалась, что он шутит. Но своей шуткой он намекал на то, как она, охваченная ужасом, не сразу поняла, кто перед ней, — враг или друг.

— Прошу вас, выпейте коньяку. Вы сразу почувствуете себя гораздо лучше, — вежливо настаивал он. И она послушно, как измученный долгой дорогой ребенок, взяла свой бокал и осушила его, не ощущая вкуса, зато по-прежнему чувствуя на себе пристальный взгляд элегантной вдовы.

— Вы не бывали раньше в Луенде, мисс Кэррол? — поинтересовалась та.

Ванесса покачала головой:

— Но я, конечно, слышала об этом острове. Дон Рафаэль рассказывал о нем, когда приезжал повидаться с дядей: у него с ним были общие деловые интересы.

— Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне без колебаний.

— Вы очень добры, — вежливо ответила Ванесса, но мысленно тут же отвергла мысль о том, чтобы воспользоваться великодушием этой женщины. Ее предложение не было продиктовано велением сердца, и Ванесса покосилась на дона Рафаэля, чтобы посмотреть, не коснется ли он с благодарностью изнеженной руки сеньоры. Но в этот момент отворилась дверь, и на пороге возникла худая женщина средних лет, одетая в строгое черное платье.

Дон Рафаэль поднялся и шагнул ей навстречу. Они обменялись несколькими словами и он, высокий и смуглый, приблизился к Ванессе:

— Ваша комната готова, мисс Кэррол. Наверное, вы захотите сразу же отправиться туда?

— Да, прошу вас! — Она давно истосковалась по уединению и горячей ванне.

Рай Алвадаас тоже поднялся, когда Ванесса встала со стула.

— Надеюсь снова увидеть вас, сеньорита. — Он с улыбкой поклонился, и ее губы тронула ответная улыбка. Она скорее почувствовала, чем увидела, как нахмурился дон Рафаэль, взглянув на кузена.

Жизнерадостный Рай был, очевидно, большим волокитой, но у хозяина замка не было причин для волнения. Ванесса устало подумала, что ей не было неприятно внимание со стороны его родственника, тем более такого обаятельного, каким ей показался Рай. Однако она сомневалась, что пробудет здесь достаточно долго; к тому же, латиняне слишком быстро закипают под своей маской учтивости и надменности, а ей не хотелось оказаться втянутой в водоворот бушующих страстей.

Дон Рафаэль проводил ее до следующей галереи, где, очевидно, и находились отведенные ей апартаменты. Женщина в черном ждала на верхней ступени, скрестив на груди руки. Ее темные волосы, блестевшие, как лакированные, были стянуты в узел на затылке и открывали довольно неприветливое лицо.

— Консепсьон проверит, есть ли у вас все необходимое, мисс Кэррол. — Его взгляд задержался на темных кругах — следствии переутомления — под серо-зелеными глазами Ванессы. — Отдыхайте, сколько захочется. Я распоряжусь, чтобы ленч вам принесли в комнату.

— Вы очень добры, сеньор, — искренне поблагодарила Ванесса, почувствовав, что душа этого человека наполнена истинной добротой. Для него нерушимы кодекс чести, и привитое с детства убеждение, что женщины довольно беспомощны, порой капризны, но неизменно нуждаются в мужском руководстве.

— Отдыхайте, спите и не сомневайтесь в том, что те, кого мы любили, никогда не умрут, пока мы помним о них. Прощайте! — Он сжал ее запястье своими длинными пальцами и зашагал прочь по устланному ковром коридору, но не спустился вниз, а вошел в арку. Ванесса догадалась, что он удалился в свои комнаты.