Роберта Джеллис - Серебряное зеркало Страница 8

Тогда Альфред пришел к выводу, что нет смысла представляться Норфолку поклонником его дочери. Он не мог считаться достойной партией для Барбары: она оставалась единственной дочерью Норфолка, а общеизвестная любовь к ней отца заставляла оценивать ее шансы на получение наследства очень высоко. Конечно, графу Норфолку не было нужды соглашаться на такой неравный брак для дочери. Будь у Альфреда время попросить Барбару уговорить отца принять его, Норфолк, возможно, отнесся бы к нему благосклонно. Или, наоборот, удалил бы ее подальше от Альфреда, так как, возможно, у него был предусмотрен более выгодный брак, чем с фактически безземельным младшим сыном Эксов. Однако Барбара не вышла замуж, и это объяснялось только ее желанием.

Альфред в задумчивости прикусил нижнюю губу. Могла ли она совсем не знать мужчин? Когда-то он надоумил ее заявить королю Людовику, что она хотела бы, намереваясь в будущем посвятить себя Господу, оставаться девственницей. Самой Барби такой выход почему-то не приходил в голову. Кроме того, если бы она действительно пожелала принять постриг, единственное, что от нее требовалось, — это сообщить о своем намерении королю. Он сделал бы все, что в его власти, чтобы ее желание исполнилось. Нет, Барбара не хотела попасть в монастырь: Но это вовсе не означает, что она была склонна к замужеству.

Будет ли он прав, если попробует уговорить Барбару выйти за него замуж, если она счастлива, живя под покровительством отца? Господи, о чем он думает? К чему будоражить себя сомнениями? Ему все равно! Она разожгла огонь в его крови, и он сделает ее счастливой. По крайней мере, он должен попытаться, и немедленно, пока никто при дворе не понял, что она до сих пор еще вдова.

После долгих колебаний Альфред пришел к тому же решению, которое недавно принял, не раздумывая вовсе. Однако это не приблизило его к достижению цели. У кого искать помощи и поддержки? Бесполезно просить ее у королевы Маргариты или королевы Элинор. Обе тетушки сочли бы Барбару неподходящей партией: они считали, что ему следует взять в жены богатую наследницу. Не мог он прямо обратиться и к Людовику. Этот добрый человек не станет заставлять Барбару выходить замуж против ее воли до тех пор, пока из этого брака нельзя будет извлечь какое-либо великое благо для всех. Поэтому король отнесется к предложению Альфреда с подозрением и захочет все как следует обдумать, чтобы иметь собственное представление о политической ситуации, а не руководствоваться предвзятой оценкой королевы Элинор. Сэр Хью Бигод и Джон Харли могли бы помочь ему в этом. Королева Элинор, возможно, поддержала бы его намерение жениться на Барбаре, если бы он сказал, что таким образом он сможет присматривать за нею и ее отцом.

Нет, так поступать не следовало. До Барби могли дойти слухи, которые только рассердили бы ее и вызвали презрение к нему. Если он сумеет убедить Барби, что действительно любит ее и серьезно относится к ее согласию выйти за него замуж, она сдержит свое слово и станет его женой. Она может рассердиться на то, что приходится держать обещание, данное в шутку, но не настолько, как в том случае, если он попытается сломить ее волю, действуя через других.

* * *

Барбара мчалась от Альфреда, не замечая ничего вокруг. Она молнией пролетела через двор и большой зал Дома принцессы Элинор Кастильской. Ее несли крылья надежды и страха, что надежде не суждено сбыться. Барби не сделала и пяти шагов по комнате, как встревоженный, а потому более резкий, чем обычно, голос служанки остановил ее.

— Миледи, что случилось?

Скорость, с которой Клотильда покинула группу сплетничающих служанок, которые собрались недалеко от входа в спальню для придворных дам, и испуг в ее голосе привели Барбару в чувство. Она громко расхохоталась и рассказала, что сделала Фриволь. Клотильда, знавшая, какой ущерб одежде Барбары наносит ее любовь к животным, раскудахталась и тут же принялась приводить в порядок свою госпожу, позволив Барбаре мысленно перенестись к предмету, столь занимавшему ее.

Она больше, чем Альфред, была потрясена своим ответом на его предложение. Когда Барбара открыла рот, то собиралась беззаботно, отшутиться, сравнив два легкомысленных создания, выхвативших ее сетку. От ее намерения остался только шутливый тон, но слова… Она приняла его предложение. Предложение, которое она вынудила его сделать, пристыдив.

Потрясение от сказанного медленно проходило, так как намного важнее было обнаруженное им намерение овладеть ею. Альфред собирался соблазнить ее, и доказательством тому стал ответ на ее обвинение. А если он собирался соблазнить ее, значит, он находил ее привлекательной.

Ее первой реакцией на его обольстительный голос и поведение были обида и возмущение: она подумала, что он поступает так по распоряжению королевы Элинор. Однако, поразмыслив немного, Барбара решила, что это глупости. Возможно, в голове королевы и мог родиться подобный план, но Барбара знала Альфреда не один год: он не стал бы покорным исполнителем ничьей воли, кроме собственной. Если бы он не хотел соблазнить ее, то без труда убедил бы свою венценосную тетушку отказаться от этой затеи. Барбара знала, как он умеет убеждать. Разве не он уговорил ее выйти замуж за де Буа? Какую-то пользу она из этого извлекла, но…

Впрочем, теперь это было неважно. Главное, что Альфред решил соблазнить ее — по своей воле или по желанию королевы Элинор, совпавшему с его собственным, какая, собственно, разница? Что бы ни было правдой, теперь он находил ее настолько желанной, чтобы сказать: «Я люблю тебя». Дыхание Барбары стало учащенным, но она напомнила себе, что слова еще не значат, что он любит ее на самом деле. Несомненно, он хорошо чувствовал ситуацию и понимал необходимость подобной словесной прелюдии, чтобы приступить к делу, и заученно произнес нужные слова. Или это была попытка обойтись без официального предложения, которое ему пришлось сделать после того, как она пристыдила его?

Барбара размышляла об этом, пока служанка причесывала ее волосы. Она держала в руках серебряное зеркало — приз, подаренный на одном из турниров «безобразному ребенку», который выглядел еще безобразнее, постоянно проливая слезы от тоски по дому. Позднее она узнала, что тогда у Альфреда была дама сердца, с которой он расстался из-за того, что подарил зеркало другой. Альфред оставался верен своему слову даже тогда, когда его надо было сдержать лишь для того, чтобы вызвать улыбку на лице ребенка. Она была настолько наивна, что сняла с головы шарф и отдала ему, не понимая, что он шутит. Но Альфред не рассмеялся, он взял шарф, поблагодарил и поцеловал ей руку так серьезно, будто она была самой прекрасной леди в этой стране.