Шерил Сойер - Любовница. Война сердец Страница 8

Себастьян провел основную часть вечера за ужином с хозяином дома, где он остановился, и ждал, пока все не отправятся спать, прежде чем смог выскользнуть на улицу. Когда он приехал к строениям церкви Благоволения, он вдруг засомневался: нужно ли ему увидеться с Делией или нет? Несколько недель назад он был уверен в этом, но не теперь, когда София Гамильтон значила для него гораздо больше. Себастьян ждал в неопределенности внизу, пока его карточку относили наверх; вскоре ему принесли записку: миссис Гоулдинг дома и готова принять его.

Когда его провели через здание, которое, несмотря на обветшалый вил, еще сохранило признаки респектабельности, он вообразил, что с ней должны быть ее друзья, но, войдя в маленькую гостиную, застал ее одну. Делия подошла к нему быстрым шагом, затем остановилась и сделала изящный реверанс, не сводя с него глаз. Она была дамой не робкого десятка, и поэтому, была ли она раздражена или обрадована, она всегда имела склонность демонстрировать это.

Как раз сегодня Делия находилась в приподнятом настроении.

— Полковник Кул. Какая неожиданность видеть вас здесь!

— Я должен извиниться за столь поздний визит, но я уезжаю из Брайтона завтра рано утром. Я не мог уехать, не справившись о вас.

— Справившись? Нет ничего, что друг не мог бы предложить прямо. Мой муж мертв, и я вернулась обратно, чтобы позаботиться о себе самой в Англии. — Она помолчала, затем сказала с меньшей горячностью: — Вы действительно не знали, что Гоулдинг был убит?

Он покачал головой:

— Я соболезную вам.

Ее улыбка была насмешливой и загадочной:

— В самом деле?

Себастьян пристально посмотрел на нее. Неужели она ожидала, что он обрадуется смерти храброго человека? Делия уловила взгляд, сжала губы и отвернулась.

— Я имел это в виду, когда говорил, что ваши друзья сделают для вас все, что смогут. Если есть что-то, что в моей власти, вы должны сказать мне.

Возможно, опасно было так говорить, так как он понятия не имел, какие планы привели ее в Брайтон; родственники мужа были из Линкольншира, а герцог жил в Лондоне. С другой стороны, между ними всегда была довольно безрассудная откровенность. Ее чувства могли поставить его в неловкое положение, но он мог всегда надеяться на то, что узнает о них.

Делия посмотрела ему в глаза и вздернула подбородок.

— Будьте спокойны, я не жду от вас подобных предложений, сэр.

— Тем не менее я здесь. Ну же! — сказал он. — Вы вообразили, что я подведу вас?

— Почему бы и нет? Вы делали это и раньше. — Делия отвернулась и отошла от него. Она не собиралась предлагать ему сесть. Ее прямые красиво изогнутые брови нахмурились. — Вы оставили меня.

Себастьян почувствовал волну восхищения ее откровенностью, которая заслуживала такого же ответа.

— Именно так это выглядело с твоей стороны? Но подумай о ситуации. Ты, должно быть, понимала, что происходило у меня в голове. Ты была замужем, верная, уважаемая. Если бы нашу связь обнаружили, что я смог бы предложить тебе? Ничего, кроме испорченной репутации, дома в холмах, где ты едва бы видела меня или любую другую живую душу. Ни семьи, ни светской жизни. Я не мог содержать тебя должным образом — у меня никогда не было денег. И ты знала это.

Делия все еще была бледна.

— Ты не мог рассказать мне об этом?

— Если бы я сделал это, я никогда бы не набрался храбрости уйти.

Карие глаза изучающе смотрели на него.

— Тебе легко говорить это сейчас.

— Нет, нелегко. — Тем не менее, не дожидаясь приглашения, он сел, наклонился вперед и посмотрел на нее: изящная, стройная фигура, никоим образом не изменившаяся с тех пор, как он видел ее в последний раз. В ней чувствовалась некая вызывающая независимость, которую ни замужество, ни вдовство не могли изменить.

— Как Гоулдинг оставил тебя?

— Бедной. Не было ничего, кроме долгов. Родственники заплатили их и организовали мою отправку домой, но теперь, когда я оказалась в Англии, их долг выполнен, и они совершенно ясно дали мне понять, что я не должна в будущем рассчитывать на них. Если бы у нас были дети, то все было бы иначе, но меня пугала мысль иметь ребенка в Индии. Это тебе известно.

Себастьян почувствовал смятение, и она заметила это, выражение ее лица было суровым и трагичным одновременно. Она всегда предпринимала с ним определенные меры предосторожности, но он никогда не предполагал, что она делала то же самое и со своим мужем. Он невольно вздохнул:

— Бедная Делия.

Она подошла и села на тот же самый диван, не слишком близко, и повернулась к нему с иронической улыбкой.

— В Брайтоне ничего интересного для меня нет, поэтому я скоро поеду в Лондон.

Охота за мужьями — вот что ее интересовало. Себастьян почувствовал больше отвращения при этой мысли, чем когда он узнал о ее сочетании браком с Гоулдингом.

Неожиданно Делия изменила тему разговора и настроение.

— Но теперь у тебя все складывается удачно. Я слышала о тебе повсюду в городе.

— Думаю, мне не на что жаловаться.

— Жаловаться, — произнесла Делия почти в своей старой дружелюбной игривой манере. Она не стала подробно останавливаться на том факте, что теперь они оба свободны, она была слишком горда для этого. Вместо этого она любезно поинтересовалась:

— Был ли ты дома, виделся ли с семьей?

— Нет.

— Они знают, что ты вернулся из Индии?

— Да, я сообщил им, но не получил ответа.

— Странные люди, — сказала она и коснулась его запястья. Это казалось теплым, естественным движением. — Если бы я была твоей матерью, я не могла бы дождаться, когда увижу тебя. А что насчет твоих сестер?

Не думая, он положил свою ладонь на ее руку. Если бы кто-нибудь другой осмелился говорить с ним таким образом, он бы с ним быстро расправился, но Делия была единственная женщина, которой он мог доверять и позволить говорить даже то, чего он не хотел бы слышать. Как и он, она происходила из семьи обедневшей знати, у которой не было ничего, кроме доброго имени; как и он, она давно отправилась в путь по течению, чтобы в полной мере использовать то, что предложит ей жизнь.

— Мои сестры замужем за ирландскими джентри, которые имеют земли в северной территории. У них большие поместья, и они наслаждаются утонченным стилем жизни, а их мужья благороднее, богаче и менее склонны к выпивке, чем всегда были мои родители, даже в пору своей прекрасной юности. Поэтому, естественно, в порядке вещей, мои надменные сестры никогда не общаются с родителями. И, сказать по правде, мои родители не желают общаться со мной.

В ответ на его насмешливый и горький тон Делия крепко пожала его руку.