Кэтрин Гаскин - Зеленоглазка Страница 87

Навстречу мне вышел грум, который готовил для Адама лошадь, и, кажется, мое появление на тропинке привело его в замешательство.

– Доброе утро, мисс Эмма. Капитан Лангли уже привязал свои вещи… он должен вот-вот подойти. Я как раз собирался набрать для него фляги… Скорее всего, день будет жаркий…

– Да, Джеймс… – я уже хотела идти дальше, но он вдруг остановил меня.

– Мисс Эмма… – он нервно помялся. – Я собирался поговорить с вами насчет моей Бетси. Может быть, вы сможете устроить, чтобы она поехала в Мельбурн немного получиться? Мисс Андерсон советовала обратиться именно к вам.

– Поговорим об этом позже, Джеймс. Я должна передать капитану Лангли документ.

– Да, конечно, мисс Эмма… но…

– Потом… давай обсудим все потом.

Уже через мгновение, лишь подойдя поближе к конюшням, я поняла, почему он пытался задержать меня. Я почувствовала, как внутри меня поднимается ярость – в дверном проеме я увидела Розу. Она стояла спиной ко мне с распущенными по плечам волосами, и оборка ее свободного капота купалась в конюшенной пыли. Когда я обогнула выступающий угол кухонного домика, она уже скрылась в полумраке конюшни. Я побежала бегом.

Достигнув их, я увидела, что Адам стоит, не отнимая руки от подпруги, которую он, видимо, подтягивал, когда появилась Роза. Могу поклясться, что на лице его застыло искреннее удивление – значит, эта встреча не была условлена между ними заранее. Роза подошла к нему почти вплотную, ей даже пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы взглянуть на него.

– Роза, ты в своем уме? Как ты могла прийти сюда?

– Я не выдержала, Адам. На этот раз я не пущу тебя. Я уже не могу.

– О чем ты говоришь?

Она положила руку ему на плечо.

– Придется тебе взять меня с собой, Адам. Я пробовала заставить себя молчать, но теперь уж, видно, поздно. Я не могу больше здесь оставаться, Адам. Я должна ехать с тобой.

– Ты просто сошла с ума! Нельзя так давать волю своим чувствам. Нельзя! – Он медленно опустил руку, державшую подпругу.

– Я могу присоединиться к тебе в дороге, – продолжала она гнуть свою линию. – Это для меня проще простого. И мы сможем поехать вместе, Адам. Вместе поехать в Сан-Франциско. Деньги у нас будут… я могу продать свои драгоценности. – Она потрясла его за плечо. – Ты веришь, что это возможно?

Он посмотрел на нее сверху вниз, лицо его было жестким и напряженным.

– Ты надеешься, что со мной у тебя это пройдет? Все играешь в свою игру? Хочешь доказать, что тебе подвластны все мужчины, так, Роза?

Она отшатнулась от него.

– Ну что ты говоришь? Неужели ты не понимаешь, что ты – единственный? Ты единственный мужчина, который был мне по-настоящему нужен. С того самого момента, как я впервые тебя увидела.

Руки Адама потянулись к ее плечам.

– Ты не ведаешь, что творишь, Роза.

– Нет, ведаю! – радостно воскликнула она. – Я прекрасно это знаю! – Она поднялась на цыпочки. – Поцелуй меня! Ну поцелуй же меня, Адам!

Секунду или две он колебался, но потом склонился к ней, и их губы соединились. Они словно вросли друг в друга на мгновение, но тут я обрела дар речи.

– Ну и что, Адам? Ты собираешься исполнить то, что она говорит? Возьмешь ее с собой?

Они сразу отпрянули друг от друга, но мне показалось, что их руки расставались неохотно. Промелькнувшее на лице Адама удивление тут же сменилось обычным непробиваемым выражением, в котором не было ни тени смущения. Он прямо ответил на мой вопрос:

– Нет, Эмми, не возьму! Можешь мне не верить, но, даже если бы ты сейчас не пришла, я все равно не взял бы ее. – Пройдя мимо Розы, он вывел под уздцы свою лошадь и направился к выходу. В дверях он задержался и снова обернулся ко мне: – Мне нечего сказать тебе в свое оправдание, Эмми. Кажется, любые слова здесь будут излишни. Единственное, что ты должна знать, – это что я совсем не хотел тебя обидеть.

После этого он быстро оседлал коня и, не оглядываясь, поскакал к парадному входу. Я провожала его взглядом и думала над тем, что он сказал, как вдруг вспомнила, что у меня за спиной продолжает стоять Роза. Оторвав взгляд от ярко освещенного солнцем двора, я обернулась и посмотрела в полумрак конюшни, где были видны очертания се фигуры.

– Не сказала бы, что мне стыдно перед тобой, Эмми, – услышала я. – Зачем врать? Если бы ты не пришла, он был бы уже в моих руках… да, думаю, прямо здесь.

– Ты не знаешь Адама, – сказала я, стараясь сохранять спокойствие, – ты никогда не узнаешь его. Ведь он опять ускользнул от тебя. Ты потеряла его, Роза.

Она замотала головой.

– Нет, не потеряла! Пока мы оба живы, он все равно будет моим. Я никогда не потеряю его, потому что он – часть меня самой.

Я отвернулась от нее и пошла по тропинке догонять Адама. Я попрощалась с ним, как этого требовали приличия и присутствие Джона Лангли, и когда я целовала его, мои губы почти не дрожали. Отъезжая, он напоследок приподнял шляпу, и, пока он не скрылся из виду, я стояла на веранде и смотрела на него. Мне казалось, что он увозит с собой мою юность, как будто вместе с ним уезжала восторженная и наивная девочка по имени Эмма Браун, та самая дурочка, которая влюбилась в него по уши на Эврике. Здесь же, в Лангли-Даунз, оставалась другая Эмма Браун – зрелая женщина, которая знает, чего она хочет, и которая может после всего, что случилось, спокойно повернуть голову к Джону Лангли и сказать:

– Я хотела бы поговорить с вами. У меня есть к вам одно предложение.

КНИГА ТРЕТЬЯ

1862

Глава первая

Обычно мне удавалось закончить работу с бумагами еще до прихода детей. Потом мы пили чай с пирожными – я всегда наказывала, чтобы их оставляли, – и дети рассказывали мне, как провели день. Если у меня не было запланировано никаких встреч, мы вместе поднимались в комнату для занятий. Я помогала их купать и немного читала им перед сном. Иногда я не могла себе этого позволить, например, если у меня еще оставалась работа или если требовалось обсудить что-либо с Сампсоном или Лоренсом Клэем. Изредка в это время появлялся сам Джон Лангли, хотя обычно он старался не мешать моему общению с детьми. Он понимал, что это лучшее, что есть у меня в жизни. Сейчас в комнату ко мне заглянул Бен Сампсон.

– Мисс Эмма, только что передали от миссис Джордж Хэтэвей, что завтра она придет в магазин, чтобы выбрать материю на платье к балу у губернатора. Она любезно попросила, чтобы ты присутствовала, – он приподнял лохматые брови, ожидая, что я на это скажу.

Прежде чем ответить, я обмакнула ручку в чернила и дописала столбец цифр.

– Конечно же, Бен, нам придется приготовиться к тому, что в течение двух часов будут перерыты все рулоны ткани и только тогда она, возможно, решится расстаться со своими деньгами. Иногда я думаю: а всегда ли наши затраты столь своевременны и обдуманны?