Мередит Дьюран - Скандальное лето Страница 9

Лизу охватило странное чувство, похожее на опьянение, такое же сильное, туманящее разум. Она с радостью уступила ему. Это лучше, чем проливать слезы.

— Как неуклюже с моей стороны. Вы уверены, что ваши кусты не погибли? — Она могла бы заменить их чем-нибудь столь же красивым из своей оранжереи. И доставить цветы лично, разумеется.

— О, розы ничуть не пострадали, — ответил доктор. — Вашим рукам досталось куда больше.

— Возможно, — согласилась Лиза, стараясь придать голосу беспечность. — Совершая полуночные эскапады, леди следует надевать перчатки. Какое бесстыдство! Воображаю, что вы обо мне подумали.

Доктор вскинул бровь, но выражение его лица Лиза не смогла разгадать. А может быть, не захотела, поскольку ей тотчас пришло в голову, что он нашел ее в кустах не только бесчувственной, но и пьяной. В сравнении с этим потеря перчаток — сущая ерунда.

От унижения Лизу вновь бросило в жар.

«Доктора нельзя винить за то, что он осуждает твое поведение».

Ей почудилось, будто она слышит голос матери. Лиза отвернулась к окну. Яркий солнечный свет ослепил ее, но она не отводила глаз, силясь проглотить подступивший к горлу ком. «Довольно. Не думай об этом больше».

Маме наверняка Нелло пришелся бы не по вкусу. Но Алан Чаддерли ей нравился, так что ее суждения тоже не всегда заслуживали доверия.

«Как безнадежно я все запутала. Маме бы такое и в страшном сне не приснилось. „Моя золотая девочка, тебя ждет великий успех“, — говорила она. Нежная, добрая мама, как же ты заблуждалась. Никто больше не будет смотреть на меня с такой верой».

Эта горькая мысль причинила ей нестерпимую боль. Лиза шумно вздохнула, что привлекло внимание доктора.

— Да, — сказал он, — эта царапина самая глубокая. — Его низкий, бархатистый голос завораживал. Такие сладкие, звучные голоса бывают у прирожденных певцов.

И в самом деле, произношение мистера Грея было слишком хорошо для сельского доктора. Однако угадать по речи его происхождение Лиза не смогла.

— Откуда вы родом, мистер Грей? — «Надо его немного поощрить, пусть он почувствует себя увереннее и забудет об этих царапинах. Неужели он видит во мне только лишь пациентку? Хорошо бы дать ему понять, что я не прочь немного пофлиртовать… Мне необходимо отвлечься».

Доктор смочил оторванный лоскут кисеи в жидкости, принесенной экономкой. От снадобья исходил едкий, почти уксусный запах.

— С севера, — проговорил мистер Грей, и прежде чем Лиза успела задать следующий вопрос, добавил: — Возможно, будет щипать. — Он приложил тряпицу с отваром к длинной царапине возле ее локтя, и Лиза в угоду ему шумно втянула воздух. Разумеется, ей не было больно. Только дуреха переживала бы из-за пустяковой царапины. Но стоило ли удивляться, что доктор считает ее дурочкой?

«Твое недавнее поведение заслуживает самого резкого осуждения».

Лиза закусила губу, чтобы сдержать слезы. Похоже, даже после смерти мама не могла удержаться от язвительных замечаний. Неужели этот ворчливый голос никогда не оставит ее в покое? Казалось, с каждым днем мамины нравоучения звучат все громче.

А что, если набраться смелости и попросить у него капельку виски? Это помогло бы унять головную боль. Виски ведь считается лекарством, разве нет?

— Головная боль пройдет, — заявил мистер Грей, ошеломив Лизу, которая, впрочем, тотчас поймала себя на том, что с болезненной гримасой трет висок. — Пейте побольше жидкости. Лучше всего помогают бульон и чай.

Ох уж эти милые, славные деревенские простофили! Этот мужлан раздает указания с таким важным видом, будто воображает, что она впервые напилась до чертиков. Лишь доброе выражение его глаз удержало Лизу от того, чтобы не рассмеяться ему в лицо. И вправду, стоило ей заглянуть ему в глаза, и на душе у нее стало немного легче.

— Вы благородный человек, — произнесла она. — Истинный джентльмен. — Быть может, настоящие рыцари остались лишь среди людей среднего сословия. Вот почему Лиза так редко встречала их в своем кругу.

Похвала заставила мистера Грея недовольно нахмуриться.

— Я врач, миссис Чаддерли. Я лишь исполнял свой долг.

— Возможно, вам видится это так. — Однако некоторые мужчины, обнаружив ночью в своем саду женщину без сознания…

Она накрыла ладонью пальцы доктора, обхватившие ее локоть. Рука его невольно дрогнула — единственный знак, выдавший его удивление. Костяшки его пальцев казались немного загрубевшими. Неудивительно. Ведь этот человек жил трудами своих рук.

Эта мысль необычайно взволновала Лизу. Какая экзотика! Умелые, ловкие руки. Этот мужчина даже толком не знает, как обращаться с поводьями или с охотничьим ружьем. Жаль, что истинные джентльмены столь редко могут похвастать солидным банковским счетом.

— Спасибо, — произнесла она.

Их глаза встретились, и снова воздух между ними будто сгустился, пронизанный электричеством.

— Не стоит благодарности, — прошептал доктор.

Лиза с жадностью вдохнула аромат его тела, коснувшийся ее ноздрей. Запах мужчины… Крепкого, мускулистого труженика, незнакомого с лондонской модой и не подозревающего о том, что перед ним, возможно, одна из самых прославленных красавиц Англии. Это было нелепо, совершенно абсурдно, но ее вдруг захлестнула волна неизъяснимой нежности. Мистер Грей просто прелесть. Жаль, что она не может взять его на содержание. Забрать с собой в Хэвилленд-Холл, чтобы тот ухаживал за ее царапинами и очаровательно хмурился всякий раз, когда она проснется с головной болью.

Дверь отворилась. Доктор резко отстранился и вскочил на ноги. Если бы они занимались чем-то предосудительным или будь движение мистера Грея не столь грациозным, Лиза сказала бы, что он отпрыгнул назад.

— Превосходно, — обратился он к вошедшей экономке. — Благодарю вас, миссис Браун. — Доктор махнул рукой в сторону чайного столика.

Похоже, он смутился и потому вообразил, будто его прислуге нужно указать, куда поставить поднос с чаем. Чем еще объяснить этот странный жест? Лиза наблюдала за доктором, все больше забавляясь, а тот не сводил глаз с экономки, расставлявшей блюдца на столе. Его, несомненно, влекло к Лизе, и это загадочное притяжение приводило его в замешательство.

— Что ж, — пробормотал он, избегая встречаться глазами с обеими женщинами. — Я оставляю вас, чтобы вы могли спокойно выпить чаю, миссис Чаддерли…

Экономка недоуменно уставилась на него.

Лиза поднялась с кресла.

— О нет, — мягко возразила она, видя, что доктор повернулся к двери. — Пожалуйста, останьтесь. Мне так хочется больше узнать о моем спасителе.