Джанмария Анелло - Подари мне счастье Страница 9

– Вероятно, но я не думаю, что… – Пирс постучал себя по подбородку. – Ах да, один из приятелей Рэндалла постоянно талдычит о некой мисс Джеймисон, о ее красоте, ее христианской добродетели, ее глазах, ушках, носике, губках… может, это та самая девушка?

Ричард поморщился.

– Ты помнишь цвет ее глаз?

– Как я могу забыть? Зеленые. Но, заметь, не просто зеленые, а цвета сочной листвы, сияющие, как искрящаяся водная гладь весной. Мальчишка явно по уши втюрился в нее.

– Это она, – пробормотал Ричард. Теперь ему придется иметь дело с каким-то влюбленным щенком. Ричард вспомнил, как Ли говорила ему, что хочет выйти замуж за какую-то деревенщину, и его охватил необъяснимый гнев.

Какое ему дело до того, что она хочет выйти за другого? Она выйдет за него, желает того или нет.

Он стиснул руку в кулак, затем заставил себя разжать ее.

– Как зовут этого хлыща?

– Александр Прескотт. Сын сэра Джона. Они с Рэндаллом познакомились в Грейдон-Холле несколько лет назад. Джеффри должен его знать. Они, должно быть, вместе ходили в школу.

– Уверен, что знает. – Ричард смотрел в огонь. – Хочешь быть моим шафером?

– Не могу, старик. Утром мне надо встретиться с поверенными и, самое позднее, во второй половине дня отправляться в Грейдон-Холл. Утомительное это дело. Может, ты повременишь недельку? К следующей пятнице я наверняка вернусь.

– Нет, – ответил Ричард. – Я хочу заключить эту дьявольскую сделку как можно скорее. Заезжай, когда вернешься, и я представлю тебя своей жене. А теперь подай-ка мне бутылку и закажи еще одну. Я хочу забыть о сегодняшнем дне, о завтрашнем и о вчерашнем. По сути дела, я хочу так напиться, чтобы вообще не думать.

Ее приход на кухню был ошибкой, запахи кипящего жира и жарящегося мяса вызвали у нее тошноту. Но все равно она не могла сидеть в своей комнате, упиваясь жалостью к себе, или оставаться в постели с приступом меланхолии, как тетя. Хотя был такой соблазн.

– Вы нездоровы, мисс Джеймисон? Вид у вас что-то бледный, – сказала кухарка, шаркая к большому деревянному столу с дюжиной буханок свежевыпеченного хлеба в руках. Ее волосы были засунуты под чепец, но несколько прядок прилипли ко лбу, подчеркивая озабоченность в глазах. – Согреть вам чаю? Это займет всего несколько минут.

Ли послала кухарке дрожащую улыбку.

– Нет, нет, миссис Хокинс, я здорова, просто немного устала. – Что, в сущности, было правдой, поскольку она почти всю ночь проворочалась в постели, преследуемая черными глазами дьявола. И вкусом его губ. И чувственным прикосновением рук. – Не могли бы вы выделить мне несколько баночек своего знаменитого желе из смородины? И быть может, кусочек вашего лучшего сыра?

Повариха кивнула, ее пухлые щеки покраснели от удовольствия.

– Для вас, мисс, все, что угодно. Я мигом.

Ли сложила теплые буханки в большую проволочную корзину на столе. Когда отец объявил о своих планах взять дочь в Лондон, Ли следовало заподозрить, что он замышляет, но она думала только об Александре. Как ужасно скучала она по нему с тех пор, как он присоединился к своей семье в Лондоне на время светского сезона! Как боялась, что он влюбится в кого-нибудь! А теперь она сама выходит замуж за другого. Конец всем девичьим мечтам.

Завтра день ее свадьбы.

Она потерла руками горящие глаза, затем прижала кончики пальцев к щекам, словно могла прогнать пылающий жар. Завтра день ее свадьбы!

День, который Ли столько лет рисовала в своем воображении.

Она представляла себя с розами в волосах и в самом красивом и элегантном на свете платье. Счастье переполняет ее, она улыбается и плачет, идя по церковному проходу об руку с отцом туда, где жених ждет ее с гордо сияющими любовью глазами. Всегда в ее мечтах Александр был тем, кто стоял и ждал. Теперь она не видела ни лица Александра, ни часовни, ни роз.

Она видела лишь глаза герцога, сверкающие от эмоций, горящие желанием. Ощущала лишь жар его рук, обнимающих се, прикасающихся к ней так, как никто никогда не прикасался. Грезила лишь о его поцелуе.

Прошел уже целый день, а она до сих пор ощущала вкус того поцелуя.

Ли застонала, когда от наплыва воспоминаний участились дыхание и сердцебиение. Она не могла понять этого своего влечения к нему. Он завладел ее мыслями, завладел ее душой. Но он не любит ее.

Неужели это так плохо – хотеть выйти замуж по любви? Неужели так глупо надеяться, что когда-нибудь герцог полюбит ее? И неужели она хочет выйти за него?

Если уж быть абсолютно честной с собой, то Ли вынуждена была признать – да. Но не так. Если бы только они встретились на каком-нибудь вечере или суаре. Если б только он хотел жениться на ней ради нее самой, ради ее убеждений, ее мечтаний… если б он любил ее!

Он так красив с этими своими вьющимися черными волосами и угольно-черными глазами, с твердыми, точеными скулами и захватывающей дух улыбкой, но не только внешность влечет ее к нему.

С того мгновения как он заключил ее в объятия, с того мгновения как они поцеловались, она чувствовала какую-то странную связь с ним, которой не понимала и не могла объяснить.

Его боль была ее болью, его желание – ее желанием, а под всем этим – скрытая потребность в любви, которая взывала к Ли, словно она и только она одна могла облегчить его одиночество.

Или, быть может, это она ощущала вкус своего собственного одиночества, своей собственной потребности. Она бранила себя за глупые мысли, но все равно не могла избавиться от этих ощущений.

Звяканье стекла о стекло вырвало ее из мучительных раздумий, но сосущая боль под ложечкой осталась.

– Ну вот, – проговорила миссис Хокинс, расставляя баночки с вареньем в корзине. Прикрыв корзину куском муслина, она велела лакею отнести это в поджидающую карету.

– Миссис Хокинс, вы просто чудо. Спасибо, – сказала Ли. Она вернулась в свою комнату и взяла перчатки и шляпку. Обернув плечи шалью, направилась к двери.

Отец преградил ей путь:

– Ли, на несколько слов.

На короткое мгновение она захотела пройти мимо, но опыт давно научил ее, что отец не колеблясь сделает ей выговор в присутствии слуг.

Она вошла в библиотеку и скрестила руки. Быть может, когда-нибудь она и простит его. Когда-нибудь в отдаленном будущем, когда боль от его предательства ослабеет.

Но не сегодня. Его затянувшееся молчание вырвало у нее усталый вздох.

– Ты что-то хотел?

– Только побыть несколько минут со своей дочерью, прежде чем отдам ее замуж. – Он тяжело опустился на мягкую скамейку в оконной нише, его объемистый живот навис над поясом панталон. Он потер руки и широко ухмыльнулся: – Завтра к этому времени ты уже будешь герцогиней Уэкстон. Превосходное имя превосходного старинного рода. Я тут навел справки, Ли. Ты знаешь, что мальчик может проследить свою родословную до самого Вильгельма Завоевателя?[1]