Гейл Линк - Королевский подарок Страница 9

– Отправляйся на кухню, девчонка, – вмешался Бридж, входя в комнату. – Хозяин сейчас оденется и придет к вам, милорд, – почтительно доложил он и вышел из комнаты.

Оставшись один, Кэм налил себе сидру и с удовольствием осушил высокую кружку ароматного напитка, совсем не похожего на то пойло, которое подают в тавернах.

– Разве ты не должен быть сейчас в кровати с молодой женой? – раздался в дверях голос Кавинтона.

Кэм ответил не сразу; наконец, хрипло выговорил:

– Раздобудь мне шлюху, Джейми, да поскорее.

Протирая сонные глаза, Кавинтон удивленно отозвался:

– Твое место сейчас – в постели с молодой женой. Зачем тебе другая женщина?

– Можешь ты мне это устроить? – настойчиво переспросил Кэм.

– Я не сводник, – необычно холодно ответил ему Джейми, – не проси меня об этом!

– Это не сводничество – то, о чем я тебя прошу, а помощь друга. Друга, который поймет. Вспомни наше детство. Ты был воспитан в другой религии, в более строгих нравах. Скажи, случалось с тобой, что ты был без женщины долго, очень долго? Так долго, что мог забыть, как это делается.

Джейми покраснел, взгляд его смягчился:

– Повторю тебе то же самое – ты обязан быть сейчас с женой. – Он сел рядом с Кэмом и серьезно спросил: – Ну, что случилось?

– А ты поможешь мне?

– Если ты мне все честно расскажешь. Так почему ты покинул супружескую постель?

– Я не пожелал, чтобы мне швырнули подачку, словно собаке.

Джейми почувствовал в словах друга едкую горечь.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, глядя на необезображенную половину лица Кэма, – ты не выполнил своего супружеского долга?

– Нет.

Джейми тяжело вздохнул, обдумывая, как вести расспросы. Наконец, он спросил:

– Что же, графиня отвергла твои милости?

– «Мои милости»! Как ты изящно выражаешься, Джейми. – Кэм повернулся лицом к другу, поднял свою изуродованную правую руку и приложил ее к ужасным шрамам на правой половине лица. – Нет, она не отвергала мою благосклонность.

– Кровь Христова! – вскричал Джейми. – Понимаю: это ты отверг ее.

Джейми не нуждался в ответе – выражение лица Кэма, гордый взгляд и затвердевшие скулы подтвердили его догадку.

– Кэм, но ведь твоя жена сочтет это оскорблением!

– Не волнуйся, друг, гордая наследница Фицджеральдов жаловаться не станет! Я уверен – она счастлива, что я не принял ее самопожертвования. Это был с ее стороны просто жест, Джейми. Она благородно предложила себя мне, но я в жалости не нуждаюсь.

– Ты уверен, что она испытывала к тебе только жалость?

– Так что же это, по-твоему, было?

– Сострадание.

– Одно и то же.

– Ты не прав, – твердо сказал Джейми. – Вы обменялись клятвами перед Богом. Король был вашим свидетелем. Эти священные обязательства нельзя нарушить.

«Возлюблю тебя плотью своею». Как он хотел этого… Как боялся этого, ..

– Ты взял ее в жены, – продолжал Джейми. – Что ты скажешь Карлу Стюарту, если она возбудит процесс о расторжении брака?

– Она не начнет такого процесса. – Здоровый глаз Кэма злорадно заблестел. – Она побоится сплетен. Придворные кумушки обыграют эту тему: Красавица не смогла соблазнить Чудовище. А Маркиза Фицджеральд слишком горда, чтобы сделать свои личные дела достоянием сплетников.

Кэм отпил большой глоток сидра.

– Она девственница, в этом я не сомневаюсь. И в свое время я возьму ее. Когда я захочу и как я захочу!

– Ты недооцениваешь ее, Кэмерон, Кэм начал массировать разбитое колено.

– Прошло время, когда я недооценивал женщин. Поверь мне, я знаю, что делаю. Ну, так ты поможешь мне?

– Что поделаешь… Иди пока в спальню, прими горячую ванну и переоденься.

– Помочь вам помыться, милорд? – спросила Люси.

– Нет, Люси, – отрицательно качнул головой Кэм. – Спасибо, что все приготовила.

– Я бы охотно помогла…

– Нет.

– Тогда я брошу в воду лечебное снадобье. – Она высыпала в дымящуюся ванну душистую соль из пакета и со вздохом подумала, что в ванне вполне поместились бы двое. Но Кэм стоял у окна, высокий и стройный, и ждал, пока Люси уйдет. Когда она закрыла за собой дверь спальни, он сбросил одежду и погрузился в большую медную ванну. Сразу ослабла боль в суставах, но не исчезли ни пронзительное жжение в паху, ни душевная боль, которую он не желал признавать. Намылив душистым мылом свою широкую грудь и вытирая ее полотенцем, он почувствовал запах трав и полевых цветов, почему-то напомнивший Кэму его невесту, и жжение в паху усилилось. Что она подумает утром, когда увидит, что он уехал?

ГЛАВА 4

Не услышав ответа на свой тихий стук, Чарити осторожно приоткрыла дверь и вошла в спальню. Она с изумлением увидела, что в массивной кровати для новобрачных спит только ее хозяйка, а супруга ее там нет. И вторая половина постели не расстелена, словно на ней никто не спал. Не видно было на креслах сброшенной мужской одежды. Испуганная Чарити быстро повернулась и пошла на цыпочках к дверям, но ее остановил голос Маризы.

– Не крадись, Чарити, я не сплю. – Мариза приподнялась и села, опираясь на плотно набитые подушки.

– Я зашла спросить насчет раннего завтрака, – затараторила Чарити, стараясь скрыть смущение. – Кухарка получила из деревни чудесную ветчину, думает, может быть, вы захотите съесть по кусочку. – Чарити украдкой покосилась на дверь в соседнюю комнату. – Прикажете принести, миледи? На двоих?

Не отвечая на вопрос, Мариза спросила:

– Моя кузина уже проснулась? Встала?

– Да, миледи, – кивнула Чарити.

– Она завтракала?

– По-моему, нет. Она пошла прогуляться в сад.

– Найди ее и скажи ей, что я буду завтракать вместе с нею.

– А… граф? – с запинкой выговорила Чарити. «Да, граф… – подумала Мариза. – Что он делает с тех пор, как оставил ее одну в этой спальне? Отказался от ее тела, которое она готова была предоставить в его распоряжение?»

– Пошли к нему слугу. – Она чувствовала, что гордость не позволит ей переступить этот порог, войти к нему. – Если граф захочет завтракать, пусть слуга все принесет в его комнату. Он будет завтракать один.

Чарити неуклюже присела и вышла из комнаты. Мариза схватила подушку и прижала к груди. Она знала, что под глазами у нее темные круги после бессонной ночи. Она выскочила из постели, мрачно твердя; «Этот злобный дурак оставил меня нетронутой невестой!»

Горечь обиды усугубилась практическими соображениями: горничная придет стелить постель и не увидит пятен крови на белоснежном ирландском полотне свадебных простынь!

Она вздрогнула. Ведь никто не знает, что произошло ночью между новобрачными. Ее могут счесть нецеломудренной женщиной, утратившей девственность до свадьбы!