Конни Брокуэй - Свадебные колокола Страница 9

Ему придется услужить. Ведь монастырь остался ее единственным шансом восстановить доброе имя Уайтов. Не может она бросить все после двух последних провалов. А вот если она справится на этот раз и поразит воображение международного сообщества, представители которого постоянно крутились вокруг миссис Вандервурт, высший свет Англии снова станет пользоваться услугами ее фирмы.

Эвелина собралась с духом. Жаль, конечно, что пришлось прибегать к подобному средству, но делать нечего.

— Вам придется сдать мне в аренду ваш дом, — заявила она и, покопавшись в кармане спортивных брюк, извлекла пожелтевший кусочек картона.

— Придется? — спросил он, удивленно вскинув брови. — Но почему, позвольте узнать?

Она протянула ему кусочек картона:

— Потому что я предъявляю к оплате вашу долговую расписку.

Глава 3

Джастин взял кусочек картона и взглянул на элегантные каракули, нацарапанные его почерком.

— Боже мой, ну конечно! Вы совенок!

— Простите? — не поняла она.

— Совенок! — радостно воскликнул он. — Маленькая девочка с замашками вдовствующей королевы! Элли? Айви?

— Эвелина.

Он прищелкнул пальцами.

— Правильно. Эви.

— Эвелина, — поправила она. Никто не называл ее Эви, даже родственники. Она меньше всего на свете была похожа на Эви. Все Эви отличались скромностью, миловидностью и стройностью. Тогда как она… ну, в общем, имя Эви ей совершенно не подходило.

— Вы готовы акцептировать вексель, мистер Пауэлл? — спросила она, игнорируя вздор, который он нес.

Он весело рассмеялся:

— Послушайте, вам не приходило в голову, что ваше требование очень похоже на вымогательство?

— Приходило. Хотя я надеялась, что мне не придется прибегать к нему. Но вы не оставили мне выбора. Вам следовало бы проявить галантность и сразу согласиться.

— Простите меня.

— А кроме того, — продолжала она, — на вашем месте я ожидала бы чего-нибудь в таком роде. Я хочу сказать, что если женщина вламывается в ваш дом сквозь окно, значит, обстоятельства вынудили ее пойти на крайние меры. — Она горестно покачала головой. — Полюбуйтесь, что мне пришлось из-за вас вытерпеть!

Он снова рассмеялся, да так заразительно, что и она с трудом сдержала улыбку.

— Насколько я понимаю, вы ничуть не раскаиваетесь? — спросила она, не питая особой надежды. — Неужели вы все-таки не поможете мне? Ну пожалуйста!

Он задумался.

— Ладно, Эви, но послушайте, что я скажу, — произнес он наконец. — Я позволю вашей американке принять своих гостей в моем монастыре. Я даже разрешу вам преобразовать старый дом во что вам заблагорассудится при условии, что вы вывезете отсюда все декорации, как только счастливая чета сочетается браком. Но, — строго добавил он и подошел ближе к ней, — у меня есть одно условие.

— Согласна на что угодно!

— Я буду находиться в монастыре. У Эвелины вытянулось лицо.

— Я не могу просить миссис Вандервурт пригласить незнакомца на ее свадьбу!

— Не вешайте носик, Эви. — Он ласково потрепал ее по подбородку, поразив ее своим жестом. Никто не треплет по подбородку молодых леди, тем более ее. — Я и не хочу, чтобы меня приглашали, — оповестил он. — Свадебное торжество — чрезвычайно скучное мероприятие. Присутствия на нем надо по возможности избегать. Нет, я просто буду находиться в монастыре, чтобы наблюдать за прилетом, — он взглянул на нее, — бубо формоза Плюримус.

— Какой бубо? — переспросила Эвелина. Похоже, что он произнес название по-латыни, а из латыни она помнила только амо, амас, амат.

— Как, вы не знаете бубо формоза Плюримус? — строго спросил он. — Должен признаться, вы меня не удивляете. Это очень редкая, необычная маленькая птичка, которую я имел честь и удовольствие обнаружить, когда она залетела ко мне в окно.

— Так вы орнитолог? — пробормотала Эвелина.

— Страстный любитель, — скромно признался он, — хотя у меня есть кое-какие познания, и в некоторых кругах мое мнение считается, возможно, авторитетным. — Он чуть откинул руку, рассматривая свои ногти.

Эвелина недоверчиво взглянула на него, ожидая подвоха. Ей и в голову не приходило, что распутники могут заниматься чем-то еще, кроме распутства. Но конечно, ничто не мешает им иметь побочные интересы. Кто бы мог подумать? Век живи — век учись.

— Поэтому, — заглянул он в ее глаза, — боюсь, что я должен настаивать на соблюдении моего условия.

Эвелина заколебалась. Если уж на то пошло, он умеет хранить тайну: его интрижка с миссис Андерхилл не вызвала в обществе абсолютно никаких слухов. А его присутствие в доме может оказаться весьма кстати, если, скажем, возникнут какие-нибудь проблемы с водопроводной системой. С другой стороны, среди гостей будет десяток красивых, изысканных женщин, а какая-то стайка птиц не сможет все время отвлекать его внимание.

— Мистер Пауэлл, не могли бы вы обещать мне… — Она замолчала, не зная, как бы выразиться поделикатнее.

— Уверяю вас, я не буду путаться под ногами. Она поежилась:

— Я совсем не то имела в виду. Вы не должны…

— Что я не должен? Она глубоко вздохнула:

— Вы не должны вступать ни в какие связи в период моего владения монастырем на правах аренды.

Он непонимающе смотрел на нее. Видимо, она недостаточно доходчиво объяснила.

— Я хочу сказать, что вы не должны использовать монастырь для каких-либо нечестивых целей в период действия нашего соглашения.

Он, казалось, был окончательно сбит с толку.

— Прошу прощения?

Черт возьми! Она уставилась на него в полном отчаянии.

— Я имею в виду тайные свидания, предосудительные контакты, любовные интрижки! Прошу вас воздержаться от них, пока я нахожусь в монастыре «Северный крест»! — выпалила она. — Я хочу сказать, пока здесь находится миссис Вандервурт, вернее, любая из нас!

Он остолбенел от неожиданности, вытаращив глаза. И, как ни странно, покраснел. Тем не менее его чувственные губы дрогнули в улыбочке заправского сердцееда, а в зеленовато-голубых глазах заиграли озорные искорки.

— Но такие приключения скрашивают жизнь, вы не находите? — спросил он.

Она почувствовала, что краснеет.

— Вы должны обещать.

— Клянусь! — с насмешливо-торжественным видом обещал он. — К тому же я ведь перевоспитался. Единственное существо женского пола, которое привлекает меня теперь, — моя маленькая бубо.

Эвелина не могла бы объяснить, почему его слова доставили ей удовольствие, но так оно и было. Если он действительно перевоспитался… Она, вовремя спохватившись, постаралась направить мысли в другое, менее опасное русло. Если он перевоспитался, то у нее просто будет одной заботой меньше.