Ирина Комарова - Каприз Страница 9

Щеки толстяка порозовели, он внимательно посмотрел на горничную, перевел взгляд на маленького роста старушку, стоящую перед ним, ахнул, хлопнул себя по лбу и воскликнул:

– Госпожа Домбрович! – его дежурная улыбка сменилась искренней радостью. – Сколько же лет вы нас не посещали!? Барышня Малгожата, мое почтение! Ах, право слово, не чаял вас еще увидеть! И совершенно не изменились, совершенно! Сколько же? Ведь лет десять уже, наверное, не бывали у нас?

– Около того, мой друг, – снисходительно кивнула тетушка Магдалена.

– К сестрице вашей направляетесь, в Родники? Вот радость-то для них будет! Их светлость, когда в Москве бывают, тоже всегда у нас останавливаются, по вашей, так сказать, рекомендации. Жаль только, редко они приезжают, все больше у себя в имении проживают. А вы как рассчитываете, задержаться здесь, или поторопитесь госпожу графиню обрадовать?

– Потороплюсь обрадовать. Только отдохнем после поезда, переночуем, а завтра утром дальше поедем.

– Конечно, конечно! Виданое ли дело, десять лет с сестрицей не видались! Или даже больше. Вот уж соскучились, наверное! И устали, дорога-то длинная! Шутка ли, тыщу верст на паровозе! А ведь у нас новости – апартаментов, что вам так нравились, нету больше. Мы горели три года назад, всего правого крыла лишились. Но теперь отстроились, право слово, лучше прежнего. Сейчас я вас устрою, номера, как для вас приготовлены! Вещички ваши в коляске?

Перт Николаевич колобком выкатился из-за стойки, подбежал к дверям, выглянул, махнул извозчику:

– Выгружай!

Дернулся было сам выскочить на улицу, но тут заметил Сашеньку, скромно прячущуюся за широкой спиной Малгожаты. На одно мгновение задержал на девушке взгляд и, за это короткое мгновение, успел оценить ее положение.

– А барышня с вами будет? Наверное воспитанница ваша, госпожа Домбрович? – не дожидаясь утвердительного ответа он поклонился девушке: – Позвольте представиться: многолетний бессменный управляющий отеля «Савой» и искренний почитатель достоинств госпожи Домбрович, Сверчков Петр Николаевич. Буду счастлив, если вы, по примеру благодетельницы вашей, выберете «Савой» постоянным, так сказать, местом проживания при посещениях первопрестольной.

Сашенька осторожно покосилась на «благодетельницу», не совсем понимая, как себя вести с этим человеком и, получив ободряющий взгляд, деликатно наклонила голову:

– Александра Владимировна Тулешова. С удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством… при случае.

Петр Николаевич повернулся всем телом к тетушке Магдалене и восхищенно закатил глаза:

– Красавица ваша барышня, право слово, красавица. Чистый алмаз!

– Да у вас, Петр Николаевич, все красавицы, – смеясь ответила тетушка Магдалена. – Помнится, вы и меня красавицей величали, и Малгосю.

– Ваша красота, – ничуть не смутившись, ответил толстяк, – как и барышни Малгожаты, нетленна и, так сказать, увековечена. А у Александры Владимировны краса девическая, расцветающая и посему вызывающая непременный восторг! – без всякого перехода, он слегка приподнял голову и позвал, словно в пространство: – Василий!

Из-за зеленой портьеры немедленно появился здоровенный детина в маловатой ему форменной куртке с блестящими пуговицами.

– Багаж госпожи Домбрович в восемнадцатый нумер доставишь, да поаккуратнее! – приказал ему Петр Николаевич. Детина молча кивнул и, выйдя на улицу, тут же вернулся с сундучком, который нес так легко, словно это была пуховая подушка. Сверчков указал на стеклянную дверь, с легким поклоном пригласил женщин, – пожалуйте за мной. Нумера, право слово, отличные, не хуже, чем в Париже бывают! Из Санкт-Петербурга архитектора выписывали, когда погорелое крыло отстраивали, так хозяин так сразу ему и приказали, что бы были нумера точь в точь парижские.

«Восемнадцатый нумер», в который проводил их Петр Николаевич, действительно был хорош – две уютных спальни и небольшая, но очень светлая гостиная. Резная, орехового дерева мебель, пушистый, песочного цвета ковер на полу, такого же тона, но чуть посветлее, шторы на окнах, все очень просто и элегантно. Сверчков просиял, когда тетушка Магдалена выразила удовлетворение, а на вопрос, где им лучше пообедать, настоятельно рекомендовал ресторан при гостинице, сказав, что «повар, французской нации, хотя и каналья страшная, но в смысле продуктов питания – настоящий кудесник».

Тут же решился и волновавший Сашеньку вопрос с багажом. По первому слову тетушки Магдалены, Петр Николаевич заверил, что пошлет человека с телегой, забрать вещи со станции и сразу же отправит их в имение Сотниковых, пообещав, что багаж прибудет на место чуть ли не раньше самих хозяек. После чего забрал квитанцию, пожелал приятного отдыха и удалился.

На самом деле, Сашеньке, конечно хотелось бы сейчас, не обращая внимания на усталость, пойти прогуляться, побродить по московским улицам, но идти одна она просто боялась. А просить тетушку Магдалену или хотя бы Малгосю… нет, невозможно. Все-таки обе они были гораздо старше и отдых им был просто необходим. Так что, даже не заикнувшись о своем желании, она умылась, переоделась и спустилась с тетушкой Магдаленой в ресторан. Цены неприятно поразили ее – Сашенька успела привыкнуть к невероятной дешевизне продуктов на станциях и цифры, прописанные в меню против названий блюд показались ей несообразными. Даже с учетом того, что предлагались не домашние пироги, испеченные неграмотной бабой, а деликатесы, изготовленные «кудесником, поваром французской нации». Девушка тихо порадовалась, что завтра они уже уедут. Сегодняшний поздний обед вполне можно будет посчитать одновременно и за ужин, а завтра… ну, если выехать пораньше, то можно обойтись без завтрака. Погрызть какого-нибудь печенья в дороге, да и «нечерствеющие прянички» пани Пластицкой, кажется, еще остались. В любом случае, не платить же снова такие деньги всего лишь за еду!

Когда они вернулись в номер, тетушка Магдалена заявила, что ей просто необходимо прилечь. Сашеньке ничего не оставалось, кроме как последовать ее примеру. Впрочем, оказалось, что это было самое разумное решение – едва она успела опустить голову на подушку, как глаза ее сами собой закрылись и девушка крепко заснула.

Утром все трое встали отдохнувшими, посвежевшими и еще раз дружно согласились, что эта остановка в Москве была им просто необходима. Потом, вопреки робким намекам Сашеньки, плотно позавтракали и пошли осмотреть дорожную карету, которую нанял для них заботливый Петр Николаевич. Карета была не слишком изящная, зато просторная, чистая и удобная, то есть вполне годилась для того, чтобы доставить путешественниц в Родники. Молчаливый Василий погрузил вещи, тетушка Магдалена расплатилась, поблагодарила Сверчкова, выслушала от него очередную порцию комплиментов и заверений в вечной преданности и присоединилась к уже устроившимся на мягких подушках Сашеньке и Малгожате. Воодушевленные близким завершением путешествия, они двинулись в путь.