Розмари Роджерс - Связанные любовью Страница 9

— Серьезно?

Стефан не сразу понял, что Эдмонд имеет в виду предложение, которое он сам сделал Брианне несколько месяцев назад. Тогда, зная, что подвел подругу детства, он посчитал своим долгом взять на себя заботу о ее будущем. Слава богу, она выбрала Эдмонда.

— Иначе и быть не может. Вы с Брианной предназначены друг для друга. Кроме того, вы избавили меня от необходимости жениться. Теперь у меня будет настоящий наследник. Ты лишь удостоверься, что это мальчик.

— Боюсь, я уже ничего не могу сделать. — Морщинки беспокойства на лбу у Эдмонда разгладились, губы тронула озорная улыбка. — А кроме того, ты будешь глупцом, если удовлетворишься ролью холостяка.

Стефан вопросительно вскинул бровь.

— Это еще почему?

Эдмонд рассмеялся:

— Сомневаюсь, что мне одному суждено попасть в плен женских объятий. Тебе это тоже грозит, дорогой братец.

Глава 3

Три дня понадобилось Софье, чтобы, собравшись с силами, пройти ту милю, что отделяла Хиллсайд от Мидоуленда.

Глупо, конечно. В первый же день пребывания в Суррее она узнала от Брианны, что герцог Хантли имеет обыкновение во второй половине дня помогать своим арендаторам и объезжать обширные владения. Никакой причины тянуть с визитом так долго просто не существовало.

В конце концов, чем скорее удастся отыскать эти проклятые письма, тем быстрее она вернется в Россию.

Софья убеждала себя, что нежелание отправляться дом герцога Хантли объясняется лишь только характером взятого ею на себя обязательства. Она не была ханжой, но и не могла вот так запросто превратиться в обыкновенную воровку.

В глубине души, однако, Софья понимала, что от неизбежного ее удерживают не только соображения морального порядка. Скорее причина крылась в отношении к герцогу Хантли.

Странно, но при каждом брошенном им в ее сторону взгляде по телу прокатывалась волна жара. Он, конечно, потрясающей красоты мужчина, но ведь к его брату, лорду Саммервилю, она ничего, кроме благодарности, не испытывала. Разве что чувствовала себя ужасно перед ним виноватой.

Когда им случалось быть рядом, сердце не срывалось в галоп и колени не дрожали, как осины на ветру. И не было никакой тревоги из-за того, что его проницательный взгляд доберется до истинных причин ее пребывания в Суррее.

Откладывать исполнение долга она больше не могла.

После ланча, когда Брианна, извинившись, удалилась отдохнуть, Софья тихонько выскользнула из дому через боковую дверь и минуту-другую бесцельно бродила по саду. Удостоверившись, что за ней никто не наблюдает, она открыла калитку и направилась к лугу.

Удалившись от дома, Софья сбавила шаг. Утро выдалось хмурое, но теперь тучи рассеялись, и выглянувшее солнце тянулось к земле теплыми лучами. Когда-то няня много и с увлечением рассказывала ей о собственном детстве, прошедшем в небольшой деревушке в графстве Дербишир. Действительность превзошла ожидания.

Все вокруг было таким… зеленым.

Обходя стороной коттеджи, Софья не стала пересекать открытый луг, а углубилась в густой лес. Она, разумеется, не собиралась проникать в Мидоуленд украдкой, но не хотела, чтобы слух о ее приходе распространился по окрестностям. Меньше всего хотелось, чтобы герцог Хантли вернулся домой слишком рано.

Следуя по тропинке, Софья быстро миновала лес, вышла на опушку и на мгновение замерла перед впервые открывшимся ей Мидоулендом.

Дом не отличался, разумеется, величием и роскошью российских дворцов и даже издалека выглядел слегка обветшалым, как разношенная тапочка, но какая-то неведомая сила влекла ее к старому особняку.

В самой каменной кладке ощущалась неподвластная времени основательность и прочность. Массивные колонны, створчатые окна и резная каменная балюстрада придавали зданию естественный вид. Казалось, оно выросло здесь само собой, а не было возведено человеком.

Позволив себе лишь короткую паузу, Софья с неохотой продолжила путь. Каждый шаг требовал усилия воли, и она понимала, что при первой же неожиданности легко поддастся панике и припустится бежать.

Не будь трусихой.

Внушив себе ложную уверенность, она решительно зашагала по извилистой, обсаженной деревьями дорожке к увитым плющом воротам и, миновав их, поднялась по невысоким ступенькам. Дубовая дверь медленно открылась, когда она еще только пересекала широкую террасу. Софию это не удивило — герцог Хантли производил впечатление джентльмена, способного добиться порядка и исполнительности.

Смелость ее подверглась испытанию под грозным взглядом худощавого дворецкого в черной с золотом форме. Престарелый слуга даже не попытался скрыть своего недовольства ее вторжением, но, очевидно, предупрежденный хозяином, нехотя провел гостью через мраморный холл с видом на внушительную лестницу и далее по обитому панелями коридору к библиотеке.

Открыв с поклоном дверь, дворецкий удалился, а Софья осталась одна на пороге просторной комнаты.

Она даже ахнула от удивления, увидев книжные стеллажи, уходящие к высокому потолку, украшенному восхитительной панорамой местного пейзажа. Вытянувшиеся вдоль одной стены окна выходили в парк. У дальней стены поместился массивный мраморный камин с двумя креслами и узким столиком между ними. Заканчивая путешествие, взгляд остановился на массивном письменном столе орехового дерева и приставленном к нему тяжелом стуле.

Что же дальше? Пробраться в комнаты герцогини и обыскать их или начать поиски отсюда?

Верх взяла трусость. От одной лишь мысли о том, что придется прокрасться мимо армии слуг в спальню давно умершей хозяйки, Софье стало не по себе, и в животе затянулся тугой узел страха.

К тому же герцогиня вполне могла писать письма и в этой прекрасной комнате.

Приняв решение, Софья подошла к столу, наклонилась и выдвинула верхние ящики. Оба были заполнены сложенными в аккуратные стопки бумагами. На то, чтобы просмотреть их, требовалось куда больше времени, чем представлялось поначалу.

Софья уже потянулась к нижнему ящику, когда из коридора донесся звук приближающихся тяжелых шагов. Сердце подпрыгнуло к горлу. Она торопливо подбежала к ближайшей полке.

Дверь открылась. Кто-то вошел в библиотеку.

Софья замерла, скользя невидящим взглядом по кожаным корешкам, потом с притворным равнодушием повернулась к двери в полной уверенности, что суровый дворецкий попросит ее уйти. Однако вместо дворецкого порог переступил герцог.

Боже, как же он был красив. Красота его, мрачная и суровая, отпечатанная в точеных чертах лица и крепком, мускулистом теле, подчеркнутая синим сюртуком и бриджами из оленьей кожи, волновала, тревожила и пугала.