Елена Арсеньева - Последнее танго в Одессе (Вера Холодная) Страница 9

Да, но тогда получается, что все-таки ей необходимо было состояние влюбленности – как и всякому человеку искусства?

Ну, пусть так.

Главное, чтобы это шло на пользу искусству, в конце концов!

Судя по всему, шло.

«Успех картины был исключительный, и, хотя входная плата была чрезмерно повышена, кинотеатр за шесть дней демонстрации не смог вместить всех желающих. Уже много лет не приходилось нам видеть ничего подобного. Публика заполнила фойе и вход, выстраивалась несколькими очередями протяжением в пол-улицы и дожидалась получения билетов, несмотря на дождь и ненастье. Здесь сказалось, насколько все любят В. Холодную… Игра ее непревзойденная – она создавала в зрительном зале особую атмосферу. По окончании приходилось видеть влажные глаза…»

Это слова из рецензии на фильму «У камина», хотя их вполне можно отнести ко всем другим работам Веры Холодной – и не ошибиться. Однако эта картина знаменовала новый этап творчества актрисы: теперь она превратилась в истинного кумира публики и могла с полным правом именоваться королевой экрана. Бесхитростная и грустная история падения красавицы и скромницы (любимое амплуа Веры Холодной, в котором она как бы изображала себя) Лидии Ланиной, которая, словно бы в каком-то затмении, поддавшись минуте, стала любовницей князя Пещерского, а потом призналась в своем грехе мужу и от раскаяния покончила с собой, – эта история потрясла Россию. Газеты сообщали: «Как на исключительное явление в кинематографии следует указать, что в Одессе картина демонстрировалась непременно в продолжение 90 дней, а в Харькове – сто дней, причем крупнейший в Харькове кинотеатр «Ампир» четыре раза возобновлял постановки ее, все время по повышенным ценам, и все время были «шаляпинские» очереди».

А между тем в титрах этой картины появились очень существенные изменения. Она была снята уже не Бауэром и не у Ханжонкова. В 1916 году все актеры некогда знаменитого киноателье перешли на новую, только что открывшуюся кинофабрику Дмитрия Ивановича Харитонова.

Этот год стал годом настоящего кинобума (выпущено пятьсот фильм, а на каждый проданный театральный билет приходилось самое малое десять билетов в синематограф!), и промышленники стали понимать, что кино стало отраслью, где можно делать баснословные деньги. Одним из первых смекнул это Дмитрий Иванович Харитонов, владелец больших синематографов «Аполло» и «Ампир» в Харькове. Он выстроил кинопавильон в Москве, на улице Лесной, и принялся приглашать на работу к себе ведущих актеров и режиссеров, обещая им полную свободу творчества и баснословные гонорары.

Подброшены были именно те две приманки, о которых испокон веков мечтает всякий писатель, художник, музыкант и актер. Раньше других захватил наживку Петр Чардынин, бывший вторым режиссером у Бауэра. Он хотел снимать и сниматься сам – и получил такую возможность у Харитонова. Вслед за ним потянулись другие… Последней пришла Вера Холодная, после чего была удостоена заголовка в газетах: «Харитонов купил Веру Холодную!»

Почему-то все очень удивились: оказывается, людей искусства интересуют деньги! Оказывается, киноактеры не питаются воздухом!

Владимир Холодный по-прежнему был на фронте, так что Вера практически одна зарабатывала для семьи: ну что такое жалованье фронтовика… Естественно, что ее интересовали деньги! К тому же она кое-чему научилась – она выросла как актриса, ей стало уже неинтересно, по ее же собственным словам, «быть обезьянкой, повторяющей указку режиссера». Бауэр был диктатором, а теперь стал настоящим тираном. Чардынин же, без памяти в нее влюбленный (это была общая болезнь, этакое неизбежное поветрие, и каждый мужчина в жизни Веры Холодной, от друга до случайного знакомого, немедленно подхватывал вирус безнадежной любви), делал все, что ей хотелось, априори считая режиссера подчиненным актрисе существом, стоящим на ступеньку ниже. Справедливости ради следует сказать, что он точно так же относился к актерам-мужчинам. Но Вера…

«На моих глазах выросло это прекрасное дарование, – рассказывал Чардынин. – Расцвел пышный цвет, и я счастлив, что на мою долю выпало лелеять это нежное растение почти с момента его зарождения… Это самая большая гордость в моей жизни… Скромная, робкая, как всякое истинное дарование, она с трепетом вступила в кино, и мы сразу почувствовали, что в ее лице Великий Немой приобрел нечто огромное. Самые шаблонные образы в ее передаче являются такими трогательными и нежными, что заставляют забыть всю их фальшь и пошлость. В этом, конечно, и заключается ее успех, благодаря этому она и сделала в такой ничтожный срок поистине головокружительную карьеру, и я почитаю для себя величайшим счастьем, что хоть частичка сияния ее падает на ее старого режиссера, и словами Несчастливцева[6] я скажу: «Ты войдешь на сцену королевой и сойдешь королевой…»

После успеха картины «У камина» Харитонов немедленно начал снимать продолжение «Позабудь про камин, в нем погасли огни». Князь Пещерский, герой прежней картины, не смог забыть Лидию, и вот однажды встретил женщину, которая похожа на его погибшую возлюбленную как две капли воды. Это Мара Зет – цирковая акробатка. Пещерский увез ее в свой особняк, но Мара вскоре поняла, что в ее чертах он ищет другую. Она случайно нашла портрет Лидии – и убежала от Пещерского, потому что полюбила его и не хочет быть просто манекеном в его постели. Однако и Пещерский уже понял, что любит не Лидию, а Мару, и хочет вернуть ее. Он поспешил в цирк, чтобы рассказать ей о своей любви. Мара стояла под куполом цирка, увидела его с букетом в руках, все поняла, от радости оступилась, сорвалась вниз – и разбилась. Самый сокрушительный успех имел завершающий кадр фильмы: Мара лежит на песке, будто сломанная кукла, склонив к плечу кудрявую голову, ее обнимает рыдающий Пещерский, а юбочка красавицы задралась ровно настолько, чтобы увидеть прелестную ножку аж до стройного колена…

Что началось после этой картины! В синематографе «Ампир» в Харькове публика выбила двери и окна и разнесла зрительный зал, стремясь попасть на сеанс. Для усмирения публики, жаждавшей поклониться королеве экрана, пришлось вызвать конных драгун! А сколько народу по всей России, не видевшего фильмы, утешалось созерцанием открытки с финальным кадром…

Отныне влияние Веры Холодной на зрителя приобрело характер поистине массового гипноза. И, как под гипнозом, люди меняли во время просмотра ее кинокартин свою сущность, преображались. Примеры? Пожалуйста.

Мальчишка, случайно попавший на фильму «королевы экрана», приготовился скучать по Фантомасу[7] и «Тайне черной руки», однако вот погас свет, пошла картина… на экране появились незабываемые глаза Веры Холодной… и с юным скептиком стало твориться что-то странное.