Мачехина дочка - Оксана Зиентек Страница 9

Совет плавно перерос в семейные посиделки, и если бы секретарь не осмелился напомнить королю, что его ждут в зале для аудиенций, возможно, всплыли бы еще одна-две семейные или околосемейные тайны. А так, пришлось Его Величеству распускать совет и отправляться слушать своих подданных. Сегодня по расписанию был приемный день для нетитулованного дворянства, так что вопросов обещало быть много, а новостей — мало.

Принцы собирали свои бумаги, весело перешучиваясь. Каждый из них, даже самый младший — Эрик, давно по праву считался профессионалом своего дела. И вот так собраться по-свойски, да еще и закончить совещание на веселой ноте, у них получалось весьма редко. В последнее время мелкие проблемы, словно снежный ком, накатывались одна за другой. Вроде, ничего серьезного: то птичий мор выкосит поголовье на фразийской границе, то несвоевременный заморозок оставит без гроша пасечников с Вересковых равнин, то на южных границах какой-то новый вид жука изрядно попортит пихтовые леса… Казалось бы, ничего такого, обычные природные явления, всяко бывает в жизни. Но за последние три года этих явлений накопилось ровно столько, сколько за полтора последних десятилетия. И это не могло не наводить на определенные мысли. Так что работы у принцев становилось все больше, а времени — все меньше.

Эрик с графом уходили из кабинета предпоследними, оставляя Генриха запирать и опечатывать сейфы. Со стороны их парочка выглядела привычнее для коридоров академии, чем для дворцовых галерей: то ли богатый повеса-студент поймал известного ученного и пристает с расспросами, то ли наоборот. В действительности же, кузены неплохо ладили между собой, несмотря на разницу в возрасте. Графу нередко приходилось выполнять деликатные поручения по научной части, в свою очередь, его лаборатория никогда не страдала отсутствием материальной базы. Вплоть до самых редких и специфических ингредиентов.

Где и как доставал их Эрик, фон дер Шпее предпочитал не спрашивать. Во-первых, этот шкодник, прозванный старшими братьями еще в далеком детстве «Эрик-рыжий лис», все равно не признается. И правильно сделает, поскольку сдавать своих агентов и связи в его ведомстве, мягко говоря, не принято. Во-вторых, сам граф с чистой совестью только пожимал плечами на вопросы ректора и коллег. И виновато разводил руками: «Обратитесь к Его Высочеству…».

— Так ты говоришь, — не унимался Эрик, — что вы с фон Роде теперь родня?

— Как я уже сказал, очень далекая. В принципе, родством такой степени спокойно можно было бы пренебречь, но сочетание двух магически-одаренных семей может привести к появлению потенциально-сильных магов, даже если их родители не обладают заметным даром.

— А интересно, как ты думаешь, какая магия может быть у баронессы?

— Эрик! Я ученный, а не прорицатель. Мои сотрудники проверят — узнаем.

— Да вот я и думаю, как бы понезаметнее проверить. Чтобы не привлечь лишнего внимания ни к фон Роде, ни к семье, ни к вашему дальнему родству… Понимаешь, дружище, есть у меня подозрение, что пара ваших, академских, работает не совсем чисто. Я при отце вопрос поднимать не стал, ты же знаешь, как он к магам относится.

— Все знают, — скупо улыбнулся граф. — Кто и в чем?

— Их дела посмотришь у меня, найди время заглянуть вечером. Понимаешь, вы же всех соискателей на звание рыцаря проверяете на наличие магии в обязательном порядке, так?

— Да. Этим занимается, обычно, младший учебный персонал в порядке очереди, дважды в год: летом и зимой, перед Новолетьем.

— Вот. А недавно поступил сигнал от проверенного командира из наших, что при наборе на военную службу обнаружили паренька с даром. Отменный целитель, хоть и необученный. И, что характерно, мальчишка так и светится искрой, а по вашим документам — в нем нет ни капли магии.

— Может, дар поздно проснулся? Сколько парню лет?

— Шестнадцать. Он с Севера, сам знаешь, там долго возле маменькиной прялки не сидят. Не похоже, дар очень стабильный, и, по словам рекрута, он и его семья давно уже заметили что-то такое.

— Думаешь, проверяющий сознательно соврал?

— Уверен. Мы с коллегой прошлись избирательно по данным последней проверки, и обнаружили еще один случай. Потом мой человек копал уже целенаправленно по результатам этого проверяющего. И нашел еще минимум двоих. За последние три полугодия — не многовато ли? Посмотрели, с кем в паре он обычно работает.

Граф только присвистнул. Это уже не мелкое пакостничество, а больше похоже на целенаправленное вредительство. Четыре необученных мага, сокрытых от Короны. Ладно, промолчим о четырех семьях, чьи надежды на светлое будущее этот паршивец просто похоронил одним росчерком пера. Но четыре мага за два полугодия, а сколько до того… Это откровенное предательство. В стенах Академии, ЕГО академии, где он проводит больше времени, чем дома…

— Короче, — продолжил тихо Эрик — мы по этой парочке копаем, тихо и основательно, чтобы следы замести не успели. Как только закончим очередное полугодие, Его Величество получит отчет. Но ты придумай, как сделать проверку максимально незаметной. И чтобы проверяющий был надежным.

— Скажешь тоже. Пока я не знаю, в кого ты там вцепился, я боюсь даже кого-либо рекомендовать. Хоть сам езжай, тетю проведать.

— Ага! — Жизнерадостно рассмеялся Эрик — И будет совсем незаметно. Родной племянник короля, выдающийся ученный и знаменитый изобретатель, навещает просто так, дескать, заскочил после службы на чашечку чая, незаконнорожденную тетю, которую он мало что в жизни не видел, даже с Новолетьем лично ни разу не поздравлял.

— Да, глупо получается, — самокритично признал фон дер Шпее. — Надо подумать.

Собственно, задумка у графа появилась уже к обеду. Поэтому, схватив для виду пару бумаг со стола и на ходу кивнув лаборанту: «Я к артефактору. Буду после трех» — убежал к дяде. Мертен Маргитсен фон дер Шпее (вторую часть имени он, впрочем, употреблял редко, исключительно в общении с аристократами и назло им) по-праву считался одним из лучших артефакторов столицы. Они с племянником успели удачно провернуть не одну задумку, к вящему удовольствию обоих, так что визитом графа к Мертену вряд ли кого-то можно было удивить или насторожить.

— О, Йенс пожаловал — встретил его с порога веселый возглас тетушки Сильке — Проходи