Отель «Очаг» (СИ) - "antoganta"

========== Глава 1. Встреча ==========

Черноволосый молодой человек остановился на оживлённой улице Истчип неподалёку от Монумента Великому пожару и окинул взглядом местность.

Необычайно узкий дом из красного кирпича словно растолкал соседние здания, чтобы тоже смотреть в улицу. Проходившие мимо маглы, как и следовало ожидать, не обращали на сооружение ни малейшего внимания, словно его вообще не существовало. Судя по волшебной карте Лондона, это четырёхэтажное недоразумение и есть отель «Очаг».

Что ж, не дворец, но и не чулан, в котором юноша жил последние несколько месяцев по окончании Хогвартса. Теперь, когда он сумел заработать кое-какие деньги, пришло время наградить себя переездом из арендованной каморки на периферии в самое сердце Лондона: до Косого переулка отсюда две мили с небольшим.

Поначалу он собирался заселиться в гостиницу «Летучая мышь», что неподалёку, но вскоре передумал. Несмотря на сомнительную репутацию, выбор пал на «Очаг» по одной сентиментальной мелочи, которую он сумел себе простить.

Это было самое удалённое от Бейкер-стрит место, куда он забрёл десяток лет назад, во время одиночной вылазки в город. Здесь обделённый судьбой мальчик обнаружил странного человека в остроконечной шляпе и — подумать только — зеленой мантии. Миссис Коул, заведующая сиротским приютом, устроила тогда пропавшему на целый день воспитаннику нешуточную взбучку по возвращении. Не то чтобы она волновалась за ребёнка, просто несла за него ответственность. Но даже это унизительное обстоятельство не затмило впечатления от увиденного.

Вскоре мальчик понял: тот человек был таким же особенным, как и он сам.

Что касается сомнительной репутации отеля, месяц назад Лондон наводнили устрашающие листовки, призывающие ни в коем случае не селиться в «Очаг». Пожалуй, как раз это обстоятельство и утвердило юношу в решении поступить наоборот.

Тяжёлая деревянная дверь открылась навстречу гостю. Холл с хрустальной люстрой под потолком растянулся на весь первый этаж. В глаза бросился громадный камин и россыпь круглых столиков с белыми скатертями. В дальнем углу — буфет, там хозяйничала полная женщина в синем переднике.

Молодой человек приблизился к стойке регистрации, с неудовольствием отметив, что она пустует. На высокой столешнице покоилась лиловая книжка с золотой надписью: «Персиваль Пратт. Избранные стихотворения».

«Что за беллетристика?» — он перевёл взгляд на серебристый настольный звонок, но пользоваться им не пришлось.

— Том Реддл! — из-за стойки явилось знакомое девичье лицо в обрамлении пшеничных волос. Широко распахнутые голубые глаза поймали отражение тёмного силуэта.

— Гвендолин Фоули, если я не ошибаюсь? — негромко осведомился Том.

К несчастью, это была его сокурсница. Пуффендуйская принцесса, которая своим существованием доказала, что поговорка «из грязи в князи» работает и в обратном направлении.

— Просто Гвен, — улыбнулась девушка.

Она сгребла со стойки лиловую книжку и подсунула вместо неё пергамент, а потом и чернильницу с пером. Том поставил чемодан на пол и склонился над бланком, заполняя нужные поля.

— Добрый день, дорогая! — скрипящий голос за спиной, и чернильная клякса расцвела на дате рождения.

— Здравствуйте, миссис Уэллс! — живо отозвалась Фоули. — Как поживаете?

Острые буквы вреза́лись в бумагу, мысли витали где-то в номере за закрытой дверью.

— Надолго к нам? — уже тише спросила Гвендолин, обращаясь к Тому.

«Неужели нельзя подождать минуту и прочитать это в анкете?» — раздражённо подумал тот. Ответил, однако же, спокойным будничным тоном:

— Пока на месяц, а там посмотрим.

В самом низу: «29 октября 1945», рядом изящный росчерк в виде латинской V.

— Неожиданно тебя здесь видеть, — протянула девушка.

Том не мог ответить тем же: видеть её на должности консьержки в дешёвом отеле было вполне предсказуемо, так что вместо ответа он молча протянул пергамент. Пробежав взглядом по листку, Гвендолин назначила цену в тридцать пять галлеонов. Пока Том отсчитывал золото, она обернулась и мягко окликнула:

— Вупи!

Тут же с хлопком явился молодой эльф и пропищал:

— Что будет угодно?

— Чемодан мистера Реддла в двадцатый номер, дружок.

Став свидетелем такого обращения с прислугой, Том с трудом сохранил на лице бесстрастное выражение и удержался от презрительного фырканья. Эльф охотно ухватился за чемодан размером с него самого и трансгрессировал.

Тем временем Гвендолин открыла деревянный шкафчик, где сверкали ряды серебристых ключей. Она сняла тот, что висел под номером 20, и позвенела им в воздухе. Обойдя стойку, она разгладила подол грушевой мантии и махнула в сторону огромного камина.

— Обрати внимание: камин действующий, он подключен к каминной сети, можешь пользоваться, когда пожелаешь. Ты удивишься, но название «Очаг» никакого отношения к нему не имеет.

Том не просто не удивился — ему было глубоко наплевать на проклятое название. Гвендолин направилась к узкой деревянной лестнице, а он шёл позади.

— Три века назад… — вдохновенно начала она.

— Избавь меня от подробностей, — поморщился Том, который не выносил пустой болтовни.

В силу распределительной системы Хогвартса он не привык иметь дела с людьми другого склада, поэтому стремительно терял самообладание.

— Нет уж слушай, — прошипела она и добавила уже менее категорично: — Мне за это платят.

— Я заплачу тебе за то, чтоб ты молчала, — пробурчал Том.

Гвендолин резко развернулась, отчего тот чуть в неё не врезался.

— Идёт, — она протянула руку и поманила пальцами.

Том опешил от такой по-слизерински деловой хватки, но готов был отдать все деньги мира, лишь бы закончить этот разговор. Пару секунд он просто рассматривал ее наглое лицо в полутьме, а потом потянулся в карман, но не за деньгами — за палочкой.

— Шучу! — рассмеялась та, неверно истолковав его порыв. — Я не могу пренебречь обязанностями и, к тому же, лишить тебя удовольствия от этой истории.

Гвендолин развернулась и в полной уверенности, что никто не бросит Круциатус ей в спину, вспорхнула на лестницу. Том с некоторым разочарованием от несостоявшейся расправы последовал за ней.

Фоули за этот ничтожно малый промежуток времени уже умудрилась вывести его из себя: её резкие движения, внезапные возгласы — все то, чего он себе не позволял и оттого ненавидел в окружающих. Сжав зубы, Том буравил взглядом её затылок: «Только дай мне повод».

С энтузиазмом то ли экскурсовода, то ли городской сумасшедшей Гвендолин завела свою речь:

— Три века назад здесь жил нерадивый волшебник по имени Бифф Стоерос. Он не отличался особым умом и работал подмастерьем в местной пекарне Томаса Фарринера*, — девушка не заметила, как её спутника при этих словах передёрнуло. — В сентябре 1666 года Бифф по глупости вызвал Адское пламя прямо в пекарне и не смог его остановить. Лондон горел три дня и три ночи. Стоерос, конечно, погиб в этом пожаре, но после смерти пожелал остаться на земле: боялся, что его ждёт расплата за содеянное. Поэтому я обязана предупредить каждого гостя, что призрак Биффа Стоероса до сих пор здесь обитает. Он редко появляется, но непременно устраивает переполох, так что если увидишь какой-нибудь «очаг» возгорания — не пугайся. Скорее всего, это будет лишь фантом.

Они поднялись на последний четвёртый этаж, хотя лестница вела ещё куда-то вверх, и проследовали по скрипящим половицам в конец узкого коридора. Гвендолин взмахнула рыжей палочкой — дверь в двадцатый номер отворилась сама собой. Взору предстала небольшая комната, которая оказалась весьма сносной. Не слизеринская спальня, но и не тюрьма, именованная приютом Вула.

Обои глубокого синего оттенка погружали помещение в приятный полумрак. Слева расположился письменный стол из тёмной древесины, справа — кровать с небольшой тумбочкой. Тусклый свет со двора лился сквозь узкое окно с занавесками жалкого вида. В центре комнаты ждал чемодан, доставленный сюда домовиком.