Рэчел Стайгер - Демон соблазна

Демон соблазна

Флорри и Энтони познакомились в новогоднюю ночь на улице, куда их привели семейные неурядицы. Как это ни странно, с первого мгновения они почувствовали не только взаимную симпатию, но и необъяснимое волнение, смятение, желание...

Но жизнь развела героев, чтобы снова свести их... через пять лет. Однако теперь они, умудренные первым горьким опытом, уже не верят в любовь и ведут себя крайне осторожно.

Так что же такое любовь, как она возникает и что каждый ожидает от этого чувства? Вопросы, вопросы, вопросы...

Пролог

Они отмечали Новый год в квартире ее старшего брата. В Челси, на берегу реки.

Ее волосы рассыпались по плечам, щеки разрумянились. В комнате было жарко от множества кружившихся в танце пар. Флорри безуспешно пыталась попасть в такт движению погруженного в себя партнера.

Тут, к ее облегчению, быстрая мелодия сменилась медленной. Русоволосый молодой человек взял ее за руку и повернул лицом к себе.

— Флорри Барнард, я думаю, ты сегодня самая красивая из женщин!

Флорри рассмеялась прямо в его открытое, добродушное лицо.

— А я думаю, что ты сегодня хлебнул лишнего, — дружески ответила она. Самый желанный человек на их свадьбе, учившийся в одной школе с ее младшим братом (как и Брендон), Эдвард Чартон был ее другом с детских лет.

— Давай сбежим на мой остров в южных морях! — шутливо предложил он.

— То есть в Клапам, где ты снимаешь койку? — любовно поддразнила она.

— Ох, Фло, ты невозможная женщина!

— И к тому же замужняя. — Она улыбнулась и обвела взглядом битком набитую комнату, отыскивая хорошо знакомую светловолосую голову.

Вот он. Стоит в углу и по душам беседует с Эстеллой. Слава Богу, с удовлетворением подумала она. Казалось, в последние месяцы ее муж и закадычная подруга, два самых близких ей человека во всем мире, старательно избегали друг друга. После стольких лет дружбы! Эта мысль не только расстраивала ее, но и ставила в тупик. Может быть, сегодня вечером они заключат перемирие и прекратят свою дурацкую ссору? Флорри посмотрела на маленькую брюнетку, стоявшую рядом с Брендоном, и ощутила печаль. Она будет тосковать по Эстелле. Чего ради подруге внезапно понадобилось ехать работать за границу?

Когда темп музыки ускорился, она потеряла из виду мужа и подругу и танцевала, пока не запросила пощады у своего неутомимого партнера.

— Ох уж эти замужние женщины! Они все слабосильные, — поддразнил ее Эдвард, братски чмокнул в щечку и отпустил руку. — Если ты ищешь своего счастливчика мужа, свинтуса этакого, то я только что видел, как он отправился на кухню.

Несомненно, чтобы наполнить пустой бокал. Флорри пошла к двери и усмехнулась, увидев, что Эдвард целеустремленно зашагал к одинокой привлекательной блондинке. Флорри провела первую часть вечера, танцуя и разговаривая с друзьями. Оставшуюся часть старого года, сосредоточенно подумала она по дороге, следовало бы провести с Брендоном.

Потом, вспоминая этот вечер, она не могла объяснить, почему остановилась на пороге, а не вошла сразу, увидев в пустой комнате Брендона и Эстеллу. Наверное, ее остановило несчастное выражение лица, с которым Брендон смотрел на темноволосую девушку, стоявшую к нему спиной и вглядывавшуюся в темноту за окном.

— Эсси, пожалуйста, не уезжай в Нью-Йорк.

Флорри застыла на месте; боль, звучавшая в голосе Брендона, заставила ее окаменеть.

— Брендон, я должна уехать. Сам знаешь. — Голос Эстеллы был тихим и сдавленным, спина напряглась. — Если я останусь... Я не хочу дешевой интрижки... Это будет предательством по отношению к Фло.

— Эсси, я тоже не хочу дешевой интрижки. Я люблю тебя...

Наверное, ей послышалось. Сейчас она проснется и поймет, что ей снился дурной сон. Оцепенение прошло, и Флорри начинала ощущать мучительную боль. Это невозможно. Почему это случилось именно с ней? Флорри хотела закричать, громко запротестовать, но горло перехватило, и она молча следила за тем, как муж подошел к ее лучшей подруге и обнял за плечи.

— Эсси, пожалуйста...

— Нет, Брендон... — Эстелла оттолкнула его и снова повернулась к окну. — Я люблю тебя, но и Фло люблю тоже. Я знаю ее с пяти лет, дольше, чем ты. Она мне как сестра. — Ее голос был таким тихим, что Флорри едва разбирала слова. — Я не могу разрушить ее жизнь. И ты, Брендон, тоже.

Но они ее уже разрушили...

Флорри повернулась, съежилась, как раненое животное, схватила пальто и молча выбежала из квартиры в декабрьскую ночь.

Не обратив внимания на заскрежетавшее тормозами такси, двигаясь как сомнамбула, Флорри перешла дорогу и двинулась к набережной. Она на мгновение уставилась в темную, холодную воду, а затем пошла вдоль реки, все быстрее и быстрее, пока не перешла почти на бег. Наклонив голову, ничего не видя перед собой от выступивших на глазах слез, она заметила нескольких шедших навстречу молодых людей только тогда, когда чуть не врезалась в них.

— С Новым годом, красавица!

— Почему такая девушка сегодня вечером одна?

— Красотка, не хочешь с нами на вечеринку?

В их дружелюбном заигрывании не было ничего угрожающего, и при обычных обстоятельствах Флорри легко нашла бы общий язык с подвыпившими, но безвредными молодыми людьми. Но сегодня она лишь ошеломленно смотрела на ребят, окруживших ее полукругом.

— Пошли вон!

За ее спиной прозвучал низкий, уверенный в себе голос. Он был спокойным, негромким, но таким властным, что сразу же возымел действие. Мужская бравада тут же испарилась, молодые люди превратились в пристыженных школьников, извинились перед Флорри и быстро пошли своей дорогой.

— Как вы?

Флорри подняла голову и посмотрела на высокого, спокойного мужчину.

— Все в порядке, — машинально ответила она. Свет уличных фонарей озарял крупные, мужественные черты его лица.

— Куда вы идете? Вам следовало бы взять такси.

Его темные глаза смотрели участливо, а бархатный голос звучал так мягко, что Флорри захотелось раскрыть душу этому человеку.

— Я... не знаю, куда иду, — срывающимся голосом пробормотала она и заплакала.

Молодая женщина смутно ощутила, как к ее плечу прикоснулась сильная рука и увлекла к скамейке. Он не делал попыток успокоить ее, не бормотал слов утешения, просто молча сидел рядом, не вмешиваясь и давая ей выплакаться. Однако само его присутствие, аура спокойной силы успокаивала лучше, чем миллион банальных фраз.

Когда слезы почти иссякли, Флорри вытерла нос и глаза, после чего повернулась к незнакомцу. Она, никогда в жизни не распускавшаяся в чьем-либо присутствии, должна была чувствовать смущение и неловкость, но не чувствовала ни того ни другого. Может быть, потому, что он сам не проявлял признаков смущения или нетерпения. Уголки его мужественного рта приподнялись в подбадривающей улыбке, синие глаза предлагали, но не принуждали рассказать о причине ее расстройства.