Донна Кауфман - Любовная головоломка

Донна Кауфман

Любовная головоломка

1

— Опять ты чем-то расстроена, — сетовала хорошенькая девушка, с улыбкой глядя на свою подругу. — Что с тобой происходит? В последнее время у тебя такое грустное лицо, а взгляд…

— Ты преувеличиваешь, — отмахнулась та, тщетно пытаясь скрыть волнение.

Но это было правдой: каждый визит в больницу, где работала подруга, вызывал у нее поток воспоминаний о том дне, когда она повстречала мужчину своей мечты. Она помнила каждое слово их короткого разговора и, казалось, до сих пор ощущала характерный запах здорового мужского тела, исходивший от него. Она никому не раскрыла секрета той ночи, хотя порой ей очень хотелось поделиться переживаниями с подругой. Его образ снова и снова появлялся у нее перед глазами. Особенно ночами — каждую ночь уже несколько месяцев подряд. Она все время думала о нем. Такие переживания знакомы многим женщинам. Не всем — только тем, кому посчастливилось влюбиться по-настоящему. Значит, посчастливилось и ей. Посчастливилось? Горькое счастье…

— Завтра День благодарения, а там и Рождество скоро, — прервала подруга ее мысли.

Какой-то водитель, обгоняя их, раздраженно сигналил — обычно они добирались до дому на автобусе, но сегодня, чтобы сэкономить время, решили взять машину. Девушки снимали двухкомнатную квартиру в двухэтажном особняке, словно перенесенном сюда из фильма «Унесенные ветром» и выгодно отличавшемся от современных домов со стандартными квартирами.

— Как быстро пролетел год…

Они ехали по Десятой улице в центральной части Нового Орлеана в огромном потоке машин: город готовился к празднику. Вокруг царила предпраздничная суматоха, но Рут, погруженная в свои мысли, ничего не замечала.

— Сегодня ко мне заходил Леон, — как бы между прочим сообщила Клер.

— Неужели? Наверное, началась Третья мировая война.

Леон, брат Рут, работал в одной больнице с Клер, и в том, что он иногда к ней заходил, не было ничего удивительного. Уже три года они трепали друг другу нервы, и Рут не могла понять, что же их притягивает. Объяснения типа «они любят друг друга» казались ей банальными. Леон и Клер были медиками: она — медсестрой, он — хирургом. Поэтому понятие «милосердие» не было им чуждо. Но стоило им оказаться вместе, между ними возникала самая настоящая война. Когда-то Рут думала, что они могут стать чудесной парой, но, наблюдая их нескончаемые ссоры и скандалы, она потеряла всякую надежду.

— И что же он тебе сказал?

— Как всегда. — Клер задумчиво смотрела на дорогу.

— Он снова спрашивал, когда тебе надоест играть в медсестру?

Леон любил поддразнивать Клер: ее родители были людьми состоятельными, занимали видное положение в обществе. Для Клер деньги не играли большой роли, но Леон как будто не верил этому и потому вечно цеплялся к ней.

— Иногда мне кажется, что твой брат ненавидит меня, — тихо проговорила Клер, с преувеличенным интересом разглядывая проезжавшую мимо машину.

Легкая тень досады в голосе подруги заставила Рут обернуться.

— Не принимай это так близко к сердцу. Ты же знаешь, Леон — добрый, просто иногда на него находит. Он и надо мной смеется, говорит, что торговые агенты ничего не делают, только рассылают по почте всякие брошюры. Но это не так, уж поверь мне…

Клер устало покачала головой. Рут решила при случае поговорить со своим старшим братцем: он должен перестать мучить ее лучшую подругу.

Клер была младшим ребенком в семье и не привыкла к такого рода обращению. Ее отец, владелец крупной фабрики кондитерских изделий, баловал дочь, как мог. Брат был намного старше и, наверное, поэтому никогда не обижал ее. Рут же выросла в компании четверых братьев и, беря с них пример, слыла сущим бесенком.

Наконец они подъехали к дому. После безумной суеты на дороге он показался тихой гаванью во время шторма.

Как только они вошли в квартиру, Клер сразу же отправилась в свою комнату.

— Ну что же, — сказала она в дверях, — начну собираться.

— Давай. — Рут скинула туфли и упала в кресло, откинув голову и закрыв глаза. С каждым мгновением к ней возвращались силы.

В ванной послышался шум воды — Клер торопилась принять душ, переодеться и отправиться к родителям на праздники. Они жили в ультрасовременном доме на Лайкмор-драйв. Рут была у них только один раз, после чего твердо уверилась в том, что кондитерский бизнес процветает.

Теодор Ларсан, отец Клер, мог, конечно, запретить ей жить в «таких апартаментах» и «с такими соседями», но в память о своем тесте — великом Перси Роже Буре, полковнике американской армии — не вмешивался в жизнь дочери. Во время войны полковник Буре не раз выручал юного Ларсана из всякого рода переделок, с тех пор имя дедушки Буре было глубоко почитаемо, а он в свое время разрешал внучке делать все, что та считала нужным.

Напевая себе под нос, Рут прошла на кухню и достала из холодильника апельсиновый сок.

Из ванной появилась Клер в коротком халатике, с накинутым на голову полотенцем, из-под которого выбивались длинные светлые волосы.

— Хочешь сока? — Рут протянула ей стакан и села на табуретку. — Ты что, плакала?

— С чего ты взяла, просто что-то в глаз попало.

Они жили вместе уже три года. И за все это время Рут ни разу не видела Клер плачущей.

— А нос почему у тебя красный?

— О, это, наверное, насморк. — Клер отвернулась и быстро ушла к себе.

Рут нахмурила брови. Леон постарался, решила она. Что-то здесь не так. Клер не имела привычки лить слезы по каждому пустяку, и уж если это случилось, значит, Леон действительно перегнул палку. Надо что-то делать, нельзя оставлять Леона безнаказанным. После праздников, когда Клер вернется от родителей, они вместе продумают план возмездия. Клер снова появилась на кухне.

— Есть будешь? — поинтересовалась Рут, стоя перед холодильником, хотя он был почти пуст.

— Спасибо, что-то не хочется.

— Ты же восемь часов не присела, ухаживая за больными, а теперь и перекусить не хочешь? Может, тебя снова беспокоят миндалины?

— Мне же их удалили, ты забыла?

Нет, Рут не забыла: она хорошо помнит, что именно тогда, навещая Клер в больнице, буквально столкнулась с ним… Рут тряхнула головой, чтобы прийти в себя, потом налила себе супу и включила телевизор.

— Ну, я пошла, — попрощалась Клер.

— Пока, желаю хорошо повеселиться.

— Постарайся не пропустить тут без меня ни одной безумной вечеринки!

После карнавала Рут редко выбиралась в гости. И вообще она теперь предпочитала избегать шумных компаний. А Клер никак не могла этого понять.