Жаклин Бэрд - Сицилийский ревнивец Страница 10

— Должно быть, ты очень торопился, — с горечью в голосе усмехнулась Джина. — Повторяю, ты должен обо всем рассказать ей, прежде чем втянуть девочку в эту историю. Все-таки до какой степени вы, мужчины, являетесь рабами собственных инстинктов. Увидел доступную девушку — и тут же в койку. Подумай, какая из нее жена? Она еще учится. В любом случае, если ты ей ничего не расскажешь, расскажу я. — Из всего следовало, что Джина вполне уверена в своей наставнической роли по отношению к Максу. — Зная твою репутацию, с тобой могла спутаться либо кретинка, либо отъявленная ветреница. И я еще мягко выражаюсь. Но Софи, по твоим словам, явно не дура. Тогда кто она?.. А ты вот что мне скажи. Как, по-твоему, отнесется молодая жена к твоим регулярным отлучкам из семейного гнездышка и к отсутствию страсти по возвращении?

— Прекрати сгущать краски. Я сам ей все скажу. Но не теперь. Пара дней ничего не решит.

— О, Макс, даже при всей моей любви к тебе, ты — негодяй. Все вы — негодяи.

— Я тоже тебя люблю. Не знаю, что бы я делал без твоей поддержки. Может так статься, что мне вообще ничего не придется ей говорить.

Желая избежать столкновения с Максом и его сестрой, Софи быстрым шагом отправилась назад, судорожно думая, что же ей следует предпринять. Если она не беременна, он бросит ее, как бросал всех своих надоевших любовниц. Если беременна, то ей предстоит стать женой ловеласа. Она не винила Джину, благодаря которой смогла трезво посмотреть на Макса. Она винила себя за доверчивость и глупость. Винила Макса за вероломность и беспутство.

После долгих размышлений Софи решила нанести удар первой.

— Лучше не обещай мне ничего, Макс. Я все слышала, и… — сказала девушка, когда вечером того же дня они сидели на скамейке в саду. Она хотела сказать «ты вовсе не обязан жениться на мне», но Макс не позволил ей продолжить.

— Ты все слышала? — Он вскочил на ноги. — Прости, я должен был сказать тебе сам. Я не хотел, чтобы ты узнала обо всем таким образом, — с выражением искреннего сожаления пробормотал Макс.

— К чему извинения? Джина совершенно права. Я не готова к замужеству. И наш роман скорее простое увлечение, чем любовь. Кроме того, в конце этой недели мне нужно возвращаться на родину. Я бы хотела попрощаться с тобой прямо сейчас. Удачи! — Софи решила, что лучше уйти самой, чем быть отвергнутой.

— Софи, сдается мн. е, что ты не совсем верно все поняла, — озадаченный Макс попытался остановить ее. — Успокойся и присядь. Прежде мы должны обсудить все с Джиной.

— Не стоит! — воскликнула она, яростно сверкнув глазами. Ее передернуло от упоминания Джины в этой связи. — Я услышала достаточно и приняла решение. Это был для меня весьма любопытный жизненный опыт. Но, объективно говоря, такие отношения не имеют перспективы. Уверяю тебя, что никакой беременности нет, поэтому и волноваться не о чем.

Софи и представить не могла, что способна быть такой спокойной и здравомыслящей. Этот разговор был для нее своеобразным реваншем за испытанное унижение, и она не стремилась щадить чувства Макса. Поэтому она не поверила своим глазам, когда увидела выражение страдания на его лице. Единственное, отчего мог страдать этот эгоистичный и заносчивый магнат, так это оттого, что его лишили возможности самому бросить очередную любовницу.

— Да, ты не так проста, как могло показаться, — глухо произнес он. — Я полагаю, тебе нет необходимости задерживаться до конца недели. Сделай мне последнее одолжение, уезжай как можно скорее. Говорю тебе это как твой начальник. Билеты будут ждать тебя на стойке регистрации. И постарайся никогда больше не попадаться мне на глаза.

Вероятно, за прошедшие семь лет Макс забыл о своем желании никогда не видеть Софи. Только этим можно объяснить его приглашение на танец и намерение отобедать с ней.

Ближе к полудню, после завершения утренней конференции, Софи стояла в вестибюле отеля и беседовала с Тони Слейтером, организатором мероприятия, как вдруг, к своему неудовольствию, увидела Макса Куинтано, решительно направляющегося прямо к ним.

— Софи, — церемонно поприветствовал он ее выразительным кивком головы, а затем повернулся к Тони и обменялся с ним крепким рукопожатием. — Приятно встретить вас снова, — сказал он ему. — К сожалению, не смог быть на конференции. Надеюсь, она прошла плодотворно. Если выступающими были затронуты какие-либо существенные практические аспекты, хотелось бы подробно обсудить их лично с докладчиками. Могу я рассчитывать на вашу помощь в организации переговоров?

— Безусловно. Именно для этих целей и устраиваются конференции, — просиял Тони.

— Отлично. И еще. Дело в том, что Софи и я — давнишние друзья. Еще вчера я пригласил ее отобедать со мной. Полагаю, в ближайшие часы она никому не понадобится в качестве переводчика и вы меня извините, если я похищу ее. Завтра ей улетать, а она еще толком не видела Венеции, — выпалил Макс с улыбкой триумфатора. — Вот мой номер телефона. Позвоните завтра утром, и мы договоримся о встрече, — завершил он тираду, вручив Тони свою визитную карточку.

Софи попыталась сопротивляться, потому что в договоре четко оговаривалась продолжительность ее работы на конференции, а она всегда соблюдала условия договоров. Однако Тони Слейтер тут же отверг ее аргументы, заявив, что обо всех ее клиентах он позаботится лично и они не будут испытывать неудобств. Его пожелания приятного отдыха прозвучали в тот момент, когда Макс уже мягко, но энергично подталкивал ее к дверям отеля, отсекая всякие пути к бегству.

— Недопустимо так беззастенчиво манипулировать людьми. Тони Слейтер — уважаемый человек. И кто тебе позволил вмешиваться в мою работу? — буквально прорычала Софи, когда они оказались на набережной.

Макс выслушал ее молча и, не выпуская ее руки, двинулся дальше, таща Софи за собой. Его самоуверенность поистине беспредельна!

— У меня есть для тебя новость, Куинтано: я не буду обедать с тобой. Ни сегодня, ни когда-либо. — Софи удалось вырвать свою руку, она остановилась и, резким движением поправив ремешок сумки на плече, добавила: — Но спасибо за выходной! — После этих слов она развернулась на каблучках и зашагал прочь от него.

Макс не стал ей препятствовать, потому как двигалась она в верном направлении. Его катер был причален приблизительно в пятидесяти ярдах от того мёста, где они находились. Софи облегчила ему задачу. Он отправился вслед за ней, разглядывая перламутровую заколку, которой были перехвачены ее платиновые волосы на затылке. Затем перевел взгляд на сияющие на солнце пряди волос, ниспадающие на спину, на красивые упругие ягодицы, стянутые расклешенной синей юбкой из мягкой шерсти, на ножки в тонких чулках (ему почему-то представилось, что это непременно чулки, а не колготки). Прогулка вдоль набережной доставила ему истинное наслаждение!