Жаклин Бэрд - На всех парусах Страница 10

– Быть может, пора его простить? На нас с Дэйвом Гвидо произвел благоприятное впечатление.

– Не сомневаюсь, вы ведь так хорошо успели узнать его – менее чем за сутки. Что там мои доводы против вашего впечатления!

– Гвидо Барбери показался нам очень щедрым, сделал нам весьма заманчивое предложение. Он берется зафрахтовать нашу яхту на двенадцать месяцев сразу после того, как мы завершим обучение зарезервированных групп. Это решило бы все наши проблемы на время рождения малыша. Он намерен хорошо оплатить фрахт.

– Гвидо? Какого черта! А свою яхту он что же, порубит топором или чиркнет спичкой, и будет любоваться тем, как она полыхает на фоне заката?

– Вообще-то Гвидо подумывает над тем, чтобы организовать благотворительный учебный морской круиз на паруснике для итальянских мальчишек из неблагополучных семей. Он считает, что это будет полезно для повышения их эрудиции и формирования веры в собственные силы, – высокопарно объявила Пат.

– Оригинально. Синьор Барбери занялся благотворительностью. Чего не сделаешь для облегчения бремени налогообложения! Очень благородно с его стороны, – ехидно заметила Сара. – Наш эгоцентрик широко мыслит! Гляжу, твое и Дэйва уважение и доверие он уже может записать в свой актив. В скором времени вся Европа будет захлебываться от восторга по поводу его благотворительных идей.

– Да какая разница, уход от налогов или нет? Это явная возможность решить наши проблемы на ближайший год или полтора. Тебе, как никому другому, известно, для чего мне и Дэйву сейчас так необходимы эти деньги.

– Ну, в таком случае это замечательно, превосходно и изумительно! У меня нет никакого права вам препятствовать. Делайте, что считаете нужным. Вот только не следует мне внушать, какой он великодушный, благородный и удивительный, этот синьор Барбери. Рада за всех вас троих.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Старина Сэм распахнул навстречу Саре свои объятья, когда она появилась на пороге офиса, и воскликнул:

– Слава богу, ты вернулась! Я уж и забыл, каково это – работать полный день, да еще две недели кряду… Слушай, загорелая моя, через десять минут у тебя встреча с Фредом… с тем, что из «Пса и селезня».

– А вы? – изумленно крикнула вдогонку жизнерадостному старикану Сара Бичем.

– Меня ждут мои изумрудные поля для гольфа и очаровательные маленькие луночки, – охотно проинформировал ее старший партнер.

Сара быстро смекнула, что предстоит тяжелый рабочий день.

К концу дня она приплелась домой, переоделась в домашнее, перекусила, сидя на диване перед телевизором, скрестив по-турецки ноги. Не выудив из телевизионной программы ничего, сколько-нибудь интересного, Сара налила ванну и погрузилась в нее с чувством дивного облегчения. Она неподвижно лежала в ароматной пене, положив обессилевшие руки на бортики ванны, и тупо изучала орнамент кафельной кромки. Когда усталые глаза принялись закрываться, а вода начала остывать, Сара заставила себя ополоснуться, закутаться в мохнатые полотенца и отправиться на кухню, варить ритуальный кофе. Благоуханный напиток был уже готов, но еще обжигающе горяч, поэтому Сару не очень расстроило верещание сотового телефона. Она уютно расположилась у кофейного столика и ответила на звонок.

– Я вас слушаю, – официальным тоном проговорила она, поскольку телефонное табло высветило неизвестный ей номер.

– Говорит твой тоскующий трубадур, – прозвучал в трубке насмешливый молодой голос.

– Питер, ты, что ли? – предположила Сара.

– Угадала и обнадежила. Теперь ты никак не можешь отказаться поужинать со мной в пятницу вечером…

Питер Уэллс сыпал шутками. Такой бесшабашный разговор в завершении тяжелого рабочего дня стал для Сары отличным лекарством. И она согласилась поужинать с этим развеселым пареньком.

Отключив телефон, она вернулась к своему кофе, который оказался удивительно вкусным. Сара и прежде замечала, насколько наслаждение от кофе зависит от таких внешних факторов, как умиротворенность или мечтательность. А за окном сгущался приятный летний вечер, и щебетали звонкоголосые птицы, до горлышек которых еще не добрались лондонские дым и копоть.

Телефон зазвонил вновь. И опять неопознанный звонок.

– Что, Питер, вспомнил очередной анекдот? – не предполагая дурного, обратилась к звонившему Сара.

– Не угадала. Это не Питер, а Гвидо. Помнишь такого? Твой бывший муж, – усмехнулся на другом конце линии Гвидо Барбери.

– Смутно припоминаю, – процедила Сара. – Откуда у тебя мой номер телефона?

– Повремени с допросом, – буркнул Гвидо. – Пат дала мне этот номер. Я упирался, отказывался брать, но она заверила, что ты не станешь возражать, а, наоборот, очень обрадуешься моему звонку.

– Так! Хватит! – отчеканила Сара. – Я не желаю вникать в этот бред. Не беспокой меня больше! – потребовала она и отключила телефон вообще.

Она попробовала утешиться кофе, но напиток уже поостыл и не был таким удивительно вкусным. Она вылила остатки в раковину и вымыла чашку.

Сара медленно вышагивала по берегу Темзы. Присмотрела пустующую скамью, повернулась к ней. Казалось, она вечность не сидела в покое и тишине у края воды и не наблюдала этот слоистый червонно-сизый рваный закат. Она смотрела на медленно проплывающие перед ней баржи и представляла старинные судна, груженные ящиками с чаем и восточными специями.

Девушка усмехнулась своим мыслям и постаралась представить эту мизансцену с тремя действующими лицами. Где молодой и беспринципный ловелас Питер и убежденный холостяк Гвидо вступили в негласное противоборство за расположение гордой красавицы Сары. Все происходит на яхте друзей молодой женщины, которые тоже приложили свою руку к развитию этого в целом банального сюжета.

Южанин Гвидо видит, как красавчик Питер целует женщину, с которой в прошлом его связывали брачные узы. Даже если до этого у Гвидо и не было никаких романтический намерений в отношении красавицы, то, став свидетелем этого мимолетного поцелуя, он мог и задуматься. Такую возможность Сара вполне допускала, прокручивая недавнюю историю в памяти, как ретро-фильм.

Прознав, что респектабельный миллионер имеет виды на гордую красавицу, молодой и беспринципный ловелас решил побить его карты, бросив в игру свои козыри – молодость, остроумие, предприимчивость.

Итак, Адонис и Зевс схлестнулись, но отнюдь не ради Венеры. На кону их собственное тщеславие. И если Сара и ввяжется в эту игру, то должна четко осознавать, что тут каждый за себя. И ей не следует занимать чью-либо сторону, чтобы не случилось конфуза.

Но вести скучное бухгалтерское существование, полностью отказавшись от каких-либо приключений, Сара Бичем тоже не могла, принимая в расчет свой еще молодой возраст… Даже у старика Сэма был его гольф.