Мария Феррарелла - Полицейские тоже любят Страница 10

– Например? – спросила Райли. Ее разбирало любопытство.

На мгновение он словно забыл о существовании напарницы.

– Почему она так внезапно исчезла? – промолвил он наконец. – Однажды мы поговорили о том, чтобы освободить для нее ящик в моем шкафу. Потом, – он хрустнул пальцами, – она ушла.

– Несмотря на соблазнительное предложение освободить ящик и предоставить ей четыре вешалки? – удивилась Райли. – Хм, женщина не знает, где ее благо.

Сэм взглянул на нее раздосадованно:

– Сарказм не очень тебе удается.

– Забавно, мне всегда казалось, что удается. – Райли посерьезнела и спросила: – Ты пытался ее найти, после того как она исчезла?

Обычно он не пытался. Но ведь никакая другая женщина не пропадала таким же образом, как Андреа.

– Да, пытался.

– Очевидно, не очень-то старался. – Она заметила, что Сэм обиделся, и объяснила, почему так думает. – Ты детектив, Вьятт. Поиски таких вещей, как люди, в твоей компетенции. В данном же случае ты ничего не нашел.

Последовал вздох разочарования с его стороны. Может, Райли и права. Может, в глубине души он и не хотел найти Андреа, если значил для нее так мало, что она покинула его без единого объяснения. Сейчас он сожалел, что не был настойчивым.

– Да, но ведь она сменила квартиру, работу и телефонный номер. Насколько мне известно, она поменяла и фамилию. – Он пожал плечами, стремясь стряхнуть воспоминания о прошлом инциденте. – Полагаю, у нее появилась мания преследования.

Этот мужчина не мог преследовать женщину, подумала Райли, отметая его оправдание. Он был из тех, кто притягивает женщин.

– Вот что ты получаешь за ношение костюма Годзиллы даже тогда, когда не празднуется Хеллоуин, – выпалила она.

– Ее преследовало чувство ответственности, – уточнил Сэм. Он заметил, что Райли открыла рот, чтобы возразить. – Знаешь, не только парней мучает это чувство. Женщины бывают озабочены им не менее.

Райли отступила. Она действительно не могла с этим спорить. Ее собственная сестра, Тейлор, принадлежала к женщинам такого рода, пока любовь не устроила ей ловушку и не подбросила высокого, темноволосого, стройного частного следователя. Теперь, как знала Райли, Тейлор не могла представить себе жизнь без него.

Вместо того чтобы поделиться этими мыслями с Вьяттом, она спросила:

– Значит, ты позволил ей уйти?

– Я не стал играть роль сталкера, – поправил он ее. – Когда мы были вместе, наши отношения развивались как надо, но когда она ушла таким образом – все было кончено.

Райли оглянулась на малышку в гостиной. Лайза все еще сидела выпрямившись и глядя в телевизор.

– Очевидно, нет, – сказала Райли, указывая на девочку. – Что ты собираешься делать дальше?

Это был вопрос на шестьдесят четыре миллиона долларов.

– Черт его знает.

Райли подняла вверх палец:

– Ладно, во-первых, не ругаться.

– Я не ругался, – возразил Сэм.

– Это еще не те стандарты, к которым мы привыкли, – согласилась она, – но упоминания черта и проклятий относятся к разряду мелких ругательств. – Эти слова, видимо, его не убедили, поэтому она продолжила разъяснение: – Поразмысли над этим в тех же понятиях, в каких ты думаешь о марихуане, влекущей наркомана к употреблению кокаина. Оба наркотика нелегальны, просто один из них считается более опасным, чем другой. Кроме того, – она выставила другой палец, – тебе нужно подыскать кого-то, кто мог бы побыть с Лайзой, пока ты на работе.

Сэм еще не задумывался над этим. Его разум словно парализовали попытки справиться с первым потрясением. Сейчас, когда проблема вышла на поверхность, он не видел выхода. Не было человека, к которому можно было обратиться.

– Все мои знакомые работают в полицейском участке.

Во время их учебы в академии Сэм не упоминал о своих родственниках. Райли не имела представления о его семейном положении.

– Помощью близких не можешь воспользоваться?

У него были близкие, или, точнее, один родитель. Его отец жил в пенсионном сообществе.

– В Аризоне. Это что-то вроде зоны досуга для убийц.

Райли перестала его слушать после упоминания Аризоны.

– Дай мне подумать, что можно сделать. – Она вынула свой мобильник.

Когда она нажала кнопку клавиатуры, он спросил:

– Кому звонишь?

Райли подняла руку, жестом попросив его хранить молчание, пока она пользуется телефоном.

– Бренда? Это Райли. Послушай, я понимаю, что всего не скажешь в двух словах, и не хотела бы тебя обременять, но моему напарнику нужен помощник для ухода за маленькой девочкой. Шесть лет, – ответила она на вопрос своей сводной сестры. – Ее мать умерла и… – Райли снова сделала паузу, в этот раз не из-за вопроса, но из-за выражения Брендой соболезнования напарнику и его дочери. Следующие слова Бренды вызвали ее широкую улыбку. – Спасибо, Бренда, ты – милашка. Мы будем у тебя очень скоро. – С этими словами она выключила мобильник.

– Где мы будем? – стал допытываться Вьятт, как только она закончила телефонный разговор.

– Бренда – одна из приемных детей шефа. Она замужем за Даксом и согласилась, чтобы ей привели Лайзу. Бренда работает на дому, поэтому располагает временем для воспитания детей, – объяснила Райли. Затем она добавила для полной ясности: – Она работала учительницей и понимает толк в воспитании. Отведя к ней малышку, ты сможешь успокоить лейтенанта и вернуться на работу. У тебя будет время немного передохнуть и решить без спешки, что делать дальше.

– Без спешки, – повторил Сэм, качая головой. Его губы против воли изобразили улыбку. – Слишком поздно. Поезд ушел.

Может, лучше взять отгул, в конце концов.

Райли снова вытащила телефон.

– Хочешь, чтобы я позвонила Бренде и сказала, что ты раздумал привести Лайзу?

Нет, Райли права. Ему нужно вернуться на работу и получить время на размышление.

– Чего я действительно хочу, так это то, чтобы ты вернула время на шесть лет назад и обещала лягнуть меня хорошенько в задницу, если я предложу сходить в заведение Мэлоун.

Это был бар, в котором он впервые встретил Андреа. Вместе с подругами она праздновала там выигрыш серьезного судебного дела. В тот вечер она пошла домой вместе с ним.

Райли приходилось самой ликвидировать «белые пятна» в его биографии, догадываясь, что он ссылался приблизительно на то время, когда была зачата Лайза.

– Как ни заманчиво твое предложение, Вьятт, я должна сказать, во-первых, что речь идет о прошедшем периоде в семь лет, а не в шесть. Ты не забыл, что дети рождаются через девять месяцев после зачатия? Во-вторых, самое смелое воображение не может сделать магию и путешествия во времени частью моих служебных обязанностей или характеристики.