Внебрачная дочь - Аглая Отрада Страница 10

«Козлят», обрадованных, что остались целы, как ветром сдуло. А Грин посмотрел на меня, что-то прикидывая.

– Поехали что ли тебе новую рубашку купим. Надо хоть как-то компенсировать моральный и материальный ущерб.

– Не-нет! – я замотала головой. – У меня есть новая рубашка.

– Целая одна новая рубашка?! – изумленно переспросил Грин. – Дитя, ты вообще откуда? В нашем поселке они никого из девчонок не посмели бы затащить в машину, не говоря уже об остальном.

– Я учусь вместе …с ними, – при мысли об одноклассниках меня передернуло. – Мама работает экономкой у Короткова Павла Семеновича. Я ей помогаю. И он устроил меня в эту школу. Я сама виновата. Ведь понимала, что меня не примут в коллектив. Но до обычной школы очень далеко добираться, это раз. А два, здесь великолепная образовательная база. Такая, что другим школам и не снилось. И престижно ее закончить. А для меня образование – это единственная возможность стать независимой. Вот.

Я выпалила это одним духом и испугалась. Вспомнила, что не надо вываливать на собеседника все, что болит, когда он просто спросил: «Как дела?!»

– Извини, – смущенно пробормотала я и, как обычно, покраснела. Стыдно, что я так и не научилась вести себя достойно. Вот сейчас на лице его отразится недоумение, означающее: «А это мне зачем-то?

Глава 8

Вот в этом я вся. Вижу ж, как умеют себя подавать девчонки! Хотя опять же, им есть что подавать! Шмотки брендовые, географию учат не по учебнику, а по путешествиям, да и времени на саморазвитие у них предостаточно. Им не нужно убирать чужой дом, чтоб прокормиться и получить какие-то карманные деньги. Я тяжело вздохнула и тоскливо посмотрела на Грина. Мне впервые в жизни понравился парень, а я веду себя, как степной пугливый тушканчик. Хотя понравился – это не то слово. Он сразу же приобрел в моих глазах статус «Божество», поэтому спасибо, что еще вообще в его присутствии разговариваю.

– Смешная ты, малявка! Такая маленькая, а уже зарабатываешь денежку, думаешь об учебе, целеустремленная. И тут же отказываешься от рубашки. В общем-то, я хотел тебе немного одежку купить, чтоб не было, как у Тома Сойера.

– Два костюма. И один из них назывался – «тот другой»? – восторженно я прервала небожителя.

– Ты помнишь, да? – удивился Грин. – Это моя любимая книга. Ты ж не проболтаешься?

Он сделал страшное лицо и расхохотался.

– Честное слово, не проболтаюсь, я прижала к груди сжатый кулак, словно давая клятву.

– Правда, давай я тебе что-нибудь куплю?! А то мне реально неловко за Бельчонка. Поздний ребенок, болезненный, вот и вырос уродец.

– Ты же не при чем. Даже сын за отца не отвечает, а уж брат за брата, тем более. И я уже сказала, не надо мне ничего покупать.

– Реально, ты такая рассудительная, прям как взрослая. Хотя многие взрослые так ума и не набираются.

– Тот, кто умен, умен и молодой. А глупый глуп, хоть и совсем седой! – опять не удержалась я и «поумничала», и тут же сообразила, что с каждой фразой я все больше отталкиваю Грина. Парни не любят умных девушек. А я еще даже и не девушка, а так… заготовка только. Но мне жутко хотелось понравиться ему. Хоть капелюшечку. Самую малюсенькую. Я знала, что у него не просто армия поклонниц. О нем шепчутся, как о звезде.

– Не понимаю. Подарки – это то, от чего тают женские сердца. Это нормально. Девчонки наоборот выпрашивают цацки и шмотки, считают, если парень на девушку много потратит, то ему жалко будет с ней расставаться.

– Ну некоторые, я слышала, назад забирают, – хихикнула я.

– Дитя неискушенное, ты-то откуда знаешь? – Грин лукаво прищурил один глаз и наклонил голову, желая придать вопросу порцию шутливости.

Я, конечно, по сравнению с ним, действительно, школота, мелочь пузатая, но почему-то от его «дитя» и «малявка», у меня под ложечкой образовывалась восхитительная пустота. Как будто я летела вниз на качелях.

– Интернет рассказал, – уклончиво ответила я, не вдаваясь в подробности своей личной жизни. На самом деле всю информацию о межполовых отношениях я получала от Булочки. – А ты меня довезешь до дома? Я быстренько переоденусь и вынесу твою рубашку.

Неожиданно для самой себя я обнаглела. Но была и еще одна причина. Иррациональная. Хотя я была уверена, что трое моих обидчиков сидят у себя дома и пытаются соскрести «момент» со лбов. Но мне было реально страшно.

Или же хотелось, чтобы хоть на какой-то миг я могла бы побыть настоящей девочкой?! Которая могла бы сказать: «Ой, боюсь, боюсь!» и похлопать глазками, чтобы ее защитили от непонятной страшилки.

Но я не такая девочка. Я знаю, что защищать меня некому. Вот сейчас Грин конкретно сказал, что защищает не меня, а просто воздает по заслугам козликам, чтоб они не стали настоящими козлами. А до меня вообще никому нет дела. Я даже не представляю, что я делала бы, случись беда. Маме я бы точно не рассказала, потому что она меня бы и обвинила. Все. Разве только Булочка?! Но она могла бы только посочувствовать. Чем может помочь такая же, как я, ненужная дочь?

Ее родители гордятся тем, что они многодетные. Но только Булочка родная, а остальные трое – приемные, за которых они получают зарплату. Помимо этого, они выбивают все возможные льготы и пособия и на людях напяливают счастливые лица. А на самом деле дети для них просто средство выжить. И при этом не работать. Как же – как же! К восьми утра вставать – это очень тяжело. А ехать на работу? Вообще стресс. Не говоря уже о том, чтобы работу работать!

Так что жаловаться и искать защиты мне не у кого…И Грину я не имею права навязываться.

– Прости, я под влиянием эмоций. Ты меня и так спас, а я еще в капризки играю. Честно, я не хотела. Оно само.