Принц для Василисы Прекрасной - Марина Дмитриева Страница 10

Ванькиному «ого». Королевичу этого мало, он осторожно приподнял меня за бедра, а затем медленно опустил, насаживая на свой стоящий колом член. И снова приподнял, и так вверх-вниз, словно я большая марионетка или резиновая кукла. Зеркальные квадратики отразили весьма эротичную картину длинноволосой богини, галопом скачущей на могучей палице королевича. Мир запрыгал, забился в его руках, словно мячик, и я вместе с ним…

А что это за тёмно-красная точка виднеется на маленьком, накрытом снежинкиной накидкой столике?

Паспорт!? Вот чёрт, дурища, я же так и не проверила! Резко оттолкнулась ногами, сиганула бешеной лягушкой, соскочив с члена королевича. Груди так и запрыгали в воздухе. Приземление было не очень удачным, больно стукнулась лбом прямо об пол, кроме того большая елка зашаталась, и, мамочки мои, накрыла меня сверху. Вот они, золотистые искорки, так и посыпались из глаз, а вслед за ними слезы с крупный горох. Ну, ты и идиотка, Василиса. Обманул тебя дедушка, какой же это принц. Принцу полагается ждать свою наречённую, а не плодить детей по всему свету.

- Василиса, ты чего? - лжепринц был более чем ошарашен.

Кое-как выбралась из-под елки. Хорошо, что сейчас все игрушки из покрытого блеском пластика, а то бы осколков было видимо-невидимо. Ванька удивленно смотрел на это действо и хлопал ресницами, словно кокетничающая красна девица. Впрочем, на его месте любой бы офигел. Надо признать, веду я себя более чем по-идиотски: прыгаю, словно очумелая лягушка, в самый разгар сексуального действа, сижу голая на полу, наверняка с шишкой на лбу, а еще к тому же реву, точно царевна-несмеяна. Ну и что, всегда отличалась некоторой придурью. Это у меня от бабушки Агрипинны Семеновны.

- Т-ты, - наконец выдавила сквозь слезы я, - ты не принц!

Не могла сказать как-нибудь поумнее? Недоумения в глазах Ивана Ивановича Иванова добавилось.

- Вот же припадочная. К чему это?

- Ты... у тебя... - продолжила обвинять его я, периодически горько завывая, - жена и почтиии… трое детей.

Ванька как-то уж очень быстро оказался рядом со мной, обнял, и зачем-то стал целовать быстрыми легкими поцелуями в лоб, во влажные щеки, губы. На губах, поболее задержался. Принцем захотел прикинуться, гад! Стукнула его со всей силы по мощному плечу.

- Не реви, принцесса моя придурошная, нету у меня никакой жены, и детей, впрочем, тоже. Только двое, точнее, почти трое, племянников, с одним из которых я и должен был сюда прилететь, но он ногу сломал, пришлось самому переться. Я просто так про жену сказал, не знаю, зачем сказал. Ты была такая наглая, и так уверена в том, что за тобой мужики должны табунами бегать. Это меня задело.

- П-правда нету?

- Правда, правда, солнышко. Можешь паспорт посмотреть.

Какой проникновенный голос, попробуем поверить. Впрочем, в документ, удостоверяющий личность, для порядка все же заглянула.

Затем Ванька отбросил куда подальше паспорт и опять принялся меня целовать. Глаза, щёки, губы, шею, грудь... везде, где дотягивался. Зачем нам кровать? Не нужна она вовсе, на полу перед камином такой белый мягонький ковер. Поцелуи становились всё горячее и горячее. Я прилегла на бок, принц пристроился сзади и сбоку, покусывая мою шею да наминая примечательные грудки. Член, скользящий между моих влажных губок, но не заходивший внутрь, заставлял выгибаться и завывать захмелевшей от весны муркой, ведь так нестерпимо хотелось почувствовать его внутри себя, И чтобы опять мир запрыгал, забился, словно мячик, в его руках, и я вместе с ним.

- Ваня, пожалуйста, пожалуйстааа!!

Мои консерваторские устремления снова и снова начали проскальзывать в стонах. Наконец, царевич крепко взял меня за бёдра, не позволяя мне двигаться и мешать ему протиснуться внутрь. Потом резкий толчок.

- АААуууооо!!

Ванька зажал мне рот, оглохнуть, видимо, побоялся. Ой, золотистые искорки, я думала, они только во сне мне чудились. Однако искорки снова замельтешили в воздухе, а затем каким-то чудом пробрались прямо под мою кожу, и отчего-то их количество увеличивалось и увеличивалось с каждым ударом члена. Я теперь вся золотистая. А Ванька только рад был стараться, таранил мою хлюпающую промежность все быстрей и быстрей, чаще и чаще, глубже и глубже. Только сейчас, на трезвую голову, ощущения стали ещё острее, искорки ярче, простреливали каждый кусочек моего тела. Дышать стало совсем нечем, мужская рука ведь так же крепко зажимала рот. Поймала себя на том, что кусаю его пальцы, впрочем, сосед по номеру не обратил на это внимание, а только активизировал толчки членом. О-е-ей, кажется, сейчас будет взрыв. Искорки опять все побежали вниз. Боже, сколько ж их там накопилось. Вторая Ванькина рука легла на клитор, пальцы быстро- быстро начали теребить.

- ООО!! - завыла, задергалась вся.

Оргазм прострелил сначала яркой вспышкой, потом взорвался мощным фейерверком внутри живота. Зря Ванька разжал пальцы, зажимающие мой рот. Теперь точно оглохнет. Опять закричала раненой волчицей в консерватории. Искорки блаженства разбежались по всему телу. А вой все не переставал, а только увеличивался в своей интенсивности, ведь королевич продолжал таранить мое влажное, пульсирующее оргазмом лоно. Наконец Ванька тоже дернулся, задышал, точно паровоз, прямо мне в ухо, и от этого горячего дыхания мурашки снова побежали по коже, присоединившись к тлеющим искоркам.

- Спасибо, Василисушка, ты необыкновенная.

Голос моего королевича. Ванька расслабленно лег рядом, нежно оглаживая мои ягодички.

Упс… Конечно, я уже давно поняла, что не всё мне виделось этими ночами. Санта Клаус, скорее всего, снился, а вот царевич взаправду был, а, значит, минет с кунилингусом тоже. Понятное дело, эти искорки в теле, горячие поцелуи и ласковый принцевский шёпот невозможно с чем-то спутать. Было, Василиса, было! Разве королевич может воспользоваться невменяемостью девушки? Не по-принцевски это как-то. Чего ж мне так не везет. Только, кажется, принца нашла, ан, нет, прикидывался. Вот и мушки налетели, снова зажужжали разом в голове, да так противно. Нестерпимо захотелось плакать. Мною просто попользовались, а я, как всегда, размечталась - жить долго, счастливо, и умереть в один день. Снова вскочила очумелой лягушкой, и начала быстро натягивать на себя джинсы и свитер. Шерсть пуловера неприятно заколола чувствительные после таких интенсивных ласк сосочки. А где же белье, куда подевалось? Впрочем, ну его. Мне очень срочно нужно подумать и желательно подольше от развалившегося в послеоргазменной неге Ивана Ивановича. Может быть, на крепком сильном морозе разбегутся мушки, да и дурацкие мечты в придачу.

Ванька ошарашенно смотрел на мои дёрганые телоодевания.

- Ты чего, Василиса, куда собралась-то?!

- Я погонщика оленей ещё