Доминик де Ру - Долгожданное совращение Страница 10

Какое-то время она позволяла ему наслаждаться так, как он этого хотел, а потом и сама начала свои ласки и языком, и губами, и пальцами. Эти жесты уже стали для нее настолько привычными, что она не считала их из ряда вон выходящими. Между тем порочность Анны так сильно поразила Ксавье, что даже вызвала у него отвращение. Почувствовав его настроение, она спросила:

— В чем дело, дорогой, я тебе не нравлюсь?

— Анна, я устал, мне пора возвращаться домой…

Если бы она стала просить его остаться, он бы, наверное, просто вышел из себя и грубо оттолкнул бы ее.

— Уже! — воскликнула она разочарованно.

Этот возглас, казалось, способен был ударить по самолюбию всякого мужчины, но на Ксавье он не произвел никакого впечатления. Он быстро оделся.

— Я ухожу, Анна. Прости, но я правда сегодня что-то не в форме. Давай как-нибудь созвонимся, хорошо? — Он написал на листочке свой телефон.

Она притянула его к себе, прежде чем открыть ему дверь.

— Ты на меня сердишься? — прошептала она. — Поцелуй меня еще хоть раз.

Он торопливо коснулся ее теплых губ, а потом, осторожно пройдя на цыпочках мимо храпевшей консьержки, вышел на улицу.

На небе сияли яркие звезды, а на душе было необычайно горько. Анна разочаровалась во мне и не захочет меня больше видеть. И будет права… подумал Ксавье, медленно шагая по улицам спящего города. Господи, какой же я дурак! Уйти от такой девушки… Нет, определенно, со мной не все в порядке.

7

Ксавье не смог удержаться от соблазна опять увидеть Доминик.

В ту ночь, уйдя от Анны, он долго бродил по безлюдным улицам ночного Парижа, пока наконец не добрался до бульвара Сен-Жермен. Почему-то теперь он думал только о Доминик и жаждал встречи с ней. Анна была забыта. Часто ночью во сне перед Ксавье возникал обворожительный облик мадемуазель Анисе, он просыпался и закуривал сигарету, чувствуя щемящую боль в сердце.

Однажды, проснувшись, он принялся писать ей письмо, боясь разговора по телефону, мучаясь от мысли, что он для нее один из многих. Ему ничего не оставалось, как только ждать ответа и надеяться. В пятницу консьержка, стукнув в дверь, принесла голубой конверт, аккуратно надписанный красивым почерком. С замиранием сердца он осмотрел его со всех сторон, не решаясь распечатать. На почтовом штемпеле было указано, что письмо отправлено в 11.30 с улицы Лекурб. Доминик сообщала:

«У меня нет определенных планов на этот выходной. В воскресенье примерно в три часа я буду у кафе «Распай». В два у меня деловая встреча, а в три я уже освобожусь. Мои родители уехали, и сейчас я совсем одна.

«.

Сидя за столиком, он ждал ее уже полчаса, разглядывая скучающих посетителей. Слева от него мужчина средних лет неторопливо подтачивал пилочкой ногти, лениво перелистывая красочный журнал, который, судя по обложке, сообщал о последних новостях из мира кино. В тени за столиком справа молодая симпатичная женщина задумчиво постукивала пальцами по краям стакана, тоже, вероятно, ожидая кого-то. Случайно образовавшаяся на юбке складка соблазнительно приоткрывала ее длинную стройную ногу.

Раньше Ксавье никогда не проводил столько времени в ожидании. Он не любил никого долго ждать, но сейчас готов был сидеть в этом кафе целый день, лишь бы снова увидеть Доминик. Он и сам не отдавал себе отчета в том, что именно привлекало его в этой девушке. Рядом с ней он терялся, часто не зная, как поступить или что сказать. С Анной все было гораздо проще, однако мир ее чувственных наслаждений и простота обращения убивали в нем желание. В сознании молодого человека Доминик постепенно превращалась в какое-то мифическое, божественное создание, становясь своеобразным идеалом женщины, такой близкой и в то же время такой недоступной.

День выдался на редкость безветренным и жарким. Изнывая от зноя, Ксавье восхищался собственным терпением, однако затянувшееся ожидание начало вызывать у него легкое беспокойство. А что, если Доминик пошутила, пообещав встретиться, подумалось ему, но он сразу же усомнился в такой возможности. Нет, она не может так жестоко поступить со мной. Она ведь не ребенок, да и я не мальчик, решил он и в тот же миг вздрогнул, услышав за спиной ее веселый, волнующий голос:

— Бога ради, простите меня за опоздание, Ксавье. Моя деловая встреча несколько затянулась, мне очень стыдно за опоздание. Вы не сердитесь? Вижу по вашим глазам, что нет! Ну скажите — я права?

Она смотрела такими умоляющими глазами, что Ксавье не выдержал и улыбнулся.

Доминик тут же уселась рядом и положила на стол сумочку.

Ксавье невольно залюбовался ее густыми распущенными волосами, которые она легким изящным жестом отбрасывала со лба. Легкое подрагивание ее красивых губ не ускользало от пристального взгляда молодого человека. Он прекрасно понимал стремление девушки внести ясность в сложившиеся между ними отношения и заставить его раскрыть перед ней наконец свои карты. Это у тебя не пройдет, дорогая, мысленно сказал он себе. Зачем нам такая поспешность? Ему хотелось поиграть с Доминик, затянуть разговор и поддерживать его как можно дольше, интригуя девушку недомолвками и двусмысленностью своих ответов до тех пор, пока она сама не перейдет в атаку. Гул голосов в кафе удачно заполнял в их беседе затянувшиеся паузы, делая их менее заметными.

— Я уже давно понял, что шумная публика действует вам на нервы, не так ли? — спросил Ксавье, подвигая к ней пирожное. — Но приглашать вас к себе мне неудобно. Мне кажется, что с девушками так не принято обращаться.

Явное лицемерие приятеля вызвало понимающую улыбку на лице Доминик.

— Но я вас приглашала к себе уже не раз, а вы так упорно избегаете возможности посетить мой дом, что я просто теряюсь в догадках. Я могла бы попросить родителей отправиться вечером в кино, если их присутствие вас смущает. Я приготовила бы ужин, и мы бы поболтали о том о сем в тишине.

— Поболтали? О чем же? Что такого вы хотите мне сообщить с глазу на глаз в вашей уютной гостиной, а? Право, такими чудными вечерами жалко торчать дома. Вот осенью, когда на улице станет прохладно или будет лить дождь…

Доминик слушала его молча с серьезным выражением лица. Не делай из меня дурочку, думала она. Я прекрасно понимаю, куда ты клонишь. Ты напрасно пытаешься увести меня от главного, не желая сказать мне то, что я так хочу от тебя услышать. Сколько еще можно нести всякую чепуху о погоде, о дожде, об осени? Когда же мы наконец серьезно поговорим о нас с тобой?

Ей просто необходимо было понять, какую роль отводит ей Ксавье: нашла ли она уже свою любовь, или, может, этот молодой человек всего лишь случайный знакомый, приятный парень, с которым неплохо проводить время и трепаться о жизни. Если он не любит меня, то не стоит с ним больше встречаться, внезапно решила она.