Кошкин муж - Таня Балер Страница 10

Некурящие Стас с Вадимом тоже вышли, чтобы в тишине обсудить, как расположить деревянные полки, чтобы половину балкона переделать в шкаф под коробки с редко используемым барахлом, а их жёны, прихватив грязные тарелки, пошли на кухню, чтобы обновить угощения на столе.

— Как тебе тут всё?

— Я хвалю вас каждый раз, приходя в гости, — ответила Люба, которой приходилось напрягать память, запоминая, обстановку, чтобы подмечать новые вещички в интерьере, делая приятно сестре.

— Я про гостей, у нас вечеринка в полном разгаре.

— Всё вкусно, весело, а с гитаристом душевно.

— Вот и хорошо, что нравится. А то я еле уговорила Вадима фейерверки не покупать, он считал, что надо что-нибудь грандиозное забацать, раз так долго с новосельем тянули.

— Он долго работал, много старался и заслужил праздник. Надо было предупредить, мы бы ему хоть хлопушку какую-нибудь принесли.

— Не надо, я купила большой торт и сливки. Торт для всех, а сливки нам на ночь.

Разговоры о сексе Любу не смущали, лишь бы всё происходило не на её глазах и не в зоне слышимости, поэтому фыркать она не стала, и в хорошем настроении сестры вернулись в зал к гостям.

А там Виктор, наигрывая и мурлыкая что-то под нос, собрал вокруг себя цветник из гостей женского пола. А видя чужой интерес, Люба и сама присмотрелась к новому знакомому. Русые волосы, тёмные глаза, нос с горбинкой, из примечательного — крупные ладони. Даже удивительно, как он ими так ловко перебирает тонкие струны.

Что там говорят о взаимосвязи размера рук и члена? Или там идёт речь о размере стоп?

— Когда Витя берёт гитару, он становится таким же залипательным как твой Стас со стихами. Он тебе их часто читает? О! Это можно назвать поэтический вечер в постели, — прошептала Таня, игриво подмигнув сестре.

Душа поэта

Узнав о наличии у себя сына, Дубравин постарался выяснить о мальчике всё, что можно, не расспрашивая его напрямую. Своей страницы в социальных сетях у него не было, только сайт фабрики, и идею, найти информацию о нём в интернете, подкинула старшая дочь Кошкиных, но у компьютера собрались все.

— Твоя порода, — заключил Алексей Кошкин, просмотрев фотографии.

— Хорошенький, — согласилась с ним жена.

— Нормальную музыку слушает, — добавила их средняя дочь.

— Давайте посмотрим его одноклассников, — предложила старшая.

— Зачем? — не понял Станислав Викторович, но уже через несколько минут они могли наблюдать видео с выпускного.

Флешмобы с дикими танцами тогда ещё не набрали популярность, поэтому они прослушали скучную речь директора, посмотрели вальс, так и не разглядев, где там танцует Дубравин младший, а потом с удивлением услышали его имя и наблюдали, как он читает стихотворение собственного сочинения, посвятив по строчке каждому учителю и однокласснику. А самое поразительное в этом то, что подлизой и ботаном выпускник не выглядел, характеристики вышли ироничным, и Люба с Таней посчитали его достаточно дерзким. И, что немаловажно, смогли убедить в этом его отца, не позволив тому всерьёз обеспокоиться тем, что его сын без мужского воспитания вырос чересчур утончённой и поэтичной натурой, из-за чего совершенно приземленный и посвятивший всю жизнь работе с древесиной старикан ему не понравится.

Опасения, что Дубравины слишком разные и не найдут общий язык, оказались напрасными. Мать Стаса не выдумывала историй о разбившемся лётчике, а честно объяснила сыну, что он получился случайно, и рассказала, что за человек его биологический отец. Уважая выбор матери, искать его мальчик не пытался, но не спорил, когда она стала водить его в кружок «Выжигание по дереву», а в школе сам захотел посещать дополнительные уроки учителя труда, осваивая поделки из дерева вроде кухонных досок, скворечников, рамок и полочек. Так что пусть приехавший учиться парнишка и не посещал фабрику с отцом, как это было со всеми детьми Кошкиных, интерес к этой работе у него имелся, и в его лице Станислав Викторович нашёл соратника и увидел достойного преемника. А уж специально рассчитывала на это его бывшая бухгалтерша, или гены взяли своё, роли не играло.

Но через пять лет тема стихоплётства снова всплыла, ведь Стас в первый раз влюбился.

В этот раз его отец не без гордости рассказывал об этом Леше Кошкину, а заодно и всей его семье, ведь на тот момент ещё в двухкомнатной квартире с четырьмя детьми секретничать невозможно.

— Он у меня денег на то, чтобы барышню впечатлить, не просит и весь свой заработок на неё не спускает, а действует с умом, берёт своим талантом. Молодец! Я так в его годы не умел. А в те времена девчонки были проще и не спрашивали на первом свидании о зарплате.

— Соня у меня не спрашивала, я ей тоже стишки какие-то читал из книжки. Но своих девчонок безработному не отдам, — встал на защиту современных нравов Алексей. — Девушка красивая?

— Конечно красивая, в честь страшненьких стихи не сочиняют. Сам я её ещё не видел, мне о ней не рассказывает, только листочки со стихами везде теряет.

— Я Сониным родителям не понравился, ты уж при знакомстве ничего лишнего не взболтни, — дал он совет работодателю и другу.

— Зачем нам знакомиться? До этого далёко, жениться так сразу он не станет, сейчас на первом месте работа.

И он был прав. Специально или нет, но свою музу сын ему не показывал, хоть и частенько пропадал все выходные где-то с ней.

Время шло, Станислав Васильевич не молодел и старался научить сына всему, что нужно знать и уметь для того, чтобы их, уже можно сказать, потомственное дело процветало. Поэтому всё больше они говорили о фабрике и истории их семьи, а не о том, с кем молодой человек сейчас встречается.

Но отсутствие новых подробностей не помешало Кошкиным считать Стаса романтиком.

Причём всем Кошкиным.

Когда он ещё не числился в Любиных мужьях, то виделся ей едва ли ни идеалом мужчины. Сейчас она всё ещё считала его хорошим человеком, правда почти бесполым и знатно приунывшим, но при этом удобным и приятным соседом.

Но вернёмся к душе поэта.

Мама и старшая сестра были убеждены, что холодную тихоню Любу Стас покорил именно этим. Что он такой весь сдержанный снаружи и нежный внутри, и что именно такой мужчина как он — старше и опытнее в любовных делах