Джулия Тиммон - Чужая жена Страница 11

— Спасибо за вечер и приятную беседу… — произнес Курт и добавил: — Миссис Минтон.

Он с непередаваемой грустью посмотрел Нэнси в глаза, бережно взял ее руку и поднес к губам. Невинный поцелуй длился чуть дольше дозволенного, и от этого голова молодой женщина пошла кругом. Она поспешно убрала руку, маскируя страшное смущение вежливой улыбкой.

— Доброй ночи, Курт.

— Приятных снов.

3

Войдя в номер, Нэнси закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и прижала ко рту ладонь, будто боясь, что вот-вот закричит от недозволительной радости. Ей не следовало всматриваться в глаза Курта, она не должна была сидеть с ним в кафе так долго и разрешать себе о нем мечтать. В Глазго ее ждал Том — муж, человек, готовый ради нее на все.

На все ли? — подумала вдруг она, впервые в жизни ставя любовь к ней Тома под сомнение. Почему он даже не пытается сделать то, в чем я нуждаюсь гораздо больше, чем в деньгах и благополучии, — не старается понять меня, разделить мою заинтересованность искусством?

Она убрала ото рта руку, тяжело вздохнула, включила свет, прошла в комнату и опустилась на диван, вытягивая длинные стройные ноги. Ее взгляд упал на сотовый, оставленный на столе. Она не взяла его с собой, посчитав, что в этом нет необходимости. С Томом они поссорились, а после ссор он, как правило, демонстрировал силу характера и, если они были не вместе, никогда не пытался с ней тут же вновь связаться.

На дисплее телефона красовался значок неотвеченного звонка. Увидев его, Нэнси испугалась. Маме она позвонила по дороге в Хоик, сообщила, что у нее все нормально. Сами родители старались не беспокоить ее понапрасну, чтобы не отрывать от дел. Если, конечно, не приключалось ничего непредвиденного…

Похолодевшими от волнения руками Нэнси раскрыла телефон и проверила, кто звонил. Оказалось, Том. Причем трижды. Встревоженная мыслью о том, что произошло нечто из ряда вон выходящее, она набрала его номер, даже не посмотрев на часы. Муж долго не отвечал, и перед глазами Нэнси успела промелькнуть дюжина картин одна ужасней другой.

— Нэн, в чем дело? — наконец донесся до нее его голос.

Жив, здоров, подумала она и облегченно вздохнула.

— Почему ты так долго не отвечала? Где до сих пор была? — раздраженно спросил Том. — Я уже не знал, что и думать. Лег спать, но какой тут сон!

Нэнси посмотрела на наручные часы. Половина двенадцатого. О господи!

— Нигде не была… ходила ужинать, — сказала она, прикидывая, как ей объяснять свое молчание.

— Ходила ужинать? — переспросил Том, явно что-то заподозрив. — И ужин длился целых пять часов? Вы что, закатили в своем замке королевский пир?

Он не назвал наследство миссис Уиндленд развалинами, уже этому можно было порадоваться. Но Нэнси напряглась, чувствуя себя попавшейся в ловушку мышью.

— Нет, Томми, — произнесла она примирительно. — Я сейчас вообще не в замке.

— Что-о? — угрожающе протянул он. — Очень-очень интересно.

— Успокойся, Том, давай поговорим как цивилизованные люди. Сейчас я тебе все объясню, — сказала Нэнси, не представляя, как сообщит мужу о Курте Ричардсоне и продолжительной беседе с ним. Она набрала в легкие побольше воздуха и продолжила преувеличенно бодро, желая дать понять, что скрывать ей нечего: — Я хотела рассказать тебе обо всем еще днем. Но, во-первых, ты никогда не интересуешься подробностями моей работы, во-вторых, мы опять повздорили, вот я и не…

— Можно поконкретнее? — жестко перебил ее Том, словно почуяв, что у него появился соперник.

— Поконкретнее? — повторила за ним Нэнси, выигрывая время. — Хорошо. Поконкретнее так поконкретнее… К работе мы приступим завтра, сегодня только осмотрели замок, побеседовали с хозяйкой и наметили примерный план действий. Фургончики, в которых нас поселят, прибудут только к утру. Сейчас мы в ближайшем городе, Хоике, во вполне приличном отеле…

— Кто это — вы? — спросил Том таким тоном, будто только что услышал от некоего «доброжелателя», что у его жены завелся любовник.

— Я и главный архитектор проекта реставрации, — ответила Нэнси, отчаянно стараясь говорить беспечно.

— Как мило, — ядовито заметил ее муж. — И кто же он? Какого возраста?

— Разве это так уж важно? — спросила Нэнси, притворяясь возмущенной.

— Разумеется, — процедил Том сквозь зубы. — Думаешь, мне будет приятно узнать, что этот твой главный архитектор голубоглазый красавец в самом расцвете сил? И что моя жена болтается с ним черт знает где до позднего вечера?

Теперь Нэнси возмутилась по-настоящему. Точнее, даже обозлилась, быть может, впервые за четыре года семейной жизни. Грубость Тома настолько резко контрастировала с естественной и располагающей к себе манерой поведения Курта, что молодая женщина как будто внезапно прозрела.

А почему я все время стараюсь подстроиться под него? — подумала она, удивляясь, что эта мысль не приходила ей в голову раньше. Почему вечно чувствую себя виноватой, хотя ничего предосудительного не делаю? И с какой стати позволяю ему так со мной разговаривать?

— У Курта Ричардсона не голубые, а карие глаза, — произнесла она холодно. — И продолжать разговор в таком тоне я не намерена, Том. Довольно. Доброй ночи.

Ее палец словно по собственной воле надавил на кнопку отключения связи. Как ни странно, Нэнси не испугалась и не раскаялась в том, что сделала.

— Пусть наконец научится уважать меня и нормально со мной разговаривать, — пробормотала она, глядя на светящийся дисплей телефона, будто на человеческое лицо. — Если я в самом деле ему дорога…

Она вспомнила, что так и не узнала, почему Том звонил ей. Но решила, что раз уж, связавшись с ней, муж не поспешил что-то ей сообщать, а затеял новое выяснение отношений, то ничего страшного не стряслось.

— Пора и мне проявить силу характера, — произнесла Нэнси, закрывая телефон. — Хватит позволять обходиться с собой как с существом безвольным и жалким.

Она решительно поднялась с дивана и прошла в ванную. Несмотря на усталость, на душе было легко и радостно. Может, из-за внезапно принятого решения сменить тактику в отношениях с мужем. Или от предвкушения захватывающей дух работы, приступить к которой предстояло уже завтра утром. А может…

Нэнси замерла посреди устланной рельефным резиновым ковриком ванной. Ей вспомнилось, как Курт поцеловал на прощание ее руку, с каким восторгом глядел на нее, и она чуть пошатнулась, ощутив блаженную слабость в ногах и легкое головокружение. Чувства обострились, а воображение заработало на полную мощность, создавая яркие, возбуждающие видения.