Патриция Нолл - Последний шанс Страница 11

Джимми так разволновался, что заговорил громким фальцетом и не умолкал всю дорогу.

— Тише, Джимми.

Бекки отступила от двери, чтобы у Джоя, который уже вкатывал кресло в маленькую комнату, было место для маневра.

Бекки предложила Клею вначале свою спальню, поскольку там легче управляться с креслом, но он отказался, не желая причинять ей новые неудобства. Он убедил ее, что гостевая комната вполне подходит. Она видела, что деваться ей некуда и ухаживать все равно придется. Ее удивила и обрадовала его готовность подчиняться заведенным в доме порядкам. Он никогда не был особенно требовательным в том, что касалось жилища. И это служило еще одним источником разногласий между ними, потому что Бекки всегда хотелось иметь собственный уютный дом. Сейчас она чувствовала, что он действительно стал внимательней к ней.

Джой помог Клею перебраться в постель, которую Бекки разобрала, перед тем как отправиться за ним в больницу. Джой упрашивал взять его с собой, и Бекки согласилась, так как знала, что ему надо компенсировать им убытки. Водительские права он получил всего несколько месяцев назад, и отец отобрал их у него в наказание за беспечность. Из-за этого инцидента Джой должен теперь выплачивать Сондерсам страховку. И расходы его взлетели со скоростью ракеты, вынудив устраиваться на работу. Бекки предстояло в ближайшие недели часто общаться с ним. Отец Джоя, опять же в качестве наказания, отдал его в полное распоряжение Сондерсам. Бекки не могла при этом не признать, что юноша ведет себя послушно и готов выполнить любую просьбу.

Как только Клей устроился в постели и его нога приняла удобное положение, он тотчас заснул. Джой откатил кресло в угол и отправился домой, а Бекки вывела Джимми в коридор. Он шепотом, но энергично высказывал недовольство:

— Мам, я хочу остаться. Вдруг папе что-нибудь понадобится? Может, он воды захочет или поиграть в видеоигры.

— Ничего ему пока не понадобится, а играть он уж точно не захочет. Дай папе отдохнуть, Джимми.

Бекки разговаривала с сыном, держа его за плечи и глядя в глаза.

— Папа здесь не для того, чтобы играть с тобой. Для него сейчас главное — это поскорее встать на ноги. Ему еще несколько дней не захочется, чтобы мы толпились вокруг него.

Джимми надул губы, но вскоре лицо его просветлело.

— Ага, зато потом я смогу видеть его сколько захочу, потому что он собирается опять жить с нами.

Он, как всегда, энергично высвободился из ее рук и убежал.

Бекки в расстройстве понурилась. Она пыталась убедить Джимми, что Клей в их доме лишь ненадолго, но он этого не понимал или не хотел понимать.

Подавив раздражение, Бекки покачала головой и направилась в гостиную. Что ей сейчас делать? Она была признательна Барри за то, что он разрешил ей не приходить на работу, но теперь, когда Джимми ушел, а Клей спал, она не знала, чем себя занять.

В замужестве у нее оставалось много свободного времени. Устраиваться на работу не имело смысла, потому что они постоянно переезжали с места на место. Джимми появился уже через десять месяцев после свадьбы, и она, естественно, занималась только им. Надеялась, что будут еще дети, но у нее два раза случались выкидыши, и после каждого она выздоравливала долго и трудно.

Бекки почувствовала озноб и зябко поежилась. Она не любила вспоминать о детях, которых не сумела выносить. Хотя прошло уже столько времени, воспоминания все еще оставались болезненными. Бекки обернулась и посмотрела на закрытую дверь спальни. Клей так и не сумел понять до конца, что она пережила, в какую депрессию впала. Окрепнув физически, она продолжала испытывать глубокую душевную боль. Средств от этой боли не было. Теперь-то она понимала, что ее переживания были вполне нормальными, хотя и несколько преувеличенными из-за жалости к себе, вызванной тем, что Клей, как ей казалось, равнодушен к ее страданиям. Говорить об этом они не могли, и потому трещина между ними лишь углублялась.

При этих воспоминаниях Бекки охватила дрожь, и она напомнила себе, что все это позади.

А последние полтора года она была поглощена Джимми, своей работой и домом. У нее всегда было какое-нибудь дело, особенно после того, как она стала встречаться с Барри. Сейчас Бекки вынуждена была признать, что большинство дел, которые она находила, являлись лишь отвлекающим фактором, чтобы не думать о Клее.

Всегда чем-то занятая, сегодня Бекки имела впереди целый свободный день, по крайней мере пока не вернется Джимми и не проснется Клей. Шеннон дала ей детектив, и она надеялась растянуть его на несколько недель. Подойдя к книжному шкафу, Бекки улыбнулась. Сейчас она возьмет книгу, нальет себе чаю и расслабится. Доктор Кресс предупредил, что в течение ближайших дней Клей будет много спать, поскольку организм его идет на поправку. У Джимми в понедельник начнутся занятия в школе, тогда хотя бы часть дня она сможет принадлежать себе. Если все пойдет так, то это будет ее первый настоящий отпуск.

— Нет, подушка лежит неудобно.

Клей поднял на нее глаза со страдальческим видом, как будто не сомневался, что, только если он будет непрестанно давать ей указания, Бекки сможет правильно положить подушку ему под спину.

Мирный полдень длился не более часа. Клей проснулся и потребовал внимания. Принять болеутоляющее он отказался, заявив, что не хочет зависеть от него.

Бекки немного примяла подушку, чтобы не вся спина упиралась в нее.

— Так лучше? — в шестой раз спросила она.

Клей наконец откинулся на подушку, улыбнулся и сказал:

— Замечательно.

И взглянул на нее так, словно она сотворила чудо. В ее ответном взгляде читался сарказм.

— Мне было очень интересно узнать, когда же Клей Сондерс покажет свое истинное лицо.

— Ты о чем, Бекки?

— О том, что ты невыносим, когда болеешь. Ворчишь, как старый брюзга. В больнице ты был образцовым пациентом, а теперь стал таким, каков ты есть на самом деле.

— То есть невыносимым?

— Если кратко, то да.

Клей потер подбородок, словно обдумывал ее слова. Бекки наблюдала за ним.

Спал он недолго, но выглядел теперь лучше — с лица исчез сероватый оттенок, складки вокруг рта разгладились.

— Ты права.

Бекки скептически прищурила глаз.

— Неужели такое возможно?

— Я действительно был хорошим пациентом. Потому что до смерти боялся старшей сестры. Боялся, что, если стану перечить ей, то получу пинок в мой весьма чувствительный зад.

Бекки почувствовала, как ее губы раздвигаются в улыбке.

— Кто же это?

— Некая дама по имени Марвелла Прентис. Похоже, до сих пор верит в целебную силу кровопускания и клизмы.