Айра Уайз - Объяснение в любви Страница 11

— Храбрись, друг мой, — мягко подбодрил ее Ренан и, как ни в чем не бывало, поздоровался: — Добрый вечер, Клайв. Как приятно снова вас видеть! — Художник улыбнулся краем губ.

Стоя рядом с Ренаном, Анхела уловила такой до боли знакомый, пряный аромат лосьона, а в следующий миг всем своим существом ощутила присутствие любимого. Как всегда, по телу разлилась теплая волна, а длинные пальцы судорожно стиснули бокал. Вот сейчас прозвучат роковые слова…

Однако Клайв всего-навсего пожал протянутую руку и поприветствовал Ренана, не выказывая ни малейшей неприязни.

— У вас на той неделе выставка в Музее современного искусства, как я слышал?

Итак, Клайв действительно знал о приезде Ренана — знал и не потрудился сообщить ей.

— Да, открытие назначено на субботу, — охотно подтвердил Ренан. — Я как раз спрашивал Анхелу, не захотите ли вы прийти на предварительный просмотр в пятницу, — непринужденно солгал он.

— Надеюсь, она заверила вас в том, что мы такое событие ни за что не пропустим, — в том же ключе отозвался Клайв.

— Ну конечно, — любезно ответил Ренан. — Тем более что я сказал, что должен кое-что отдать ей, пока я здесь. — Встретив недоуменный взгляд Анхелы, художник усмехнулся и легонько надавил указательным пальцем ей на нос — явно чтобы позлить Клайва. — Назовем это запоздалым подарком на день рождения… Если моя «Женщина перед зеркалом» все еще у вас, Клайв, возможно, эта новая вещица вас тоже заинтересует, — небрежно обронил он.

— Звучит интригующе, — улыбнулся Клайв, заглатывая наживку.

Молодая женщина похолодела: ведь Ренан упомянул ту самую картину, что принесла ему мировую славу, а ей — скандальную известность.

Сама Анхела видела знаменитое полотно всего несколько раз с тех пор, как год назад его доставили в апартаменты Клайва. При виде покупки она не сдержала горестного возгласа. Кто же мог предположить, что злосчастная картина станет собственностью ее возлюбленного!

Какое-то время «Женщина перед зеркалом» висела в кабинете Клайва. А потом он перевесил ее в комнату, смежную с кабинетом и оборудованную сложной системой сигнализации. Там Риджмонт-младший хранил самые ценные предметы своей коллекции.

А теперь Ренан дает понять, что создал полотно, парное к первому. Сама Анхела отлично знала, что художник вполне способен написать сотни картин в стиле «Женщины перед зеркалом», не нуждаясь в натурщице. Однако Ренан явно задался целью подразнить Клайва, намекая, что снова принялся писать Анхелу. Неужели Ренан нарушил данное ей слово?

Взгляд ее молил: ну ответь же! Однако художник делал вид, будто ничего не замечает. А Клайв держался настолько невозмутимо, что могло показаться, будто ему все равно. Что, если и в самом деле так? В конце концов, она же ему прискучила. И точно так же, как утром, чувствуя, что вот-вот расплачется, Анхела повернулась, намереваясь уйти прочь.

Однако на сей раз Клайв схватил ее за руку и удержал. Анхела попыталась высвободиться.

— Прекрати! — приказал он, разворачивая женщину лицом к себе.

В фиалковых глазах блестели слезы, щеки побледнели, губы беспомощно дрожали. Клайв видел: ей мучительно больно, но сознание того, что на сей раз боль Анхеле причинил не он, лишь усугубило его дурное настроение.

У Клайва просто руки чесались задать Бенавенте хорошую трепку: да как эта бесчувственная скотина смеет упоминать про «Женщину перед зеркалом» при Анхеле, отлично зная, что тем самым ранит ее в самое сердце! Злился он и на Анхелу: с какой стати она до сих пор так уязвима для мужчины, которому некогда позировала обнаженной!

— Что посеешь, то и пожнешь, querida, — мрачно усмехнулся он, отбирая у молодой женщины бокал и увлекая ее в круг танцующих пар. Он обнял Анхелу за талию и властно притянул к себе, невзирая на все попытки высвободиться.

— Вспомни, где ты находишься и кому ты испортишь праздник, закатив скандал!

Словно услышав его слова, рядом возникли Эстрелья и Крис.

— Hola! — робко поприветствовала гостей хозяйка дома. — Вы как, не скучаете?

— Веселимся вовсю! — с улыбкой заверила Анхела, обнимая партнера за шею и заодно впиваясь острыми ноготками ему в плечо. — Обожаю, когда Клайв ударяется в мужской шовинизм. Это так пикантно!

Крис саркастически хмыкнул. Эстрелья отвела взгляд.

— Рада, если так, — пролепетала она и с облегчением перевела дух, когда супруг увел ее.

— Эстрелья ненавидит сцены, — вздохнул Клайв. — Это у нее с детства.

— А я ненавижу тебя, — ровным голосом отозвалась Анхела. — Может, ты и мне посочувствуешь?

— Еще чего, — фыркнул Клайв; желание расхохотаться боролось в нем с яростью. — Ты поедешь домой с мужчиной, которого ненавидишь, и получишь то, что заслужила, вдали от посторонних глаз.

С этими словами Риджмонт-младший снял с плеча ее руку и стиснул в своей.

— И смотри на меня с улыбкой, — сквозь зубы приказал он. — А то я, чего доброго, зацелую тебя до смерти!

Клайв надеялся, что угроза возымеет действие. Но вскоре он убедился, что у Анхелы достанет бесстыдства пустить в ход оружие из своего тайного арсенала. Она запрокинула голову, одарила партнера знойным взглядом; между ослепительно белыми зубами озорно мелькнул кончик язычка… А в следующее мгновение она приподнялась на цыпочки и лизнула Клайва в губы.

И сей же миг вспыхнуло яростное пламя. Тело охватила ноющая боль.

Неужели она и с Бенавенте так себя вела? Неужели и Бенавенте чувствовал то же самое?! Santo Dios, как совладать с язвящей душу ревностью?

— Мы уезжаем, — хрипло объявил Клайв.

— А я хочу остаться! — капризно надула губы Анхела, продолжая играть роль ветреной соблазнительницы. Фиалковые глаза лукаво искрились, роскошные бедра зовуще покачивались.

Некая часть сознания Клайва самозабвенно восхищалась происходящим — восхищалась Анхелой, ее дерзостью, ее одурманивающей сексапильностью, ее вызывающим обольщением «на публике». Но другая часть тревожно гадала: а не Бенавенте ли всему виной. Широкая ладонь Клайва легла на округлое бедро, обтянутое алым шелком, и молодой человек тут же вспомнил точно такой же собственнический жест художника.

Анхела затрепетала. А удавалось ли Бенавенте пробуждать в ней подобный отклик?

Художник, прислонившись к стене, откровенно наблюдал за ними. И в душе Клайва вновь всколыхнулась черная ярость.

— Я в твоем распоряжении, querida, — вкрадчиво промурлыкал он.

У молодой женщины пересохло в горле. Слова его заключали в себе недвусмысленный вызов — и Анхела с трудом устояла на ногах. Клайв всегда виделся ей эталоном мужской красоты… Но рассерженный, до крайности распаленный Клайв будил чувства, о которых до встречи с ним она и не подозревала. Она ощущала себя слабой, покорной, исполненной страсти одалиской, послушной рабыней властного тирана.