Мать и мама - Сергей Набоков Страница 11

– делились, Лёва дачу выкупил у неё. Достроил её, вот какая красота получилась. Когда у него в бизнесе начались проблемы, он из дачи сделал гостиницу, а потом – вот, пансионат. Как оказалось, дело прибыльнее, чем гостиница! Стариков, потихоньку, богатые детки сдают в утиль, и денег не жалеют. Вот и вы тут уже месяц, а никого нет, хотя ваши глаза так и светятся от счастья, видимо, за всю жизнь зарядились то этим самым счастьем. Опять завидую, – улыбнулась Элеонора Арсентьевна. – Мы с Лёвой, стали относиться друг к другу, как старые знакомые. Уже не было тех чувств. Он ко мне хорошо относился, а я к нему. Наверное, годы унесли ту страсть. Теперь мы были свободные, но друг другу не нужные. Если бы вы только знали, сколько лет я мечтала, когда наступит это время, когда мы будем принадлежать только друг другу. Ему тогда было за семьдесят, он предложил вместе встретить новый год, сказал, что это семейный праздник. А мы ведь ни разу вместе не встречали новый год. Тогда он мне сказал, что ближе меня, у него никого в жизни не было. Разумеется, я уже давным-давно простила ту измену. Интересно, но у меня было то же самое чувство – Лёва был единственным человеком в моей жизни, единственным и самым главным. Любовь сменилась заботой, привязанностью, привычкой, и памятью о той любви, что когда-то была между нами. Говорят, есть мышечная память, так вот у нас осталась любовная память. Это был спокойный период в нашей жизни. Лет десять мы с ним так прожили. К тому времени часть бизнеса он потерял, что смог продать – продал. И вот, мой Лёва, однажды утром сделал мне предложение! – Элеонора Арсентьевна заплакала, – представляете, Марина Ивановна! А какая с меня была невеста, мне уж самой тогда было чуть за семьдесят. Он настоял. Мы подали с Лёвой заявление, а за неделю до свадьбы Лёва скончался. Не суждено мне было стать женой этого человека, – горькая улыбка сковала лицо Элеоноры Арсентьевны, – но в молодости – это была удивительная любовь! Вот так я, Марина Ивановна, уже как одиннадцатый год одна живу, без своего Лёвы.

Глава десятая

– Опять что-то хорошее снилось, не помню. Сбылось бы, что ли, хоть раз, – сказала Элеонора Арсентьевна сразу, как только проснулась. Она смотрела в потолок, как бы мечтая о том, чего не помнит из своего сна. Она настолько привыкла к Марине Ивановне, к постоянным беседам с ней, что, даже не зная, спит Марина Ивановна или нет в этот момент, поторопилась рассказать про свой сон.

–Вы что-то сказали? – Марина Ивановна ничего не разобрала спросонок.

– А, вы спите ещё? Доброе утро! Говорю, сон хороший снился, только позабыла его.

– Ничего, так бывает. Не помнишь, не помнишь, а потом, в течение дня – вдруг вспомнится.

– Если вспомню, расскажу, – улыбнулась Элеонора Арсентьевна, – подозревая, что точно ничего не вспомнит, – а сколько, интересно, время? Что-то Даша не идёт, уже укол пора ставить.

– Восьмой час идёт.

– Рано проснулась. Вы мне должны сегодня помочь, Марина Ивановна!

– Конечно, а в чём?

– Уговорить Лёшу разрешить на завтрак яичницу-глазунью!

– Аля, ну вам же нельзя жареное!

– Да, – Элеонора Арсентьевна махнула рукой, – думаете, если я не съем яичницу сегодня, то сто лет проживу?! Условности – это всё!

– Думаю, вы правы! Пара жареных яиц не испортит вашу фигуру, – пошутила Марина Ивановна, понимая, что, к сожалению, речь идёт о серьёзном заболевании.

– Ну, вот теперь он точно не отвертится, – оценив шутку, улыбнулась Элеонора Арсентьевна.

– Я у вас всё хочу спросить – вы отзываетесь об Алексее Сергеевиче, как о…

– Как о близком человеке? – перебила Элеонора Арсентьевна.

–Да. Вы уже тут сблизились?

– Лёшу я знаю давно, с его студенческих лет. Он был лечащим врачом Лидии Андреевны, до того, как она уехала. “Партия” его направила стажироваться заграницу в конце восьмидесятых, для себя. Партийная элита так делала, выбирали на курсе лучших, стажировали их заграницей, и за собой потом закрепляли. Лёва его нашёл. Лидии Андреевне уход нужен был, ну, и нас лечил. Так и стал своим. Это Алексей, кстати, и предложил Лёве открыть пансионат, когда с гостиницей дела не пошли. Лёва согласился, и не прогадал. Лёшу в компаньоны взял, а дальше вы всё знаете. Когда, я уже не могла сама справляться, Лёша меня позвал сюда, тут и уход нужный, и лечение. Не знаю, как бы я без Лёши обходилась. Он мне как родной, правда, чуть старше…, – не досказала Элеонора Арсентьевна, имея ввиду своего сына.

Весь день Элеонора Арсентьевна была в хорошем расположении духа, и весь день повторяла, что её весёлость ни к добру, сплёвывала, боясь сглазить. Её уставшее от жизненного темпа тело, так наполнилось энергией, что Элеонора Арсентьевна решила проигнорировать сон час и провести это время на свежем воздухе, увлекая за собой Марину Ивановну, которая к этому времени была не прочь подремать.

– Точно! Всё дело в яичнице, это она дала мне заряд на сегодня! – вернувшись с прогулки, шутили подружки. – Марина Ивановна, если вам не нужна ванная комната, то я бы приняла ванну, так хочется понежиться, и я буду самой счастливой старухой сегодня.

– Давайте, я позову Дашу, поможет вам?

– Нет, не стоит! Я же не совсем беспомощная. Стульчик поставлю, – отмахнулась Элеонора Арсентьевна и зашла в ванную.

Когда ванна наполнилась, и Элеонора Арсентьевна выключила воду, она услышала голоса, доносившиеся из комнаты. Как ни старалась расслышать и узнать голоса, у Элеоноры Арсентьевны никак не получалось. Ей казался то голос медсестры Даши, то голос неизвестного мужчины перемешивался с голосом Алексея Сергеевича, то радостный смех Марины Ивановны будоражил её воображение. Не справившись с любопытством, Элеонора Арсентьевна ускоренно закончила свои водные процедуры и поспешила выйти в комнату, забеспокоившись о своем самочувствии – уж не кажутся ли ей эти голоса.

Первым, что почувствовала Элеонора Арсентьевна, выйдя из ванной комнаты, был запах мужского одеколона, наполнявший комнату. На обеденном столе лежала огромная коробка конфет, фруктовница с финиками и фруктами, и ваза с огромным букетом цветов, за которым скрывался силуэт незнакомца. Элеонора Арсентьевна только успела бросить взгляд на сияющую от счастья Марину Ивановну, как мужчина тут же встал и подошёл к ней.

– Здравствуйте, меня зовут…, – мужчина не успел представиться.

– Лёва, – протянула Элеонора Арсентьевна, подкашивая ноги.

Гость успел подхватить осевшую старушку и уложил её на кровать.

– Алексея Сергеевича, скорее! – попросила Марина Ивановна.

Через минуту в комнату вбежал Алексей Сергеевич, готовя укол