Муж бывшим не бывает. Предыстория - Инна Инфинити Страница 11

Вова повернулся к входной двери и прокрутил ключ в замке, давая ребенку понять, что он отсюда не выйдет.

— Выпустите меня отсюда! Выпустите!

— Тебя никто отсюда не выпустит.

Вова схватил мальчика за рукав куртки и потащил в гостевую.

— Располагайся. Теперь ты будешь жить здесь. Выхода отсюда нет. У тебя будет все, что ты захочешь: любые игрушки, приставки, компьютеры, телефоны, дорогая одежда и все, что ты сам пожелаешь. Обижать тебя никто не будет. Главное — ты сам никого не обижай.

— Не надо мне от вас ничего! Я хочу к маме!

— Мамы больше нет, и тебе об этом известно. Теперь у тебя есть я — твой папа.

Муж, должно быть, немного перегнул. Мальчик зарыдал еще горше. Упал лицом в кровать и заколотил по ней кулаками. Вова закрыл в гостевую комнату дверь. Звук криков и плача стал чуть тише. Я опустилась лбом на дверной косяк и закрыла глаза.

— Ян, — Вова подошел ко мне и провел ладонью по голове. — Не обижайся на Егора, ладно? У него неделю назад умерла мама, единственные родственники, которых он знал, не захотели брать его к себе, а сегодня он впервые увидел своего отца. У него шок. Это нормальное состояние для восьмилетнего мальчика в такой ситуации. Не каждый взрослый бы такое вывез.

Последняя фраза Вовы в точку. Не каждый взрослый бы такое вывез. Я вот не вывожу.

— Ты сумасшедший, если всерьез собрался забирать ребенка к нам на постоянное проживание. Давай платить деньги родственникам его матери и пускай живет у них.

— Нет, Яна, — жестко ответил. — Это мой ребенок. Я не откажусь от него.

— С чего вдруг в тебе проснулись отцовские чувства? — горько хмыкнула.

— Они во мне и не засыпали. Я тоже хочу детей, как и ты. А если ты снова собираешься упрекнуть меня выкидышами, то я повторю: если я не рыдал сутками напролет, это не значит, что я не горевал о нашей общей потере.

Я понимала: говорить с Вовой дальше бессмысленно. У нас разговор глухого с немым. У меня не получится достучаться до него, а у него не получится достучаться до меня. Только зря ресурсы выжигаем.

— Мне это все не нужно, — устало вымолвила.

Эта простая короткая фраза стала отражением всего, что я в тот момент чувствовала. Я была выжата как лимон. Не только известием о наличии у Вовы ребенком. А всем тем, что творилось в нашем браке. Его попросту больше не было. Нас больше не было.

— Мне странно слышать от тебя такие слова, Яна. Мы муж и жена. Мы вместе, а не каждый сам по себе. И у нас с тобой все общее: радость, горе, счастье, проблемы и так далее.

— Еще скажи, что у нас дети общие, — хмыкнула.

А тем временем истерика в гостевой комнате не прекращалась. Вове бы следовало не на меня время тратить, а пойти успокоить ребенка.

— И дети у нас тоже общие, — муж не заметил иронии в моем голосе. — Я понимаю: появление Егора для тебя шок, но он будет жить с нами как наш общий ребенок и любить его нужно тоже как общего ребенка.

Я почувствовала, как внутри меня оборвалась ниточка, которая была натянута долгое время. Она держалась на последнем микроскопическом волоске. Она выдержала груз из боли, обид и разочарования весом в тонну. Казалось, ничто не могло оборвать ее окончательно. Но это случилось. Слова Вовы о том, что я должна любить его ребенка как своего, стали той самой последней каплей.

— Мне это все не нужно, — я повторила свои слова.

Вове они не понравились. Лицо мужа моментально приобрело строгие бескомпромиссные черты. Он не собирался уступать. Я тоже.

Не произнося больше ничего, я ушла в гостиную и плотно закрыла туда дверь, давая Вове понять, что вход воспрещен. Я не хотела принимать сгоряча поспешных решений. Мне требовалось хорошо подумать.

Глава 10. Развод

Не знаю, как мне удалось в ту ночь заснуть под тихие завывания Егора через стенку. Мальчик так и не перестал плакать, хотя истерика стала значительно тише. Утром Вова попросил меня остаться с его сыном. От просьбы мужа я аж опешила.

— Вообще-то, мне тоже надо на работу. Не один ты работаешь.

— Я понимаю, но я прошу тебя, Ян. Пожалуйста, побудь сегодня с Егором. Завтра мои родители приедут.

— Ты так говоришь, как будто они живут в другом городе. Что им тут ехать? Пять остановок на метро.

— Они не могут сегодня. Пожалуйста, Ян, останься сегодня дома. Я скажу твоему начальнику.

Скрипя душой, я согласилась. У меня была и личная заинтересованность: я хотела получше рассмотреть Егора. Верхняя одежда у мальчика приличная: чистая куртка, нормальные ботинки. Не оборванец. На этом мое рассматривание закончилось, потому что Егор не выходил из комнаты, а сама я беспокоить его не решалась. В обед все же не выдержала и постучала к нему. Не дождавшись ответа, сама опустила дверную ручку и вошла. Ребенок лежал на кровати с красным и опухшим от слез лицом. Мое сердце больно сжалось. Но всего на мгновение. Потому что Егор глядел на меня так же враждебно, как вчера. Если не сильнее.

— Ты не голоден? — спросила. — Есть суп, котлеты, овощное рагу… — я растерянно замолчала.

Егор не отвечал. Не посылал меня больше, и на том спасибо. Хотя лучше бы послал. Потому что гнетущее молчание не предвещало ничего хорошего.

У Егора задрожала верхняя губа, а красные глаза налились новыми слезами. Мальчик подскочил с постели и с силой швырнул на пол подушку.

— Я не хочу здесь жить! — его голос охрип от вчерашних слез и крика. — Вы мне никто!

У меня не было ни малейшего желания наблюдать новую истерику, поэтому я просто закрыла дверь и ушла к себе. Наблюдать не наблюдала, но слышать слышала. Егор швырял предметы и мебель. Какое-то время я терпела, а потом позвонила Вове:

— Твой сын колотит нашу квартиру, — процедила.

— Я сейчас приеду.

В трубке послышались гудки, а я нервно засмеялась. Сейчас приедет! А как же важная неотложная работа? Вова и правда приехал довольно быстро, чем вызвал во мне еще больше раздражения и обиды. Когда я валялась в слезах после потери наших