Элис Маккинли - Маски и чувства Страница 12

Устав от долгого ожидания, Эдмонд уснул. Золотые кудри словно светились в слабом сумрачном свете. Элен чувствовала, как по ее рукам течет приятная теплая вода, немного пахнущая лимоном. Наверное, такое же ощущение можно испытать, если запустить пальцы в его шикарные волосы. Мягкие, гладкие, они рассыплются приятным теплом по рукам, лаская кожу.

Элен не сводила с него глаз, лишь изредка посматривала на бесконечные тарелки и чашки и еще на часы. Пять минут. Всего пять минут до конца смены и можно будет спокойно сесть и отдохнуть. Он говорил, что останется здесь до шести двадцати. Элен уже представляла, как разбудит его и они вместе прогуляются, наслаждаясь необыкновенной тишиной раннего утра. Заядлые гуляки только легли, а утомленные труженики еще не встали.

Наконец часы показали ровно шесть. Подождать еще двадцать минут? Но зачем? Кого он ждет? Элен терялась в догадках. Какая сила может заставить человека спать вместо нормальной кровати на стуле в прокуренном зале бара. Зачем? Будить его, конечно, жалко. И Элен решила подождать еще двадцать минут.

Сколько самых разных вариантов причины, по которой он спал здесь, она успела предположить! Первая, конечно, женщина. Но тогда почему он предложил ей совместную прогулку? Деловая встреча? Но их обычно не назначают в таких местах. А еще… За это время Элен дошла до самых невероятных версий, и чем дальше, тем правдоподобнее они ей казались. Хотя последняя идея состояла в том, что этот человек – секретный агент, который должен передать какие-то глобально важные сведения. А что? Он выглядел именно так. Красив, подтянут – настоящий герой. Минуты шли друг за другом, секундная стрелка обегала круг за кругом, но никто не приходил. Элен уже радовалась в душе. Никого. Если Эдмонд ждал ее, то она немного задерживается. Впрочем, нельзя же, в самом деле, заставлять парня ждать целую вечность в какой-то промозглой дыре. Это уже не по-человечески.

И вот – девятнадцать минут седьмого. Секундная стрелка бойко побежала по циферблату. Тридцать секунд… И вдруг дверь бара распахнулась настежь, ворвался порыв ветра, повеяло ароматами трав и цветов. Дверной проем озарился непонятным сиянием. Яркий свет заполнил комнату, в нем тонкими, почти призрачными линиями очертился женский силуэт. От стройного воздушного тела, поднимаясь вверх, отделилась рука и поманила к себе. Этот жест, конечно, относился только к нему. Одному-единственному. Элен смотрела на происходящее со стороны. Он открыл глаза, поднялся со стула и пошел к той женщине, улыбаясь приветливо и мило. Элен хотела броситься к нему, но ноги словно приросли к полу, ступни горели. Она что-то говорила, но звуки голоса словно таяли, не успевая отделиться от нее. Порывы ветра становились сильнее. Томясь в беззвучном припадке, она видела, как ветром уносится мебель, рушатся стены вокруг. И только дверной проем с женским силуэтом оставался неизменным. Эдмонд шел на ее зов. Нет, не бывать этому. Элен бросилась вперед, чувствуя, что боль в ногах усилилась, и… проснулась.

Свет в палате погашен. Уже давно рассвело. Стоп… да, точно. Это не та палата, в которой она находилась с самого начала. Здесь она лежала совсем одна: звуконепроницаемые стекла и двери, телевизор, пульт на тумбочке рядом с кроватью. Эта внезапная перемена внешней обстановки на мгновение заставила забыть о сне. Но сердце в груди еще отчаянно билось, напоминая о пережитом потрясении, кровь пульсировала, глухими ударами отдавался в ушах каждый звук. Полная тишина вокруг. Ни шороха, ни скрипа – пустота. Все эти звуки пришли из сна и исчезли сразу, едва Элен осознала это.

Как и у меня в сердце, подумала она. Там, где раньше находилось чувство, глубину которого она осознала лишь теперь, сейчас стало совершенно пусто. И еще больно.

Сон напомнил Элен их первое утро. Он полностью повторял его события за исключение последней сцены. Элен выждала нужное время, но никто так и не появился. Она просто подошла и разбудила Эдмонда. Дотронулась до его плеча и, едва он открыл глаза, улыбнулась и сказала:

– Доброе утро.

Он потянулся, разминая занемевшие суставы, и, улыбнувшись, спросил:

– А сколько времени?

– Шесть двадцать.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался он, вставая.

Элен нахмурилась. За прошедшие часы она успела забыть, что солгала про температуру, и не нашлась, что ответить.

– Вам ведь, кажется, было не очень хорошо, – напомнил Эдмонд, немного подаваясь вперед.

– Ах, да, – спохватилась Элен, мысленно ругая себя за нерасторопность. – Я выпила таблетку. Мне уже намного лучше. А как вы?

– После сна я чувствую себя готовым к полету в космос, идемте. – Он вежливо подал ей руку. – Куда мы отправимся?

– Лично я – домой, – улыбнулась Элен.

– Что ж, прекрасно. – Он снова кивнул. – Тогда я провожу до дома, если, конечно, у вас нет желания провести утро где-то еще. Например…

– Вы приглашаете? – Элен сияла. Наверное, за всю жизнь ее улыбка не выглядела более лучезарной.

– Я приглашаю, – подтвердил он. – Более того, я не приглашаю, а настаиваю, если вы не устали.

– Не устала, – просто ответила она, хотя собиралась выдать какую-нибудь вычурную фразу. Но Эдмонд совершенно, всем своим видом не располагал к притворству и ханжеству.

И… Элен снова посетило чувство отвращения к тому, что она собиралась сделать. Этот парень располагал к откровенности. И впервые в жизни она решилась: будь что будет. Пусть прямо сейчас он развернется и уйдет, но хотя бы один-единственный раз в жизни она будет самой собой. Без актерской игры, без сильного желания во что бы то ни стало произвести впечатление, без заранее приготовленных фраз. Возможно, такой она ему не понравится. Но попробовать стоит.

– У меня тоже есть предложение.

– Что? – не понял Эдмонд.

– Не хочу сидеть где-то. Давайте просто погуляем. Например, в парке.

– Хорошо, – кивнул он. – Как я сразу не подумал о том, что вам надоели за ночь стены. Мы поедем в одно сказочное место.

– Интересно. – Элен посмотрела на небо и хотела добавить еще что-то, но поймала себя на том, что еще не знает его имени. – А как вас зовут?

Он улыбнулся, и тогда она впервые ощутила мягкость и обаятельность этой улыбки.

– Эдмонд.

– А фамилия?

Элен и сама не знала, зачем ей понадобилась его фамилия. Хотя, с другой стороны, что за привычка представляться только именем. Она, например, всегда называла себя полностью. За исключением нескольких случаев. Внутреннее чутье иногда подсказывало, кому не следует доверять. Однако Элен смутилась, осознав свою бестактность в этой ситуации. Не всегда нужно интересоваться подобными вещами.

Но Эдмонд и виду не подал.